Должно быть она думала о том же, потому что стала стягивать с меня джинсы. Я позволил ей сделать это, наблюдая, как ее огненные волосы спадали на ее лицо, пока она стягивала мою одежду. Не до конца, но достаточно, чтобы сделать это. Затем она стянула с себя джинсы и розовые кружевные трусики, соответствующие ее лифчику. Я пожирал ее взглядом и не удержался от прикосновений. Я провел ладонью вдоль ее ноги к бедрам, но Алексис оттолкнула меня, перехватывая инициативу.
Она забралась ко мне на колени, прижав лодыжки по обеим сторонам от моих бедер. Я посмотрел на нее, убирая волосы от лица. Это был последний шанс, чтобы отступить, но в ее глазах я прочел тоже делание, что и у меня.
– Презерватив, - сказал я сдавленным голосом. - В джинсах.
Она схватила один и надорвала упаковку зубами. Вау, это было круто. Она надевала его сама, быстро работая пальцами, при этом заставляя меня стонать каждый раз. Она была намного лучше, чем я помнил. Сколько у нее было парней после меня? Я отстранился от этих мыслей, пока она надевала презерватив и сжала члена, посылая волны удовольствия по моему телу.
– Продолжишь в том же духе, и долго я не продержусь, - сказал я сквозь зубы.
Она рассмеялась, уперев руки в мои плечи. Я обхватил ее за бедра, пока она придвигалась ко мне, а затем скользнула ниже, ниже, ниже, медленно принимая меня, заставляя меня умирать от томительной агонии. Я полностью заполнил ее, тело Алексис принимало меня. Словно я вернулся домой, и в этот миг никто из нас не пошевелился, наслаждаясь чувством единения. Мы снова были вместе.
– Кайл, - прошептала она. - Я так долго этого хотела.
– Я тоже, - пробормотал я в ее огненные волосы.
Мне было так хорошо, что хотелось кричать, молить небеса, кричать на всю парковку. Алексис начала двигаться, сначала медленно, покачиваясь на моих бедрах, приподнимаясь и опускаясь. Наши губы вновь встретились, наши языки переплелись в танце, мы посасывали губы друг друга. Ее грудь терлась о мою, пока она устанавливала ритм, и я застонал. Мне нравилось, когда она владела ситуацией, нравилось, когда контролирует происходящее, доставляет себе удовольствие.
Я впивался пальцами в ее бедра, удерживая ее на мне. Одной рукой Алексис уперлась в стекло автомобиля, оставляя следы на тумане, что исходил от нас. Она двигалась быстрее и быстрее, ее движения становились необузданными, сложно было сдерживаться внутри нее. Но я терпел, подстраиваясь под Алексис.
Я обхватил пальцами ее соски и сжал их, и Алексис задвигалась быстрее, словно наездница на родео, теряя контроль. Руками она уперлась в крышу автомобиля, поддерживая себя, двигая бедрами так, что я входил в нее еще глубже. Я обхватил ее за задницу, помогая ей держаться, приподнимаясь и пронзая ее.
Лишь когда я подумал о том, каким сильным было наслаждение и что больше я не смогу сдерживаться, она закричала и закрыла глаза, сжимая меня внутри. Ощущение ее дрожащего тела, наблюдать за выражением ее лица во время оргазма было для меня слишком сложно. Я кончил, разливаясь в ней, полностью наполняя ее собой.
Она упала на меня, и я обнял ее, восстанавливая дыхание. Пока наше сердцебиение замедлялось, я коснулся ее щеки, проводя по ее нежной коже. Сложно было поверить, что она на самом деле была здесь со мной после долгого расставания. Быть с Алексис было даже лучше чем я запомнил, и не было смысла бороться с чувствами. Я уже был готов поддаться.
Она взяла мою руку и поцеловала каждую вытатуированную букву на моих костяшках, из которых складывалось слово "ЖИВИ". Она перешла к слову "ГРОМКО" на второй руке, но я отдернул ее. Она все еще болела после того, как я ударил Тодда.
– Ты в порядке? - спросила она.
– Да. Я поранился. Ничего страшного. Не волнуйся.
Я снова притянул ее к себе и поцеловал, надеясь, что она забудет об этом. Я не боялся рассказать ей о драке с Тоддом или чем-то подобном, но я не хотел связывать это с Алексис. Я чувствовал, что она будет разочарована, хоть и казалась распущеннее и злее меня.
Когда поцелуй прервался, она погладила мою щетину и улыбнулась.
– Я никогда не думала... То есть, я надеялась, что это случится. Но не была уверена, что ты вернешься ко мне.
Я тоже, но я не мог заставить себя думать о чем-то еще, кроме как о том, что у нас была лишь одна совместная ночь.
– Алексис, я не могу дать никаких обещаний. Мне по-прежнему нужно время, чтобы обдумать некоторые вещи, - я остановился, проводя пальцем по ее губам. - Но я хочу дать тебе этот шанс.
– О, Кайл.
Она уткнулась лицом мне в шею, прижавшись ко мне, и несколько минут мы обнимались. Я сильно скучал по Алексис, и мое сердце было сильно изранено, но теперь было иначе. Время и расстояние не были властны над нами, мы снова были вместе... и возможно теперь это могло продолжиться.
Глава одиннадцатая
Мы вернулись в клуб за несколько минут до выхода на сцену группы Тодда, а в клубе уже яблоку негде было упасть, так что мы едва проскользнули сквозь толпу, чтобы лучше все рассмотреть. Моя группа выступала следующей, и мне стоило найти остальных парней, но я хотел проверить и наших конкурентов. Плюс мне хотелось рассмотреть, есть ли у Тодда синяк под глазом.
- Как раз вовремя, - сказала Алексис, потянувшись за камерой. - Мне нужно сделать снимки "Резиновой лошади".
- Я думал, это лишь предлог, чтобы прийти на шоу сегодня.
- И да, и нет. У меня неофициальное задание, но я обещала сделать фото для их веб-сайта.
Так значит, они с Тоддом друзья? Или она просто делает им одолжение? Я ненавидел даже саму мысль о том, что она имела с Тоддом общие дела. Черт, мне противила даже мысль о том, что они разговаривают.
Они вышли на сцену в своих бежевых футболках и туфлях-лодочках, и Алексис повеселела. Не просто радовалась со всей толпой, а громко, подняв руки в воздух, словно болела за команду. Словно была фанаткой "Резиновой Лошади" или что-то в этом роде.
- Что это с тобой? - спросил я, ужаснувшись. Она взглянула на сцену через объектив.
- Что ты имеешь в виду?
- Забудь.
Я не должен был винить ее за то, что она болела за группу из ее университета, поскольку училась там, но неприятное чувство закралось в меня, и я не мог успокоиться. Алексис ахнула.
- Ой, его глаз! Кто же его ударил? Теперь ему придется играть в таком виде. Бедняга.
У него заплыло пол-лица, что заставило меня испытать гордость. Джаред хорошо научил меня. Но Алексис на самом деле выглядела так, словно волновалась за Тодда.
- Вы с ним друзья или что?
- Да, я знаю его с детства. Наши родители дружат. С тех пор, как я перешла в USC мы иногда тусуемся вместе.
Это все объясняло. Один из ее друзей из той части ее жизни, что никогда не включала меня. Я всегда считал, что они играют в гольф и тусуются на семейных яхтах, одетые в вычурные одежды. Лишь мысли об этом заставляли меня проклинать все, но я знал, что мне не следует делать этого. Меня вовсе не должно волновать с кем она дружит или за какую команду болеет. Даже если это был Тодд.
Но затем он схватил свою бас-гитару и сверкнул идиотской улыбкой, и я не мог простить его.
- Как ты можешь дружить с таким парнем?
Она пожала плечами.
- Стоит ему снять эти шмотки, и он не так уж и плох.
- Ты смеешься? Однажды Тодд заявил Гектору, чтобы он убирался в Мексику!
-Он так сказал? - она нахмурилась, прикрыв глаза. - Подожди, откуда ты вообще его знаешь?
- Тодд был нашим басистом, но Джаред выгнал его.
- А, - сказала она так, словно это все объясняло.
- Что? - спросил я.
Алексис не ответила, и это еще больше разозлило меня.
- Нет, правда, что значит это твое "а"?
- Просто теперь я понимаю, почему ты ненавидишь его.
- Я ненавижу его потому, что он мудак!
Она закатила глаза.
- Нет, ты ненавидишь его потому, что Джаред ненавидит его. А Джаред ненавидит его потому, что он не Бен.
Я смотрел на нее, стараясь осознать ее слова.
- Это же бред. Мы выгнали его потому, что он мудак. Конец истории.
- Он не мудак! Иногда Тодд, конечно, кретин, но на самом деле, он не так плох.
- А мы сейчас об одном и том же Тодде разговариваем? Том, что стоит на сцене сейчас? И держит бас-гитару?
Она уперла руки в бока.
- Кайл, я следила за вашей группой все эти годы. Я знаю, что вы сменили много басистов. Для Джареда никто не был достаточно хорош, после того, как Бен предал его. А ты всегда соглашался с тем, что делал Джаред, потому что Бен - был твоим лучшим другом, и ты чувствовал себя виноватым. Согласись, - это еще не значит, что Тодд такой же, как все.
- Тебя не было три года! Ты не представляешь, что с нами происходило за это время!, - люди вокруг нас стали оборачиваться, но меня это не волновало.
