ее упругую попку. Платье было узким и не давало простора для движения и мужской фантазии, поэтому магик задрал его до самого пояса, обнажив круглые ягодицы.
— Пустите сейчас же, или я закричу! — Тая дернулась, но Милхард обеими руками крепко вцепился в ее бедра, оставляя синяки на нежной девичьей коже.
— Давай, кричи, и я сделаю так, что ты больше ни единого слова в своей жизни не сможешь произнести. Забыла, я ведь волшебник, — мужчина гаденько засмеялся. — Нирина сказала, что ты не целка, так что не ломайся, потеря не велика.
С этими словами Милхард грубо сунул два пальца в промежность Таи, пытаясь нащупать столь вожделенную им дырочку. Девушка застонала и захныкала, попытавшись уйти от болезненного проникновения. Она принялась двигать тазом, чтобы избавиться от причинявших ей дискомфорт пальцев мужчины, но тем самым лишь распалила его желание:
— Да, стонать ты можешь, у тебя хорошо получается. И елозить тоже, так тебе же будет приятнее. Поверь, я знаю толк в качественном трахе, — магик, наконец, нащупал искомое отверстие и проник рукой в Таино лоно.
Девушка всхлипнула, почувствовав движение чужих жестких пальцев внутри себя, и это было ей неприятно. Опять с ней происходило то же самое, что и год назад. Только место пятерых грязных разбойников занял омерзительный толстяк с магическим талантом.
— Как у тебя тут хорошо, мягонько, влажненько, — Милхард имитировал пальцами движения мужского члена при сношении, и с каждым его проникновением нежные складочки в промежности Таи все больше опухали, становясь все более мокрыми, скользкими и чувствительными.
С ужасом Тая поняла, что действия толстяка начали приносить ей удовольствие. Она прогнулась в пояснице, отставив зад и томно застонав.
Потеряв голову от этого стона и вида Таиных прелестей, Милхард опустился позади нее на колени и, вытащив пальцы, принялся вылизывать ее мокрую дырочку, словно собака, то и дело проникая внутрь Таи языком. Захлебываясь, он время от времени отрывался от девушки:
— Я выпью тебя, выпью всю до капельки. Ты такая сладенькая! — и вновь магик возвращался к своему занятию, ловко орудуя языком, перебирая набухшие от возбуждения складочки в промежности Таи.
Эти ощущения были еще приятнее, и Тая даже перестала всхлипывать, невольно вспомнив ласку спасшего ее белого волка. Внезапно по ее телу прошла волна сладостной дрожи от неожиданной догадки. Неужели ее давешний спаситель и страшный Белый волк, рыскающий вокруг пансиона, это одно и тоже лицо? Вернее, морда… Девушка судорожно вздохнула и дернулась всем телом.
Толстяк удивленно отстранился:
— Ты что же, кончила, козочка моя? Больно быстро. Горячая ты девка. Ничего, сейчас мы с тобой продолжим, и ты еще разок кончишь, а заодно и я с тобой вместе.
И магик приспустил штаны, выпростав свое скромное достоинство. Тая лишь мельком оглянулась через плечо, увидев, что ее ожидает. От вида возбужденного мужского члена торчащего под объемистым пузом, ее начало трясти. Все воспоминания годичной давности нахлынули с новой силой. Девушка рванулась в сторону, дернув на себя бадью с грязной посудой, и с невесть откуда взявшейся силой опрокинула ее на насильника. Раздался звон бьющихся тарелок и истошные вопли толстяка, которого окатило горячей водой.
Со стороны парадной залы уже спешили остальные магики во главе с Нириной, и Тая, прекрасно понимая, что ее не ждет ничего хорошего, оправила юбки и опрометью бросилась прочь из моечной.
Глава 6
Запретное желание
Тая мчалась по двору пансиона, пытаясь придумать, где бы ей спрятаться от гнева Милхарда и Нирины, готовая бежать даже в ту самую лесную избушку за стенами пансиона, лишь бы только не попасться на глаза настоятельнице или похотливому магу. Бедная девушка была так напугана и взволнована, что не услышала, как у ворот вновь раздался звон тревожного колокола, не увидела, как несколько человек потащили по двору еще одного раненого.
Тая птичкой влетела в свое тайное убежище на чердаке хозяйственного блока. Она с головой нырнула в сваленную там ветошь, которую иногда использовали мастера, время от времени приходившие чинить крыши и стены пансиона. Сердце ее колотилось о грудную клетку, словно испуганная птаха, пытаясь выбраться наружу. Что-то теперь будет с бедной Таей? Мать-настоятельница точно выгонит ее из обители на съедение волкам или, того хуже, насовсем отдаст Милхарду в качестве игрушки, как извинение за ее проступок. Несчастная девушка пыталась решить, что же хуже, клыки Белого волка или похотливые пальчики толстяка-мага, и все больше склонялась к тому, что быстрая смерть в пасти у хищника была бы приятнее.
Когда сердцебиение немного успокоилось, и Таю стала накрывать апатия после испытанного оргазма и пережитого страха, сквозь кипу ветоши и шум в ушах она услышала доносившиеся с улицы возбужденные крики, среди которых узнала взволнованный голос Нирины. Возле хозяйственного блока послышались мягкие быстрые шаги настоятельницы:
— Если ты думаешь, что мне неизвестно, где ты обычно прячешься, то ты очень плохого обо мне мнения, Тая. Не обольщайся, я уже давно вычислила твое тайное логово.
Нирина стояла у подножия лестницы, ведущей на чердак, скрестив на груди полные руки и сердито глядя вверх:
— Мне удалось успокоить лорда Милхарда, правда пришлось заговаривать ему ожоги на лице и нервную икоту, но на тебя он не сердится. Спускайся немедленно, мне нужна твоя помощь.
Послышались удаляющиеся шаги, и Тая поняла, что наказание временно откладывается. А там, как знать, может, и вовсе отменяется? Смотря, какая помощь потребовалась от нее матери-настоятельнице. Тая скрипнула зубами. Милхард на нее не сердится, видите ли. Это еще кто на кого должен сердиться? Тут же сокрушенно вздохнула: увы, толстяк был сильным родовитым магом, а она всего лишь нищей, никому не нужной сиротой, которую из жалости приютила настоятельница пансиона Илларх. И несложно было догадаться, кто из них двоих был правым в любом споре или конфликте. Девушка мечтательно прикрыла глаза. Как было бы здорово, если бы у Таи был кто-то, кто мог бы вступиться за нее, защитить от несправедливости. Кто-то сильный и заботливый. Мужчина, который взял бы ее себе. Такой, как Дар Ветер. Ради такого мужчины она была бы готова на все, она ублажала бы его, удовлетворяла любые его желания. Вот только кому она нужна такая, со шрамом на лице, с покалеченным Потоком, изуродованная насильниками, несчастная оборванка? С усилием отогнав от себя мрачные мысли, Тая выбралась из кучи ветоши и поспешила вслед за Нириной.
Тая вошла в кабинет настоятельницы и в первый момент застыла, как вкопанная. На столе для манипуляций, на который обычно укладывали больных и раненых, залитый кровью
