Улыбаться было все сложнее.
Почему они не могут просто ответить на чертовы вопросы без всех этих намеков?! Мы бы пришли, записали и ушли. Мы разговаривали уже с пятым преподавателем, и каждый, даже самый спокойный и в целом не настроенный негативно — даже наоборот, порой очень даже милые попадались! — успел пройтись хоть раз на мой счет. И почему-то после разговора с Вилем это было гораздо тяжелее, чем обычно, пропускать мимо ушей.
Так глупо! Что мне даст эта обида?..
Я скосила глаза на графа. Мне не нравилось его выражение. Он выглядел слишком уставшим и поскучневшим, будто театральная кукла-марионетка, которой оборвали пару ниточек, и она с трудом заканчивает выступление.
— Ваше Сиятельство… мне ведь теперь так следует к вам обращаться? — уточнил декан военного факультета, слегка скривившись в сторону графа; тот только кивнул.
Граф на фоне высокого и плечистого мужчины с тяжелыми надбровными дугами и тяжелой же челюстью, конечно, выглядел очень уж тонким да нежным.
И все же именно декан боевого факультета оказался единственным, кто довольно положительно высказался о том, что одаренных магией девушек надо нормально обучать.
— Слабачки, конечно, путного из них не выйдет, но хоть управлять нормально научаться, — он высказывался довольно критично, но без всякого негатива, — Через меня молодежи столько прошло, что я знаю, о чем говорю. Их в этом возрасте в ежовых рукавицах держать надо и следить за ними повнимательнее. Особенно, за огневиками, — он скосил глаза на Виля, — Ладно хоть девчонки норовом поспокойнее, меньше срываются, но тут тоже — как повезет. А на везение рассчитывать — дурное дело. Надо обучать. Не так, как парней, конечно, но надо.
Я выдохнула, порадовавшись, что хоть кто-то дал мне возможность нормально отчитаться перед королевой.
— Хотя и из парней порой черти что выходит, — он посмотрел прямо на графа, но тот продолжал молча улыбаться, — Ну надо же. Раньше хоть характер был, а теперь только кружева и остались.
Я застыла. Щеки противно потеплели, будто это был камень в мой огород.
— Мистер Фирс… — начала было я, но меня будто и не услышали.
— Как был тощим, так и остался. Ты тренируешься вообще? Хотя вам, Ваша Светлость, оно может и лучше быть таким сопляком, учитывая ваши вкусы, да?
Граф снова ничего не ответил, а декан как-то даже удивленно и разочаровано нахмурился. Я стояла и не понимала, что присходит. Граф Фламмен же не кто попало… Его отец — министр иностранных дел! Далеко не последний человек в Западном Королевстве.
Сердце в груди обижено колотилось. Ну сколько можно-то?.. Это откровенное хамство, которое я еще могла понять в свой адрес, но никак не в адрес герцогского сына. Остальные хотя бы пытались как-то поприличней завуалировать, а этот прямо в лицо, боги… Как же мне все это надоело. Как же надоело. В голове все всплывали и всплывали обрывки фраз, насмешек, услышанные за сегодня. Сегодня, вчера, и годы назад… Взгляды, угрозы, проблемы, и вечное докажи, покажи, извернись. Я была уверена, что это просто пыль на дороге — такое пустое, но все это будто просто сидело под замком. И вот теперь глупый граф неосторожным словом его сорвал и оно вылетело из клетки и коршунами накинулось на меня, не давая вздохнуть, не давая трезво мыслить.
Как же они все надоели.
— Мистер Фирс! — прозвучало неожиданно звонко и раздраженно.
Он посмотрел на меня с удивлением, будто только что заметил.
— Да? — уточнил он спокойным басом.
Так. И что мне ему сказать?! «Не смейте обижать бедного мальчика»? Но граф не бедный и не мальчик! Он взрослый мужчина.
И вообще, какая мне разница?! Да пусть его хоть по стенке размажут! Он противный, гадкий лентяй! Он бросил меня, не предупредив! Он выговорил мне совершенно ни за что…
Я вообще могла бы стоять и наслаждаться — что мне за дело до его проблем? Будто мне своих мало!
— Я, ну… — боже, ну что за жалкий лепет… лучше бы вообще молчала.
Да, надо было молчать, молчать и улыбаться — это отлично работает!
Я сглотнула слюну, чтобы смочить пересохшее горло. Раз уж начала — надо заканчивать. Две пары глаз смотрели на меня с интересом и ожиданием.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Я с огромным сожалением должна вам сообщить, что мы отменяем ежегодное соревнование шестикурсников боевого отделения в связи с посредственными результатами выпускников последних лет и урезаем финансирование в связи с… — глаза мистера Фирса округлились и он ошарашено выдохнул; я тоже была слегка удивлена, потому что несла полную чушь, не имеющую никакого отношения к реальности! — …отчеты за последнее полугодие не сходятся с нашими данными о реальных расходах… — я безбожно блефовала, но по себе знала, что отчеты почти никогда не сходятся с реальными расходами, — …нас неимоверно печалит, что наши письма с просьбами не подписывать приказы задним числом не доходят до отправителей, так что мы вынуждены принять меры и…
Я говорила и говорила, судорожно вспоминая все жалобы профессора, и судя по тому, как нервно дернулся кадык мистера Фирса — пока попадала, куда надо. Когда я закончила, он обвел меня оценивающим взглядом, а потом вдруг повернулся в сторону графа.
— Зубастая змейка.
Я стояла и улыбалась вежливой улыбкой и с тоской думала о том, что мне теперь действительно надо вывернуться, как самой настоящей змейке, чтобы каким-то невероятным образом действительно отменить соревнование шестикурсников и урезать финансирование. Быть лгуньей все-таки не хотелось — это плохо скажется на репутации.
Боги, что я сейчас натворила… Вот поэтому и нельзя давать волю чувствам! В голове уже крутились шестеренки, накидывая дальнейший план действий.
Уговорить профессора будет не сложно, если только на руках у меня будут аргументы посерьезней, чем то, что он и так уже знает…
— Что ж, благодарю вас покорнейше за ответы, мистер Фирс, а теперь мы с Его Светлостью должны провести запланированную инспекцию по академии!
А если я не найду аргументы?..
Я устало потерла виски.
А если я не найду аргументы, то я их сделаю! Гулять, так с песней! Урежу финансирование вообще всем! На меня вдруг накатило какое-то веселое отчаяние. В голове гудел тревожными колоколами вопрос, что я вообще творю и как буду разгребать последствия этой дурости, и одновременно с этим все так надоело, что хотелось извернуться ужом, только бы они все пожалели, что вообще рот в моем присутствии открыть решили.
— Слушай, Фив, — шепнул граф, когда мы отошли, — Вообще-то мистер Фирс нормальный, просто говорит, что думает… Вы действительно собираетесь отменить соревнование?
— Конечно, — кивнула я, — Но в министерстве об этом пока не знают.
Он вдруг закашлялся, а потом хохотнул, с веселым изумлением прищурив глаза.
— Ты наврала!
— Так нравится говорить очевидное? Да, наврала. Когда-нибудь они не смогут вытирать об меня ноги…
Я сказала и тут же пожалела, отвернув лицо в сторону. Как же это жалко прозвучало. Граф вдруг приобнял меня за плечо.
— Я бы не советовал тебе ждать когда-нибудь. Вряд ли оно наступит. Так каков наш план?
— Ты здесь учился, — я тряхнула головой выметая лишние мысли, — Где у них тут слабые места?
— Нас туда на пушечный выстрел не пустят, — покачал головой он.
Я улыбнулась и достала из сумки сложенный вдвое документ.
— Нас пустят везде.
На лице графа растянулся хищный оскал, а глаза весело заблестели. В горле резко пересохло, а сердце забилось где-то в желудке. Я удивленно моргнула, пытаясь осознать его резкую смену настроения.
Ну, ему шло это гораздо больше, чем то тоскливо-покорное выражение. Может, людям с таким дурным норовом нельзя вести себя нормально по медицинским показаниям?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Глава 4. Когда всплывает правда, дышите ртом
«Иногда правда подталкивает людей к нужному нам результату лучше любых манипуляций и красивой лжи.
— — — заказать шкафы на кухню!!!»
