Он поравнялся с Волком как раз тогда, когда тот остановился перед стариком. Изучающе глядя на него, Предводитель молчал. Его поза, глаза и вообще весь он снова излучали такую могучую внутреннюю силу, что противиться ей было невозможно. Подождав какое-то время, Волк бесстрастно произнес:
– Расскажи мне о птице. Я даю слово Слуги, что отпущу тебя, если ты ответишь на мои вопросы.
Равнодушие на лице старика сменилось неуверенностью. Было видно, что внутри его обуревают противоречивые чувства. Наконец, поколебавшись, он открыл рот:
– Я ничего не могу рассказать. Если я только попытаюсь, то сразу умру. Наши маги хорошо защищаются от любопытных глаз и ушей.
– Да, я слышал, что они умеют ставить блок, чтобы никто не смог ничего пронюхать об их планах, – кивнул Волк. – Как же нам быть? Убивать тебя я не очень-то хочу, отпустить пока не могу, а везти с собой не вижу смысла. И что прикажешь с тобой делать?
Тот молчаливо пожал плечами.
– Но ты ведь не старик, правда?
– Да, тут никакого секрета нет. Простая маскировка – обычный грим и окрашенные волосы.
– Уже неплохо, – криво усмехнулся Волк. – Ладно, времени у нас полно. Я подумаю, что с тобой делать. Как тебя зовут?
– Тилиан.
– Хорошо, – кивнул предводитель и повернулся к Свану. – Огонь разводить не будем, обойдемся тем, что есть. Отдыхаем.
Лошади мирно паслись рядом с сидящими на траве товарищами, и Сван достал из своей седельной сумки несколько свертков с едой, разложив прямо на земле скудный ужин – вяленое мясо, сыр и внушительный кусок хлеба. Биллен по-братски разделил свою часть с волком, однако тот, как и следовало ожидать, не обратил на сыр никакого внимания. Наморщив нос, он долго обнюхивал мясо, но, наконец, проглотил свою порцию и недовольно фыркнул, словно обиженный качеством поданных блюд. Тилиан, сидевший рядом с остальными, поначалу гордо смотрел в сторону, не обращая внимания на жующих Слуг, но Предводитель жестом пригласил его присоединиться. Сван неодобрительно покачал головой, однако промолчал.
– Руки я тебе развязать не могу, уж больно ты прыткий, но голодать совсем не обязательно, – и Волк протянул ему полоску вяленого мяса. Старик помедлил мгновение, но все-таки взял ее зубами и начал молча пережевывать.
Биллен рассматривал его и удивлялся. Еще совсем недавно этот старик с искаженным от злости лицом пытался проткнуть его своими саблями, а теперь рядом сидел обычный человек, нисколько не напоминавший того демона, с которым они столкнулись на дороге. Более того, Биллену казалось, что этот человек в принципе не желает никому зла, просто, попав в положение загнанного в ловушку зверя, становится таким же опасным. Его раздумья прервал Волк.
– Скажи, Тилиан – конечно, если сможешь. Почему ты служишь магам? Лишь по счастливой для нас случайности ты не ускользнул из засады, но это означает лишь то, что ты отличный воин. Однако я не вижу перед собой полоумного фанатика, вроде тех, что встретили нас на берегу, когда мы пытались высадиться на ваш остров. Ты сидишь связанный, но не брызжешь слюной, не пытаешься разбить голову о камни, чтобы мы не вытянули из тебя какой-нибудь секрет, не сыплешь проклятиями.
– Да, я служу магам, но будь я проклят, если умру ради них. Они для меня никогда бы такого не сделали. – Тилиан грустно посмотрел на спутников. – Мое служение не доставляет мне особой радости, но на острове живет моя семья, жена и дочь, и я должен делать то, что делаю, ради их блага. Нас никогда не выпустят из Забытой Пустоши. Если однажды тебе не посчастливилось попасть в это место, то у тебя не останется выбора, кроме как служить его хозяевам. Альтернатива куда хуже смерти.
Он осекся, словно спохватившись, что еще чуть-чуть, и роковые слова погубят его, и скупо добавил:
– В общем, хозяева Пустоши сочли, что я могу пригодиться им, и пока они так считают, моя семья будет в безопасности.
Сван, подозрительно замерший во время рассказа пленного, теперь кидал на Предводителя осторожные взгляды, но тот спокойно сидел, уставившись куда-то под ноги, и задумчиво покачивал головой, раскуривая трубку. Биллен вопросительно глянул на Свана, но тот лишь еле заметно помотал головой, давая понять, что сейчас не лучшее время для вопросов. В этот момент Волк тихо произнес:
– У меня тоже когда-то была семья, – и серые глаза, в которых снова бушевало пламя, спокойно посмотрели на Тилиана. – Жена и дочь. Я потерял их, потому что так же, как и ты, служил тому, кому служить не стоило. Если бы я знал тогда, чем все закончится, я бы смог их спасти. Но я не знал.
И Предводитель грустно улыбнулся серьезно глядящему на него Тилиану.
– Если ты служишь плохим людям, не надейся, что все закончится хорошо.
– У меня нет выбора, – не отводя глаз, медленно проговорил Тилиан.
– Выбор есть всегда, – резко ответил Волк, но сразу смягчился. – Просто ты этого не понимаешь. Пока что тебе просто везло, и твои хозяева благосклонны к тебе. Но если ты погибнешь, никому не будет дела до твоих родных. А если подведешь, – и он пронзительно уставился на него горящим взглядом, – они первыми ответят за твою ошибку.
Биллен сидел, боясь пошевелиться. На его глазах разворачивалось прошлое одного из Слуг – не какая-то очередная байка про бычьи хвосты, а настоящая тайна, приоткрывшая непроницаемую завесу, отгораживающую этого Слугу от всего остального мира. Но продолжения не последовало. Волк поднялся и отошел на несколько шагов, раскуривая потухшую трубку и наблюдая за появляющимися на небе звездами, Сван суетился, с чрезмерным усердием доставая из седельной сумки флягу с вином, и Биллен остался вдвоем с Тилианом. Тот сидел, угрюмо уставившись в землю. Казалось, на какое-то время он даже перестал дышать, настолько неподвижной выглядела его фигура.
Спина затекла от сидения на земле, и хотелось походить и размяться. Тилиан так глубоко погрузился в свои мысли, что не замечал ровным счетом ничего вокруг и никак не отреагировал, когда Биллен тоже поднялся на ноги. Сделав несколько неуверенных шагов в сторону, он оглянулся – Волк все так же стоял в стороне, вглядываясь в потемневшее небо. Сейчас до него никому не было дела, и Биллен быстро завернул за ближайший дом.
Очень хотелось побыть одному. Только сейчас он понял, как устал за эти два дня. Не физически, нет – устал внутри от внезапно свалившейся на него лавины тайн, открытий и опасностей. Он всегда хотел приключений, но не думал, что они могут обрушиться так внезапно и в таком количестве. Вдобавок ко всему теперь он, оказывается, еще и волшебник.
Его волк неспешно трусил рядом, вопросительно поглядывая на Биллена – мол, куда это ему приспичило? За очередным домом открылся небольшой лесок. На опушке лежали еще не распиленные стволы деревьев, рядом в здоровенную чурку были воткнуты несколько топоров. Биллен прошел мимо и углубился в рощу. Какое-то время он медленно брел вперед, потом увидел подходящее дерево и сел на толстый слой опавшей листвы, прислонившись спиной к шершавому стволу.
Вот кому повезло, думал он. Живешь себе потихоньку, растешь, и все заботы – лишь бы дождь не запаздывал да дровосек прошел стороной. Волк лежал рядом, согревая ногу теплым мягким боком. Биллен уже привык к нему, без опаски гладя большую умную голову животного. Он вообще стал быстро свыкаться с изменениями в своей жизни – последние два дня они происходили в таком количестве, что это уже стало казаться нормальным. Просто несколько утомительным, устало подумал он, поудобнее устраиваясь на куче листьев. Сполз чуть ниже, потом еще немного, и, наконец, свернувшись калачиком, улегся под деревом, обняв большое мягкое тело тихо сопевшего рядом волка. Было тепло и приятно. Биллен уткнулся лицом в жесткий серый мех, пахнувший каким-то терпким, но вместе с тем приятным запахом, и сам не заметил, как погрузился в сон.
Глава VII
Ему снились болота. Было темно. Биллен осторожно перешагивал с кочки на кочку, стараясь не наступать в окружающую трясину. Та словно жила своей жизнью – вокруг постоянно что-то жадно причмокивало и булькало, сливаясь в целую серенаду неприятных звуков. Волка рядом не было, он был один и направлялся куда-то вглубь болот. Где-то впереди, он знал, есть что-то, что он должен то ли увидеть, то ли проверить – Биллен и сам толком не понимал, что он здесь делает, но продолжал осторожно двигаться дальше.
Внезапно впереди послышался тихий шелест. Что-то еле заметно пошевелилось, и мальчишка тотчас замер, пригнувшись к вонючей трясине и вглядываясь в темноту. Видел он теперь гораздо лучше, чем прежде, и постепенно стал различать силуэт человека, замершего шагах в двадцати впереди.
Биллена прошиб холодный пот. Он продолжал неподвижно торчать на неудобной кочке, когда замершая фигура начала двигаться в его сторону, забирая чуть влево. Кинжал, висевший раньше за поясом, куда-то подевался, и он был безоружен, но в висевшей на поясе сумке была Печать. Сейчас она резко потеплела и дернулась – он почувствовал это даже сквозь грубую кожу. Человек продолжал надвигаться, и Биллен, вне себя от страха, уже был готов развернуться и что есть мочи драпануть обратно, когда тот поравнялся с мальчишкой и, как ни в чем ни бывало, продолжил красться дальше.
