— Он же только начинает, да и специального актерского образования у него нет, может, ты и права. Но ведь снимают же. Гера признавался, что для него это — я имею в виду актерство — не серьезно, это просто хобби. Серьезно он относился к спорту и серьезно относится к своему бизнесу, а это так… Не нравится — не смотри, — сказал старик.
— Вы правы, — рассмеялась Катя, — я и не смотрю такие российские криминальные сериалы, где все надо доказывать кулаками. Мне в жизни не хватает любви, какой-то легкости и оптимизма с верой в будущее. А на драки я и смотреть не могу, выглядит это как-то ненатурально.
— В жизни драки видела? — поинтересовался Иван Федорович.
— Бог миловал. Эти напряженные тела, оскал на лицах и железобетонные кулаки… ужас! Мне кажется, что мне достаточно одного такого удара, чтобы я отправилась на тот свет, — ответила Катя.
— Да тебя соплей перешибешь, — согласился Иван Федорович, кидая взгляд на ее хрупкую фигуру.
— Вот именно, не представляю себя в драке, если только за что-то очень дорогое, например, за сына, — задумалась Катя, и вдруг ее осенила одна мысль: — Постойте, Иван Федорович, вы вызвали Галину Дмитриевну из «Ангелов с поднебесья»?
— Нет, из другой организации, а что?
— Но тоже коммерческой? — допытывалась Катя.
— Какое это имеет значение? — понес тарелку в раковину Иван Федорович.
— Большое. Сколько вы заплатили? И на что вы купили мне лекарства?
— Ну, есть у меня деньги!
— Нет, вы мне скажите, сколько на меня потратили? Иначе я сейчас же уйду.
— Вот, а ведь обещала остаться, — надулся старик, — ну, денег у меня, конечно, нет. Откуда? Пенсии на две недели впроголодь хватает. Но у меня же квартира набита антиквариатом, сама видишь, вот я иногда и приторговываю. В смысле за бесценок отношу вещи в ломбард здесь недалеко. Вот и сейчас, когда мне понадобились деньги, я быстренько отнес им икону святого Пантелеймона и выручил деньги.
— Вы заложили икону? — ужаснулась Катя.
— Я ее продал, — лаконично ответил Иван Федорович.
— Какой кошмар.
— Почему кошмар? Икона послужила доброму делу, спасла жизнь хорошему человеку, разве это плохо? — Иван Федорович поставил перед Катей тарелку с жарким из сердца.
— Я не могу, нет аппетита, — ответила Катя.
— Я говорю — ешь! Кто хочет поправиться? Катя хочет поправиться! — говорил Иван Федорович, засовывая ей ложку с мясом в рот, словно маленькой девочке.
— Я вам отдам, я все отдам, вот только на работу выйду, — ответила Катя с набитым ртом.
— Сейчас мы не будем говорить об этом, — ответил Иван Федорович и пошел в комнату. Вернулся с градусником — температура!
— Опять!
— Не опять, а снова! Каждые два часа, я больше не хочу видеть бездыханное тело у себя в доме.
— Не бойтесь, не увидите, я чувствую, как иду на поправку, — с раскрасневшимися щеками сказала Екатерина.
— Это ты чувствуешь, как мой самогон в тебе разливается, — возразил Иван Федорович.
— Да, кстати, сколько я уже рюмок выпила? Две? Три? Я пьяная, как говорят, в стельку.
— Вот и хорошо. Вирус сейчас и победим, — ответил Иван Федорович и засунул Кате в рот вторую ложку.
— Иван Федорович, ведь вы, наверное, много заплатили «Ангелам с поднебесья» за уход?
— Прилично.
— Тоже что-то пришлось продавать? — поинтересовалась Катя.
— А то ты не знаешь, — кинул на нее лукавый взгляд старик.
— Чего?
— Почему ты ходишь ко мне?
— Потому что для меня это отличная возможность подработать. За каждый приход с вычетом процентов я чистыми получаю 800 рублей, меня это устраивает. А сколько вы платите фирме я, честное слово, не знаю. В принципе это и не мое дело, просто интересно.
Иван Федорович сел напротив нее и подпер голову руками.
— А я нисколько не плачу. Я завещал «Ангелам с поднебесья» эту квартиру. Так вот! Сколько проживу, за мной будут присматривать и ухаживать, что мне, одинокому сердечнику, надо, а вот когда умру, то квартира эта останется им. Как ты думаешь, выгодная сделка?
— Я не знаю, — несколько ошарашенно ответила Катя, — я, конечно, слышала, что такое бывает, но не знала, что и у вас с «Ангелами с поднебесья»… Все-таки какое глупое название «Ангелы с поднебесья»…
— Вот и я о том же. Если я долго проживу, да мне еженедельно завозят продукты, ежедневно ходит врач за тысячу рублей, даже если эта квартира дорого стоит, какая выгода фирме? А вот если я быстро умру… — цепкий взгляд старика скользнул по Кате.
— Так вы думаете…
— Ничего я не думаю! — резко прервал ее Иван Федорович. — Я просто опасаюсь. Я хоть и старый, но не дурак. Прежде чем подписать все эти бумаги, я долго наводил справки об «Ангелах с поднебесья». Так вот, можешь гордиться, Катя, ты работаешь в фирме с кристально чистой репутацией. Ни одного несчастного случая среди их подопечных стариков. Ни одного! Даже странно… Только онкология и смерть от старости, от сердечно-сосудистых заболеваний, — сказал Иван Федорович.
— Слава богу! А то вы меня напугали, — вздохнула Екатерина, и Иван Федорович снова покормил ее с ложки.
— Вы прямо как моя бабушка. Только она в редкие минуты оттепели так заботилась обо мне. — Катя жевала, хоть есть и не хотела.
— А мне в радость позаботиться о ком-то, — сказал Иван Федорович то, что она и сама давно поняла. — Жаль, что этого не понимает Герман, — грустно проговорил старик, и сердце Кати сжалось.
Глава 5
На следующий день Катя проснулась в хорошем настроении. Ей удивительно легко спалось в кровати Ивана Федоровича, и чувствовала она себя уже намного лучше, только еще заложен был нос и кашель раздирал грудь. Температура с утра была нормальная, и она резво побежала в ванную. Иван Федорович уже заботливо приготовил ей махровый халат, положив его на стиральную машину.
Она вымыла голову хорошим шампунем, постояла под душем и, надев халат, пошла бродить по просторным комнатам квартиры в поисках хозяина.
Иван Федорович на кухне что-то готовил на плите и смотрел какие-то мультфильмы.
— Проснулась, Катя? Очень хорошо! Как раз к моему фирменному омлету.
— Вы прямо ни свет ни заря на ногах.
— Я всегда рано встаю, в армии привык.
— Вы военный? — удивилась Катя.
— В смысле на войне, — уточнил Иван Федорович, перевертывая омлет на сковороде.
— Вы и повоевать успели?
— А как же! Совсем молодым был, я многое успел, два ранения имею, все, как положено. Я же говорю, что мне много лет и что я фактически не опасен для вас.
— А я вас и не боюсь, — сказала Катя, чувствуя вкусный запах, идущий от плиты, — вот готовите вы точно классно, поваром никогда не были, случайно?
— Был и поваром, и грузчиком, и такелажником, и кем я только не… — Иван Федорович замер на полуслове и вдруг схватился за сердце.
— Что? Что с вами? — испугалась Катя и кинулась к старику.
— Сейчас… сейчас отпустит, это все сердце, будь оно неладно.
— Я сейчас! — кинулась Катя в комнату за измерителем давления и таблетками.
Иван Федорович с заметно посеревшим лицом повалился на табуретку и прислонился к стене.
Катя невероятно быстро для ее больных ног вернулась из комнаты с полным арсеналом средств. Она ловко накинула манжету на руку старику и начала измерять давление.
— Что? Это не мой прибор! — запротестовал Иван Федорович.
— Давайте не будем капризничать, сейчас не до этого, — строго сказала Катя и удивленно уставилась на цифры, показываемые тонометром, — сто десять на семьдесят. Да вам в космос с таким давлением.
— А у меня сердце прихватило, а не давление, — пожаловался старик, — я себя хорошо чувствую.
— Все равно с давлением тоже было бы что-нибудь не то, — возразила Катя и ухватила Ивана Федоровича за кисть руки, — так, посмотрим пульс… очень даже не плохой пульс… Я сейчас вколю вам лекарство от сердца, и вы прилягте, полежите, думаю, что все обойдется. Показатели все в норме. «Скорую» пока вызывать не будем, вы, наверное, просто перенервничали, — решила Катя.
Все утро она провела в заботах об Иване Федоровиче. Они как бы поменялись местами. Теперь Катя бегала, хлопотала по дому, укрывала Ивана Федоровича одеялом, принесла ему еды и питья с кухни и сделала укол.
— Ну как?
— Отпустило. Я сейчас схожу в ванную, — отпросился старик и на несколько минут закрылся в ванной комнате.
Катя решила навести порядок в квартире Ивана Федоровича. Вообще, в его доме чувствовалось отсутствие женской руки, не было уюта, повсюду лежал толстый слой пыли. Она рьяно взялась за уборку и начала ее с кухни. Случайно выглянув в окно, Катя заметила высокую, худую фигуру блондина, отходящего от подъезда.
«Все время его вижу», — подумала Катя, открывая шкафчики, захламленные, как и вся квартира. Она стала вытаскивать какие-то банки, пакеты, тарелки и ставить все это на обеденный стол. Полки были щедро усеяны пылью и остатками пищи.
