меня с ног до головы, — ты не похожа на песчаных жителей. Не договариваешь ты что-то. Но лезть не буду. Захочешь — сама расскажешь. Только мне интересно, почему не сказала, что твой друг умирает?
Арвен умирает? С чего бы? Этот лось пер через лес, не замечая препятствий, еле поспевала за ним.
Я метнула взгляд в его сторону. При свете костра, лицо спутника смотрелось пугающей маской. Его грудь мерно поднималась, говоря о спокойном дыхании. Оно было таким же каждый вечер, когда он проваливался в сон. Я повернулась к орчанке.
— Почему? Что с ним не так?
Ррр подошла к Арвену, жестом позвала меня, затем приподняла край плаща и указала на бедро.
В том месте, куда вонзился кинжал, брошенный зеленоглазым типом, расползалась черная клякса. Ее щупальца замысловатым узором тянулись вверх по бедру, достигая талии. Темные дорожки повторяли рисунок вен, то исчезли, растворяясь в толще кожи, то появлялись, выныривая вновь. Они казались странной размытой татуировкой.
— Это проклятье Акхи, когда оно дойдет до сердца, твой друг умрет, — орчанка опустила плащ. — Кто его им наградил?
Я ответила, что тот, кто нанес эту рану, лежит мертвым на злосчастной поляне. Но почему Арвен молчал? Строил из себя героя, а по факту теперь опять придется разбираться мне.
— Его можно спасти?
— Можно. Достаточно сильный маг легко справится с этим. Но проблема в том, что маги такого уровня находятся либо в столице, либо в цитаделе на Грозовом острове. Только стоит ли он спасения?
Хороший вопрос. Что я знаю о человеке, рядом с которым иду уже несколько дней? Ничего, кроме того, что он лгун, но позволить ему умереть как-то неправильно.
— Ты поможешь?
Ррр не ответила. Она вернулась к котелку, а затем протянула мне миску с кашей. Я принюхалась. Коричневое варево знакомо пахло гречкой. С удовольствием я стала уплетать содержимое тарелки. Вот никогда бы не подумала, что стану скучать по таким простым вещам.
Когда живот наполнился тяжестью, а тепло костра слегка разморило, я спросила:
— Почему ты назвала Арвена выродком?
— Так вот как его зовут. Арвен, — орчанка произнесла имя, слегка причмокнув языком, будто пробовала его на вкус. — Что-то знакомое.
— Так почему? — я спросила вновь.
Ррр оперлась спиной об стену.
— Когда-то мир был един. В нем на равных правили два божественных брата-близнеца: Ледарис и Арлазгурн. Это сейчас считают, что Ледарис был старшим и прав у него поболее, но любой орк тебе скажет, что это чушь. Ледарис был богом света и покровительствовал светлым магам. Арлазгурн же являлся богом тьмы, и темные маги принадлежали ему.
«Ага, — подумала я, — Все как всегда. Один — няшка, другой — букашка».
— Не все так однозначно. — продолжила Ррр. — Не бывает света без тьмы и тьмы без света. Силы были равнозначны. Затем братья рассорились. Арлазгурн ушел, а вместе с ним и черные маги исчезли из нашего мира. Но иногда в светлых семьях рождаются дети с темным даром. Никто не знает, почему так происходит. Их мало. Считают, что через них Арлазгурн пытается вернуться в наш мир. Таких называют выродками. Этих детей не любят, опасаются. Могут и в колыбели придушить. Но, если ребенку повезло выжить, их охотно берут в сыскную службу Владетеля, лекарни либо в армию. В таких местах работы для труповодов хватает.
— Некромантами?
Ррр странно посмотрела на меня. Похоже, это слово ей не знакомо.
Я попыталась вспомнить действия Арвена. И хотя он согласился, когда я назвала его людоедом, ни разу не дал шанса усомниться в себе. Да, не дружелюбен, отвратительно идет на контакт, но и навредить никогда не пытался, даже помог спасти Валида и остальных выживших.
— Так они злые? — спросила я.
— Люди любят мыслить категорично. Свет — добро, тьма — зло. — Вздохнула Ррр. — Дар — это просто дар. Разве нож решает нанести удар, если его держит рука?
Она права, нам выбирать, кто мы есть. И это не зависит от того, с чем рождаемся. Иногда, желая добра, творится зло, а иногда наоборот. Главное, самому не запутаться в определениях и четко понимать, на чьей ты стороне.
— Арвен говорил, что верит в Ледариса и сыновей его.
— Почему нет? Люди вольны выбирать свою веру.
Будто почувствовав, что говорят о нем, Арвен зашевелился и открыл глаза. В одно мгновение Ррр оказалась рядом с ним.
— Лежи, — она надавила на его грудь.
Тот попытался убрать ее руку, но, заметив лицо орчанки, замер и произнес:
— Кто ты?
— Это Ррр, — я подошла ближе, опасаясь не столько за нашу спасительницу, сколько за то, чтобы он не наделал глупостей. — Она нашла тебя у реки и принесла сюда.
— Ррр? — в голосе Арвена скользнуло изумление. — Дочь могучего Вва? Внучка великого Эээ?
Ррр сощурилась, ее клыки вновь выступили наружу.
— А теперь я спрошу, — произнесла она низким рычащим голосом и сильнее надавила на грудь мужчины, вжимая его в каменный пол. — Как зовут тебя? Полное имя.
Арвен не попытался освободиться. Лежал и смотрел на нее. Видимо, решая, можно ли доверится орчанке. Даже я затаила дыхание, со мной-то такого вопроса не стояло.
Наконец он произнес:
— Арвен Варн Рес Дерлус.
Орчанка ослабила хватку и поднялась. Задумчиво посмотрела на него, а потом неожиданно разразилась смехом. Наконец, она слегка успокоилась.
— Лис попался в силки? — Ррр наклонилась к Арвену. — Тебе известно, что ты мертв?
— Давно?
— С месяц, наверное.
— Это официальное заявление?
— Стойте, — я влезла в этот странный разговор. — Вы что, знакомы?
— Только заочно, — Ррр продолжала улыбаться. — Кто же не знает Сиятельного ублюдка?
Арвен попытался подняться.
— Лежи, тебя знатно приложило течением о камни, — орчанка вновь придавила его к земле.
— И не только им, — мужчина метнул на меня злобный взгляд.
Я вспомнила странный захват на ноге, последующий за ним удар и скромно потупила глазки. Ну испугалась, с кем не бывает? А нечего хватать за ноги без предупреждения.
Арвен все-таки смог приподнялся на локте и обратился к Ррр:
— Мне нужна помощь, — его голос прозвучал глухо, словно Арвен через силу выталкивал слова из горла. Было заметно, что он не привык просить.
— Подумаю, — ответила орчанка. — Отдыхайте пока.
Она достала какой-то холщовый мешочек, подхватила меч и ушла, растворяясь в тенях черничных сумерек.
— Куда она? — я села рядом с Арвеном.
— Говорить с духами. Эти орки без их советов и шагу ступить не могут.
Он снова лег и, натянув повыше плащ, отвернулся.
Я сидела рядом с ним, обняв колени, прислушиваясь к сумеречной музыке тишины: тихому стрекоту, шелесту листьев. Пахло травой, камнями, разогретыми дневным солнцем,
