– Не делай так! – ответил недовольно.
– Как? – удивилась, вновь поднимая глаза. Он был намного выше меня, и в маленьком лифте приходилось приподнимать подбородок, чтобы видеть его глаза, а не грудь и начало шеи.
– Губы не облизывай. А то мне тоже хочется.
– Губы облизать? – снова удивилась неожиданному ответу.
– Ага. Твои.
Вот теперь мое сердце забилось быстрее, и показалось, будто лифт поднимается целую вечность.
– А нужно мне от тебя то же самое, что и любому другому парню от красивой девушки.
Я испытала целый водоворот чувств. И возмущение, и злость, и радость, и испуг, и смущение… И не представляла, как расценивать эти слова, как продолжать разговор.
От ответа меня спасли, наконец, разъехавшиеся створки лифта. Я выскочила из кабины и даже не озаботилась тем, бежит ли следом за мной Тася или нет. Хорошо, что Максим нажал сначала на кнопку моего этажа, а не своего, иначе я осталась бы в западне.
12. О том, как Утенок крякал на Лебедя
Утром следующего дня я толкнула подъездную дверь и на мгновение застыла, встречаясь взглядом с Максимом. Он поджидал меня на крыльце, привалившись спиной к перилам, и что-то изучал в телефоне, который держал перед собой. Заметив меня, растянул губы в довольной улыбке, опустил взгляд к экрану и что-то нажал на нем.
– С добрым утром, Утенок! – весело поприветствовал, а затем из его телефона донеслось громкое и задорное:
«Duck Tales, woo. – Заглавную песню известного мультфильма Диснея про уток я узнала мгновенно. К моим щекам тут же прилила кровь. – Every day they're out there making. – Пальцы сжались в кулак. – Duck Tales, woo. – К горлу подкатила тошнота. – Tales of derring-do, bad and good luck tales![1]»
– Выключи! – неожиданно смело закричала, захлопнула за собой дверь и сбежала по ступеням, перепрыгивая через одну.
– Утенок! Стой! Что случилось?! – Максим выпрямился, отталкиваясь от перил и поворачиваясь ко мне, поспешно убегавшей. В руке он все еще сжимал телефон, из которого продолжало звучать:
«D-d-d-danger, watch behind you!
There's a stranger out to find you!
What to do? Just grab onto some Duck Tales, o-o-o-o!»
Я, не скрываясь и не изображая быстрый шаг, бросилась бежать к автобусной остановке. И без того после вчерашнего милого разговора и двусмысленной фразы была в напряжении и растерянности. Ненавистная же песня стала последней каплей. Надо избавиться от этого маньяка! От него неизвестно чего ожидать.
– Эй! – Лебедь кинулся за мной и быстро нагнал, хотя у меня была фора из-за растерянности при моем поспешном побеге.
Он схватил меня уже привычным жестом за плечи и остановил, разворачивая к себе.
– Не трогай! – резко дернулась и поморщилась от боли. Кажется, не рассчитала силы и то ли вывихнула плечо, то ли в нем что-то защемило.
– Не трогаю, не трогаю. – Он поднял руки перед собой, наблюдая настороженно за моим морщившимся лицом. – Что случилось? Почему побежала?
Мимо нас прошла мама с дочкой и обе посмотрели на нас с интересом, чем привели меня в чувство. И тут же стало стыдно из-за своей реакции и собственных негативных чувств по отношению к неплохой в принципе музыке.
– Не люблю эту песню, – пробормотала еле слышно, отводя взгляд и продолжая растирать пострадавшую часть тела.
– Гимн всех уток? – поразился Лебедь и был удостоен моего тяжелого взгляда. – Прости… Просто это странно. Не находишь? Утенку не нравится песня про уток.
– Отстань от меня, – бросила, повернулась и вновь направилась к остановке, но, конечно, убежать от этого пернатого было не так-то просто. Он, кажется, не заметил моей просьбы-приказа.
– Я, вообще-то, хотел тебя порадовать песенкой про веселых уток в этот хмурый осенний день, – оправдывался он и только еще больше раздражал меня. – Думал, ты выйдешь, услышишь это «Duck Tales, woo!», обрадуешься, улыбнешься и скажешь: «Ма-акс, ты та-а-акой кла-ассный! Поднял мне настроение с самого утра!» – Он сложил ладони около щеки, закатил глаза и изобразил, видимо, девчачий восторг, но в исполнении двухметрового парня это выглядело ничуть не менее странно, чем моя реакция на детскую песенку.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Глядя на его представление, невольно сделала шаг в сторону, чтобы мужчина, шедший нам навстречу, не заподозрил, что я иду вместе с Лебедем. Максим не растерялся и последовал за мной, чтоб уж точно никто не усомнился в том, что мы знакомы.
– Да и как могут не нравиться «Duck Tales, woo»?
Если он еще раз пропоет это своим скрипучим басом, снова постараюсь сбежать. Но на этот раз чтобы не слышать издевательства над музыкой. Пусть даже это песня, которой меня дразнили в школе точно так же, как и кряканьем.
– Мне не нравится, – сказала настойчиво, даже не посмотрев в его сторону.
– Ты мультик, что ли, в детстве не смотрела? – удивился Лебедь. – Я не помню, о чем он, но точно ни одну серию не пропускал.
– Рада за тебя.
– И прыгал под песню, – добавил он. – Да ну. Как она может не нравиться?
Он снова включил песню, но уже тише.
– Я же сказала: выключи! – резко обернулась к нему, останавливаясь. Лебедь оценил мой воинственный вид, и музыка тут же стихла.
– Повторюсь, это странно, – снова заметил.
– Странно то, что ты ко мне лезешь!
– Нет. Это как раз не странно. Это объяснимо.
– Чем?
– Природой, – не растерялся, а я вновь смутилась. Хорошо, что он тут же перевел тему. – Но вот нелюбовь к «Утиным историям» – это странно. Тем более нелюбовь Утки.
– Не называй меня так! – Как же я была зла! Даже не заметила, как голос прорезался из-за клокотавшей в горле ярости.
– Ой, прости, – пошел на попятную. – Утенка, конечно. Утенка.
– И так тоже не называй!
Он хлопнул глазами, будто потерял дар речи.
– Как это? – но обрел его практически мгновенно. – Разве ты не Утенок?
– Нет! Я Олеся!
– Не понял, – мотнул головой. – Разве Утенок не твое прозвище?
Промолчала, потому что ответить на это было нечего. Это не прозвище, это мое погоняло, проклятье.
– По-моему, очень милое прозвище. Ты такая маленькая, несуразная и неуклюжая. Просто прелесть. Как раз прозвище для тебя.
– Я не несуразная! – возмутилась и тут же начала терять весь свой воинственный запал, стоило ему упомянуть о том, что я уродина.
– Красивая, красивая, – не замечая перемен в моем дрогнувшем голосе, заверил Максим. – Несуразная в хорошем смысле. Не такая, как все. Очень скромная, милая, нежная. – Говоря это, он сделал шаг ко мне и попытался взять за руку, но я тут же отступила в сторону и ни на секунду не поверила в его лживые медовые, липкие слова.
– Да что тебе от меня надо? Отстань, – хотела сказать так же грозно, как всего пару секунд назад кричала, но прозвучало последнее слово жалко.
И вновь моя мольба осталась без внимания.
– А ведь я уже и раньше замечал, что на Утенка ты как-то странно реагируешь. Почему?
– Не твое дело.
– Какие-то плохие ассоциации? – догадался без подсказки. Все-таки не зря его Вера гением назвала. Он на некоторое время замолчал, ожидая моего ответа, но я поддерживать разговор с ним больше не желала и снова побежала к автобусной остановке. – Кто-то дразнил? Сестры? Подружки? – Наверное, меня выдал ненавидящий взгляд, который я все-таки бросила в его сторону. – Ага, значит, дразнили! Глупости какие! Из-за этого ты так не любишь милых утят?.. Да у тебя комплексы, Утенок мой… Интересно, а откуда вообще взялось это прозвище? Кто его придумал?.. Эх, жаль это был не я. Но даже я лучше бы не придумал. Буду тебя звать только так. Это прозвище отражает твою суть. Милый, нахохлившийся утенок. Ну-ка крякни что-нибудь в ответ.
Максим продолжал веселиться, пробовал вновь взять меня за руку, под локоть или положить ладонь на плечо, не отставал ни на шаг, а у меня внутри бушевал настоящий вихрь негативных чувств к одному определенному Лебедю. Так сильно я не ненавидела даже Кирилла, наверное.
