Она улыбнулась, слегка удивившись диковатому, оторопелому взгляду графа, но тут же отнесла его на излишек выпитого шампанского. Джентльмены на бал-маскарадах всегда пьют слишком много шампанского. Собственно, она очень рассчитывала на это, планируя затянуть Дэра в свои сети, и когда его замешательство усилилось, заулыбалась еще ослепительнее. Нет никаких сомнений, что он уже здорово навеселе, поэтому выполнить задуманное будет совсем просто.
Дэр остановился в дверях и всмотрелся в бальный зал, пытаясь найти сестру и мысленно обзывая себя полным болваном. Как он ни пытался прислушаться к предостережениям здравого смысла, невозможно было сопротивляться мысли, что можно провести несколько минут наедине с Шарлоттой. Затруднение, в которое она попала, было настолько курьезным, настолько типичным для Шарлотты, что, несмотря на сказанные им суровые слова, потребовалась бы «вся королевская рать» и, вероятно, «вся королевская конница», чтобы помешать ему выслушать ее объяснение: что она тут делает, вырядившись в костюм Генриха VIII и засунув себе в гульфик какое-то животное?.. Дэр даже представить не мог, что это будет за объяснение, но не сомневался, что оно окажется исключительно забавным.
Он заметил сестру, стоявшую в дальнем конце зала рядом с несколькими хихикающими девицами. Направившись в ее сторону, Дэр оправдывал свой интерес тем, что Шарлотта, в конце концов, вдова. Рандеву с джентльменами наверняка для нее привычны. Если он проведет наедине с ней несколько минут, ее репутация не пострадает. Разумеется, существует еще и его репутация. Именно ради этой зловещей реликвии он и решил предпринять меры предосторожности и пробормотал на ухо сестре:
— Где миссис Уитни?
Невысокая темноволосая девушка в костюме печально знаменитой пиратки Анны Бонни повернулась и улыбнулась брату. Ее темные глаза лучились радостью.
— Она танцует с Дэвидом. Правда, чудесный бал? Я так рада, что ты позволил на него пойти, хотя тебе не помешало бы тоже надеть костюм. А почему ты так обеспокоен? Это ведь не из-за меня, правда? Дэр, я вполне в состоянии побыть одна, пока Дэвид танцует со своей тетушкой. Или ты хочешь, чтобы я протанцевала этот тур с тобой?
Дэр легонько подергал темный локон возле уха Патриции, не обращая внимания на поддразнивающий блеск ее темно-карих глаз.
— Озорница. Я терпеть не могу светских приемов, и ты это прекрасно знаешь. Я позволил тебе прийти сюда только потому, что не выдержал непрестанных жалоб на то, что никто не придет на твою свадьбу, если ты не посетишь этот бал, хотя не вижу связи между этими двумя событиями. Но потанцевать с тобой я не могу. У меня важная встреча. Дай слово, что ты будешь стоять здесь и ждать возвращения миссис Уитни.
— О? — Лукаво вскинув бровь, в точности как брат, Патриция осмотрела его с ног до головы. В своем черном вечернем костюме он выглядел исключительно сурово, не поспоришь, но при этом в нем ощущалось скрытое возбуждение, и оно заинтриговало Патрицию. Дэра так редко волновало что-то помимо его парового двигателя! Патриции не терпелось выяснить, в чем дело. — Расскажи, пожалуйста, что за встреча такая. Надеюсь, ты не играешь в карты на деньги? Нет, — тут же ответила она на свой вопрос, не дав ему возможности опровергнуть обвинение. — Нет, этого ты делать не стал бы. Ты слишком бережно относишься к своим деньгам, чтобы выбрасывать их на ветер. Хм! Может, ты встречаешься с джентльменом, решившим вложить капитал в твой паровой двигатель?
Дэр нервно оглянулся на дверь. Ему очень не хотелось оставлять сестру одну, тем более что все его будущее зависело от доброй воли ее дуэньи, но он пообещал Шарлотте, что тотчас же присоединится к ней. Представив, что будет, если она прямо сейчас войдет в переполненный бальный зал и объявит, что ждет, когда он поможет ей с гульфиком, по спине графа поползли мурашки.
— Я должен идти. Дай слово, что не сойдешь с этого места, пока не вернется миссис Уитни и я.
— Думается мне, речь не о капиталовложении. — Патриция не обратила внимания на его просьбу. Она склонила голову набок и посмотрела на него смеющимися глазами. — Потому что, если бы речь шла об этом, тебя бы ничуть не волновало, рекомендует миссис Уитни тебя своему мужу или нет, а значит, ты бы не беспокоился так сильно и не думал, как ее умиротворить. — Она постучала пальцем по губам. В глазах все ярче разгорался интерес. — Раз не карты и не капиталовложение, значит… Боже милостивый, Дэр, ты же не назначил любовное свидание женщине?
— Нет! — отрезал он. — А теперь…
— Это женщина! — воскликнула Патриция.
Дэр нахмурился и зашипел:
— Если ты не умеешь вести себя прилично, я больше не разрешу тебе ходить на такие приемы.
— Через неделю у тебя уже не будет права разрешать мне что-то или запрещать, но дело не в этом, — отмахнулась Патриция. — Расскажи лучше про женщину, с которой встречаешься! Кто она? Я ее знаю? Ты за ней ухаживаешь? О, Дэр, я так волнуюсь, кто будет заботиться о тебе после моего замужества! Скажи, что ты влюбился и собираешься сделать предложение женщине, которая тоже тебя полюбила!
— Любовь? — презрительно фыркнул Дэр, мгновенно отвлекаясь на эту дурацкую идею. — Вот какие глупости приходят в голову от еженедельного поглощения романов!
Патриция внимательно посмотрела на брата, и веселые огоньки в ее глазах потухли.
— Нет, я вижу, что ты никого не любишь, но все равно продолжаю надеяться, что однажды ты найдешь ту самую женщину. Я знаю, ты думаешь, что события прошлого оставили в твоей душе слишком глубокие шрамы и что теперь ты никому не сможешь отдать свое сердце, но, честное слово, брат, не все женщины такие, как та, которая причинила тебе такую боль. Нельзя терять надежду. Не запирай свое сердце, пусть оно снова полюбит.
При упоминании столь давних событий лицо Дэра, как всегда в таких случаях, превратилось в холодную, бесстрастную маску.
— Да или нет? Ты будешь стоять здесь, пока не освободится миссис Уитни?
Бесполезно. Он не будет говорить о прошлом. Патриция озабоченно вздохнула, изобразила веселую улыбку и отдала брату честь:
— Есть, mon capitaine. Поднимай грот и забудь о своих печалях, брат мой. Я остановлю свой корабль здесь и буду стоять, пока мой дорогой капитан не придет и не поднимет якорь.
Дэр, уже собравшийся уходить, приостановился.
— Патриция, то, что ты выходишь замуж за моряка…
— За капитана, с твоего позволения, за лучшего капитана лучшего судна семейства Уитни, когда-либо бороздившего морские просторы!
— …за капитана, не значит, что ты должна выражаться, как Гарри Камбала[2], мечта рыботорговца. И никакого поднимания якоря до свадьбы! — предостерег он, многозначительно глядя на сестру.
