И вот ради того, чтобы избавиться от Лебедя, я была вынуждена посетить это ужасное место под названием «Кафе».
Вера согласилась идти с нами и была очень рада, что я устроила их свидание с Максимом так скоро. Лебедь же, в свою очередь, не выглядел расстроенным тем, что я взяла с собой третьего. Он тут же обозвал Веру моей «лучшей подругой», заверил, что рад знакомству, закинул руки нам на плечи и направил в нужном направлении.
Привел он нас в немноголюдное место с приглушенным, теплым светом, деревянными столами, красивым оформлением из веточек и желтых листьев и, что мне понравилось больше всего, с нарисованной огромной лисой на стене. Именно напротив нее я и села, разглядывая пушистый хвост и раздумывая о том, что она будто сошла со строк моей любимой песни.
– Заказывайте, девочки, – объявил Максим, когда к нам подошел официант и положил перед каждым меню.
– Я буду только чай, – поспешно ответила, глядя на парня в фартуке и отодвигая от себя книгу с местными блюдами.
– Что значит «чай»? – удивился Максим. – Закажи что-нибудь из еды. Я плачу.
От его фразы стало еще больше неудобно.
– Я не голодна.
– После пяти пар? – поинтересовался скептично Максим.
– Олеся, закажи что-нибудь, – шепотом сказала Вера, толкнув меня под столом ногой, а я смутилась от того, что перетягиваю внимание Максима с нее на себя. До моего заявления они беззаботно болтали.
– Посмотрите нашу чайную карту. У нас много разных чаев. И с травами, и с ягодами, и с цветами, – улыбнулся официант, заглядывая мне в глаза, чем окончательно вогнал в краску. Кивнула, опуская взгляд и притягивая к себе меню.
Максим проводил парня в фартуке грозным взглядом, а затем вновь улыбнулся нам. Они с Верой принялись обсуждать меню, и мне тоже пришлось его открыть. Цены были не заоблачные, но если бы я решила что-то заказать, то они существенно ударили бы по моему скромному карману. Блюда все выглядели очень красиво и, судя по фото, подавались на больших тарелках, которые сами по себе были необычной формы и салатовой расцветки. Чайная же карта, как и обещал официант, впечатляла. Над различными сортами чая и добавками к ним я зависла, перестав прислушиваться к трепу Максима и Веры.
– Олеся, ты выбрала? – спросил Лебедь, когда я с помощью детской считалочки пыталась выбрать между апельсиновым чаем и чаем с липой и мятой. Поспешно кивнула, заметив рядом того же улыбчивого официанта, и указала на одну из картинок. Он с готовностью кивнул, записал и снова поднял на меня выжидающий взгляд.
– Что-то еще?
– Нет. Больше ничего.
– Как это? – снова возмутился Лебедь. – Закажи что-нибудь.
– Больше ничего не хочу.
Я врала, есть хотелось очень сильно. Особенно после разглядывания фотографий еды и с учетом витавших здесь съестных ароматов. Максим нахмурился, отобрал у меня меню и открыл его.
– Нам еще… что-нибудь… пасту… давай эту, с курицей… салат какой-нибудь привычный… «Цезарь», что ли… нет, лучше «Греческий»… и… вот этот розовый торт.
– «Малиновый блюз», – кивнул парень, продолжая писать и при этом кидать на меня взгляды, из-за которых я стремительно краснела. Кажется, опять сделала что-то не так.
– Да хоть шлюз, – огрызнулся неожиданно Максим, захлопнул книжку и толкнул ее официанту. – И чай.
Парень кивнул, снова улыбнулся мне и ушел, подхватив меню, а я облегченно выдохнула.
– Итак, девочки. – Максим важно обвел нас с Верой взглядом. – Как вам у нас в академии? Все нравится?
– Неа, – пропела Вера, весело улыбаясь ему в ответ. Я скосила на нее глаза осуждающе. – Преподы ужасные, группа у нас какая-то пресная, неактивная, скучная.
– Нормальная группа, – тихо возмутилась, нахмурившись, чем привлекла внимание Максима к себе. – Мне все нравится, – ответила на его взгляд. Особенно ребята из группы, которые со мной довольно приветливы.
– Ну да, наверное, все не так уж и плохо. У меня просто предвзятое мнение. Я не хотела здесь учиться, родители настояли. – Вера поморщилась, не отводя взгляда от Максима, хотя отвечала вроде бы мне.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Знакомо, – кивнул он и тут же обратился ко мне, поворачиваясь в мою сторону, как и сегодня утром в автобусе, всем корпусом. – А тебе, значит, здесь нравится? По своему желанию поступала?
Кивнула, а Максим продолжал на меня пристально смотреть, будто ждал продолжения.
– Как интересно! – воскликнул, а я нахмурилась, почувствовав подвох в его словах. – Рисуешь, наверное, хорошо?
Покачала головой.
– Чертишь?
Снова помотала головой.
– Танцуешь?
Даже отвечать не стала.
– Поешь? Стихи читаешь?
Закусила нервно губу.
– То, что ты губы кусаешь, как в фильмах низкого морального содержания, я уже давно понял, – заметил он, придвигаясь ко мне ближе на стуле, а я невольно отшатнулась к Вере. Та следила за нами с возмущением.
– А что делаешь хорошо? Какой твой талант?
– При чем здесь это?
– Как это при чем? Вы разве не знаете, что скоро конкурс «Мисс Осень»? Участвовать будете?
Мы с Верой удивленно переглянулись.
– Разве это не конкурс красоты? – игриво спросила она, дотрагиваясь до своих коротких волос на виске, будто хотела накрутить прядь на палец.
Она вела себя непривычно, изгибалась, заглядывала ему в глаза, изо всех сил хлопала глазами, но, по моему мнению, выглядела не столько красиво и соблазнительно, сколько глупо. Лебедев, кажется, тоже разделял мое мнение. И хотя вежливо ей улыбался, я замечала, как он морщится, когда она отворачивается. «Подруга моя» Максиму становилась все более неприятна, как, в общем-то, и мне.
– Не только.
Но и сам Лебедь вел себя не лучше Веры. Всеми силами отворачивался от нее, двигался дергано, громко и пытался поймать мой взгляд. В подобном обществе я чувствовала себя единственным нормальным, спокойным человеком, даже несмотря на зажатость от нахождения в чужом, непривычном месте. – Это еще и конкурс талантов, ума, сообразительности. Разве не слышала о нем?
Вопрос был адресован мне, поэтому пришлось пожать плечами. Я видела вывески, слышала разговоры ребят в группе, но не обращала на это внимания. Сборище и соревнование Лебедиц меня никогда не привлекали и не интересовали.
– Слышали, конечно. Сейчас только о нем и разговаривают все. Правда, говорят, что в нем не победить, пока Кристина Назарова не закончит академию, – рассмеялась Вера «очаровательно». Но Максим не очаровался и продолжил ловить мой взгляд, который я усердно отводила. Его внимание так и продолжало злить. Утиная песня еще не была забыта.
Парень рассмеялся, будто над очень смешной шуткой.
– Глупости говорят. Победить можно.
– Она ведь дважды Мисс Осень?
– Ну да, – печально вздохнул Лебедь. – Но в этом году она не участвует, а организует. Одно из правил конкурса: прошлая Мисс Осень набирает номинанток на новый год, организует для них соревнования и финальный концерт.
К нам подошел официант и поставил передо мной и Верой те самые огромные салатовые тарелки с картинки, которые привлекли мое внимание.
– Что значит «организует соревнования»? – переспросила Вера, пока я разглядывала посуду, а также находившийся в ней салат, который для меня заказал Максим.
– Она их придумывает. Есть, конечно, костяк, который переходит из года в год, но несколько испытаний придумывает организатор, – пояснял Максим, пока официант продолжал заставлять наш стол все новыми и новыми тарелками. – Конкурс длится весь октябрь. За эти четыре недели девушки должны проявить себя, чтобы заработать очки у аудитории. Обязательной считается неделя презентаций, когда для девушек выделяется день, и они могут делать в коридорах академии все что угодно, лишь бы привлечь к себе внимание. Это похоже чем-то на дебаты претендентов в президенты, – рассмеялся Максим. – На трех других неделях задания могут варьироваться, но все они нацелены на то, чтобы номинантки завоевали любовь у студентов. Проводятся голосования, и из двадцати девушек в финал выходят десять. Затем следует большой концерт, где каждая конкурсантка представляет номер: танцует, поет или что-то другое. Ну и финальное голосование, награждение и слава на все время обучения в академии.
