— Я ничего об этом не знаю, — ответил Кризи.
— Я и не спрашиваю.
— Это мне ясно. Я бы грабанул его, не задумываясь. Тогда у меня были бы свои запасы. А он найдет, где взять. Но этот сукин сын никогда не уходит с пляжа. По крайней мере, я не видел, чтобы он уходил. Не могу раскусить этого сукиного сына.
В последнюю панику, когда вокруг собрались наркоманы, а Толстяк Сэм заявил, что у него ничего нет, Флетч устроился на песке неподалеку от лачуги Толстяка и наблюдал за ней всю ночь. Никто не входил и не выходил из лачуги. Флетч говорил с каждым, кто приближался к ней. То были сплошь наркоманы. Ни один из них не мог принести товар.
Но в половине двенадцатого утра прошел слух, что Толстяк Сэм, который не покидал лачуги, вновь начал торговлю. Без всяких ограничений. Так оно и было. Паника кончилась.
— Он — колдун, — сказал Кризи. — Чертов колдун.
— Тут ты прав. Бобби говорит, что его запасы подходят к концу.
— Да. Он ввел ограничения. Да я не волнуюсь. Он все достанет. Неужели ты думаешь, что он не достанет товар? Он всегда его достает. Иногда день или два он продает меньше, чем обычно, но потом все возвращается на круги своя. И товар приносят. Он ему нужен.
— Я не сомневаюсь, что товар он получит, — кивнул Флетч.
— Получит наверняка.
— Я в этом уверен.
— Послушай, Флетч, а ты заметил, что полиция все время хватает одного и того же малого?
— Да.
— Это забавно. Одного и того же малого.
— Он из местных. Монтгомери.
— Гамми Монтгомери.
— Его отец — большая шишка в этом городе.
— Каждые десять дней, максимум две недели, его забирают и допрашивают. Всю ночь наставляют его на путь истинный. Отпускают утром. А он прямиком бежит к Толстяку Сэму за новой дозой.
— Вероятно, он никого не выдает.
— Конечно. Иначе нас отправили бы за решетку. О, парень, ты не представляешь, как глупы полицейские.
— Их заботят только местные подростки. Отец Монтгомери — директор школ округа или что-то в этом роде.
— Спрашивать лучше у своих. Они знают, что мы им ничего не скажем. Поэтому они всегда хватают его, этого малого, и пытаются выбить из него правду. Забавно.
— Сегодня утром у тебя прорезалось чувство юмора, Кризи.
— Я провел изумительную ночь. Звезды спустились вниз и говорили со мной.
— И что они сказали?
— Они сказали: «Кризи — ты избранник божий. Ты поведешь людей в море».
— Мокрый у тебя вышел сон.
— Да. Мокрый.
— Я должен встретиться с одним человеком, — Флетч встал.
— А я должен украсть деньги.
Кризи не пошевельнулся. Он смотрел в море, куда должен был повести людей после очередной дозы героина.
Флетч, скрестив ноги, сидел в тени лачуги Вэтсьяайны. Сам Вэтсьяайна, скрестив ноги, сидел внутри.
— Несколько красненьких, — попросил Флетч.
— Таблеток нет, — ответил Вэтсьяайна.
— У меня двадцать долларов.
— Жду новую партию. Поболтайся поблизости.
— Мне надо сейчас.
— Я понимаю, — Флетч никогда не встречал более добрых глаз. — Ничего нет. Осталось чуть-чуть героина.
— Дерьмо.
— О вкусах не спорят. Как Бобби?
— Спит.
— Ты ей не безразличен, Флетч. Она приходила вчера вечером.
— Я знаю.
— Она ужасно выглядит.
— И что?
— Почему бы тебе не увести ее отсюда?
— Ты думаешь, что Гамми заговорит?
Глаза Вэтсьяайны на мгновение сверкнули:
— Думаю, что нет.
— Почему нет? Они все время бьют его.
— Пока он не заговорил.
— Почему они постоянно забирают именно его?
— Он — местный. Его можно прижать. Допрашивая одного подростка вместо того, чтобы сегодня забирать тебя, а завтра — меня, они рассчитывают, что в конце концов заставят его дать показания. Я с этим уже сталкивался.
— И у них это получится? Они сломают его?
— Сомневаюсь. Он ушел слишком далеко. Он ничего не чувствует.
— Как мы узнаем, что он заговорил?
— Люди в синей форме с большими дубинками спустятся с неба, ангелы-мстители Общества, и солнечные лучи будут отражаться от их сверкающих шлемов.
— Как мы узнаем, что они придут?
— Они не придут. Поверь мне, Флетч. Все будет хорошо. Бояться тебе нечего.
— Толстяк Сэм, я слышал, тебя хотят ограбить.
— Кто?
— Не могу сказать.
— Кризи? Сейчас ему трудно даже ходить.
— Не Кризи. Кто-то еще.
— Кто хочет ограбить Вэтсьяайну?
— Он говорит, что знает, откуда ты получаешь товар.
— Этого не знает никто.
— Он говорит, что ты получаешь товар прямо на пляже. Что кто-то приносит его тебе. Это правда?
— Сынок, правды не существует.
— Он говорит, что в следующий раз, когда ты будешь получать товар, он придет к тебе. Он хочет забрать и товар, и монеты.
— Невозможно. Так у него ничего не выйдет.
— Как так?
— Ничего у него не выйдет.
— Как ты получаешь товар?
— Я молюсь, и он появляется у меня. Ты хороший парень, Флетч, только не слишком умный. Тебе говорили об этом раньше?
— Да.
— Я так и думал. Никто не будет грабить Вэтсьяайну.
— Это возможно? Тебя могут ограбить?
— Никогда. Никак. Расслабься. Завтра к полудню у меня будут красненькие. Ты дотянешь?
— Дай мне то, что у тебя осталось.
— Дай мне двадцатку.
— Никто не захочет грабить тебя, Сэм.
— Если это случится, товара больше не будет.
— Никто не хочет, чтобы это случилось.
— Разумеется, нет.
***
— Вас слушают. Это дом мистера Стэнвика.
Флетч включил вентилятор под потолком телефонной будки, чтобы заглушить шум транспорта.
— Миссис Стэнвик, пожалуйста.
— К сожалению, миссис Стэнвик нет. Что-нибудь ей передать?
— Мы звоним из Рэкетс-клаб. Вы не знаете, где может быть миссис Стэнвик?
— Но она должна быть там, сэр, то есть в клубе. Она играет сегодня утром и сказала, что останется на ленч. Думаю, она хочет встретиться с отцом.
— И сейчас она в клубе?
— Да, сэр. Она предполагала провести там весь день.
— Мы поищем ее. Извините за беспокойство.
Как обычно, в субботнее утро дорога вдоль побережья была забита машинами. Флетч зашел в универмаг и купил новую тенниску, пару белых носков и теннисные шорты.
Глава 12
Флетч оставил машину на клубной стоянке, обогнул здание и через служебный вход вошел в раздевалку. На дверцах шкафчиков висели таблички с фамилиями их хозяев. На самой свежей значилось: «Андервуд». Новые члены клуба. Обслуживающий персонал еще не мог привыкнуть к ним и их гостям.
Когда Флетч входил в теннисный павильон, его остановил старший официант.
— Извините, сэр. Вы гость клуба?
— Я гость Андервудов, — ответил Флетч.
— Их сейчас нет, сэр. Я их не видел.
— Они приедут попозже.
— Очень хорошо, сэр. Может быть, вы хотите что-нибудь выпить, ожидая их приезда?
Флетч заметил Джоан Стэнвик.
— Мы внесем стоимость напитка в счет Андервудов.
— Апельсиновый сок с водкой, пожалуйста.
Он сел за столик Джоан Стэнвик.
— Вы Джоан Стэнвик, не так ли?
Она сидела за столиком для двоих, глядя на теннисные корты. Перед ней стоял полупустой бокал «мартини» со льдом.
— Да, а что?
— Я не видел вас с самой свадьбы.
— Вы друг Алана?
— Мы вместе служили в авиации, — ответил Флетч. — В Сан-Антонио. Мы с Аланом не встречались уже много лет.
— И тем не менее вы узнали меня.
— Разве вас можно забыть? Вы не будете возражать, если я сяду?
— К сожалению, у меня не такая хорошая память, как хотелось бы, — улыбнулась Джоан. — Я не могу вспомнить, как вас зовут.
— Не только вы, — ответил Флетч. — У меня самая незапоминающаяся фамилия на свете. Атреламенски. Джон Атреламенски.
— Джон мне вполне по силам.
На столе лежал фотоаппарат «Поляроид».
— Вы живете в этом округе, Джон?
— Нет. В Батте, Монтана. Я здесь по делам. Улетаю сегодня днем.
— И какие же у вас дела?
— Мебель. Мы обставляем гостиницы, знаете ли.
— Понятно. Жаль, что вы не застали Алана. Он на авиационном конгрессе в Айдахо.
— Алан все еще летает?
— Постоянно.
— В отличие от остальных, он всегда любил летать. Я никогда не забуду, как он спикировал на жилой дом в Сан-Антонио, выполняя тренировочный полет.
