получишь их обратно.
— Как ты… — я качаю головой. — Неважно. Я не хочу знать.
Она смеется, а затем быстро приседает и начинает копаться в переднем кармане рюкзака.
— Чуть не забыла.
Поднявшись, она что-то протягивает мне. Я не тянусь к ней, и она закатывает глаза и хватает меня за руку, прижимая к моей ладони что-то холодное и твердое. Когда я переворачиваю руку, чтобы посмотреть, у меня отвисает челюсть, а глаза расширяются.
Это ключ от моего велосипедного замка.
Велосипеда, который украли из моего дома посреди ночи.
Я смотрю на нее и вопросительно склоняю голову. Она закусывает губу и опускает глаза, почти застенчиво, и мое горло обжигает.
— Он за сараем в Яме, — говорит она в землю.
— Ты нашла мой велосипед?
Она морщит нос и снова пинает в меня землей.
— Я, вроде как, украла его.
— Что? Почему?
Она пожимает плечами.
— В автобусе было скучно, а твоя мама не разрешала тебе ездить на нем, раз у тебя есть велосипед.
Мои губы растягиваются в ухмылке.
— Ты украла мой велосипед, чтобы я ездил с тобой на автобусе?
Мое сердце бешено колотится, а желудок переворачивается, когда она закатывает глаза, а ее щеки заливаются румянцем.
— Заткнись, Левит.
Я сдерживаю смех, но не могу усмирить улыбку. При виде ее она тоже улыбается, и наши взгляды встречаются. Момент все длится под покровом темноты, наши лица освещены луной и звездами, а также лампами соседского крыльца.
И тут меня поражает.
Я больше никогда ее не увижу.
Это последний раз, когда я вижу Саванну, и внезапно мне хочется плакать.
— Ты мог бы пойти со мной, — быстро предлагает она срывающимся голосом.
Несколько секунд я раздумываю. Я хочу этого. Хочу больше, чем когда-либо чего-то хотел. Но потом мозг заполняют вопросы, реальность происходящего, и я отрицательно качаю головой. Она кивает.
— Хорошо. Ладно…
Она поднимает руку, чтобы помахать, ее губы сжаты в натянутой улыбке, и мое тело двигается импульсивно. Сделав два шага, сокращаю дистанцию между нами, опускаю руки ей на плечи, склоняю голову вниз и накрываю ее губы своими.
Губы у нее мягкие и теплые, и моя кожа покрывается крошечными мурашками. Я чувствую, как она выдыхает через нос, щекоча мою верхнюю губу, и понимаю, что целую Саванну Шоу. И она отвечает на мой поцелуй.
По крайней мере, на долю секунды.
Пока не отталкивает и не бьет меня в плечо.
— Ай, — шиплю я, хватаясь за плечо и потирая место удара.
— Что это было? — Ее рука прижата к губам, а глаза шире, чем я когда-либо видел. — Ты только что поцеловал меня?
Я открываю рот, чтобы ответить, и тут же его закрываю. Слегка мотаю головой, чтобы избавиться от путаницы мыслей. Я только что поцеловал Саванну.
— Ага, — это все, что я говорю.
— Какого черта?
Я пожимаю плечами и решаю быть честным.
— Ты уезжаешь. Я больше никогда тебя не увижу. Я хотел знать, на что это похоже. Я… ну, наверное, я хотел, чтобы ты была моей первой.
Минуту она смотрит на меня, нахмурив брови, и под ее пристальным взглядом мои щеки вспыхивают. Я чувствую себя ужасно. Уже начинаю жалеть о поцелуе, хотя и не хочу, и тут Сав улыбается.
— О, — говорит она. — Разве ты не знаешь, что должен сначала спросить?
Я медленно качаю головой. Этого я не знал.
— Ну, давай. — Она делает ко мне шаг. — Попробуй еще раз.
Я с подозрением прищуриваюсь.
— Что попробовать еще раз?
Она фыркает и кладет руки на бедра.
— Поцелуй, Левит. Сделай все правильно. Если мы хотим быть первыми друг у друга, то могли бы сделать это правильно.
— Меня зовут не Левит, — инстинктивно бормочу я, но уже шагаю к ней, так что мы всего в нескольких дюймах друг от друга. Я делаю глубокий вдох и расправляю плечи.
— Достаточно близко, — шепчет она.
Сначала я думаю, что она имеет в виду наши тела, но потом понимаю, что она говорит о моем имени. Я еле заметно качаю головой, слегка раздраженно улыбаюсь и говорю:
— Саванна. Могу я тебя поцеловать?
Она склоняет голову набок и поднимает глаза к небу, постукивая указательным пальцем по подбородку, словно обдумывая мой вопрос. Я вскидываю бровь, заставляя ее смеяться. Затем она коротко кивает, пробуждая во мне волнение.
— Да, Леви. Ты можешь меня поцеловать.
Медленно, с животом, полным порхающих бабочек, я наклоняюсь и целую ее во второй раз. Какое-то время мы просто стоим, сомкнув губы, и я вновь опускаю руки ей на плечи. Ее растрепанные волосы щекочут мне нос, но я не отстраняюсь. Затем чувствую, как ее губы чуть приоткрываются, поэтому делаю то же самое.
Моя грудь вся в огне. Сердце бешено колотится, и мне приходится напоминать себе дышать.
Я никогда не чувствовал ничего подобного.
Когда ее горячее дыхание смешивается с моим, оно так отличается от прохладного ночного воздуха, которым я только что дышал, и когда ее язык касается моего, мое тело сотрясает дрожь. Она скользит языком по моему языку, и я чувствую, как она становится ближе, стирая любое пространство, которое раньше нас разделяло.
Осмелев, еще немного шевелю языком, подражая ее движениям. Это странно, тепло и мокро, но приятно.
Мои пальцы вжимаются ей в плечи. Я хочу, чтобы она осталась здесь. Никуда не уходила. Не сейчас, когда я знаю, каково это. Саванна обычно такая колючая и жесткая. Я и не представлял, что она может быть такой нежной.
Слишком рано она заканчивает поцелуй, закрывая рот и в последний раз прижимаясь к моим губам, прежде чем сделать гигантский шаг назад. Мои руки падают с ее плеч, и мы смотрим друг на друга. Ее грудь вздымается, как и моя, и по своему пылающему лицу я могу сказать, что у меня такой же румянец.
— Ну… — тихо говорит она.
— Ну?
Я смотрю, как она тянется к губам и проводит по ним кончиками пальцев, легкая улыбка приподнимает ее щеки.
— Ну, думаю, это не отстойно.
— Ты такая негодница, Шоу, — с издевкой шучу я, и она игриво сужает глаза.
— Лучше негодница, чем слабак, Купер.
Я выпячиваю грудь и без тени улыбки шагаю в ее сторону.
— А слабак поцеловал бы тебя до потери дыхания?
Резкость в моем голосе удивляет даже меня, и когда глаза Саванны вспыхивают, а рот приоткрывается от шока, у меня глубоко в животе что-то шевелится. Она закусывает нижнюю губу и пожимает плечами.
— Не знаю, — шепчет она. — Никогда раньше не целовалась.
Мои губы дергаются в улыбке, торжество переполняет
