будет настолько нелепо, что, несмотря на всю драматичность ситуации, даже забавно. И очень, очень глупо закончить вот так, когда вокруг столько более эффектных и осмысленных способов погибнуть. И всё же, выбора не было. Ален был прав, и одному мне не выстоять против заклинателя и его монстров. Мне нужно было стать сильнее, и плевать, какие у этого будут последствия.
«Главное, спасти Лилит. А о побочных эффектах подумаю позже, если выживу».
Я нажал на кнопку, и мутная жидкость устремилась в мою вену. Всего пару секунд, и ампула опустела, а я ощутил, как холод проник в мое тело, но быстро растворился в нем, и на этом все ощущения закончились. Я откинул пистолет в сторону и стал ждать.
Прошло пять мину. Десять. Но никакого эффекта не последовал. Я не почувствовал никаких перемен в своем организме. А между тем уже давно пора было выдвигаться на встречу с Мором, ждать дольше не имело смысла.
«Не подействовало», – решил я, – «Значит, придется справляться своими силами и надеяться на успех без допинга. А Джима, выходит, просто надули. Ничего удивительного, нужно предполагать такой исход, когда совершаешь сделки в Горизонте».
Отчего-то я совершенно не отчаялся, словно от действия этой инъекции ничего не зависело. А между тем, выходило, что я сознательно шел на самоубийство. Однако, я настолько устал бояться и сомневаться, что просто решил сделать дело или умереть пытаясь это...
Я проехал оставшийся путь до нашего штаба и остановил машину возле ворот гаража. Наш сектор дома выглядел пустым и безжизненным в то время, как в соседствующей с нами столовой, через стеклянные окна я видел множество людей, которые ужинали и общались, даже не подозревая, какое зло притаилось за стеной, и какая битва вот-вот разразится там. Свет в окнах нашего штаба не горел, и для всех людей, проходящих мимо, это могло означать лишь отсутствие хозяев. Но я-то знал, что за тварь засела там, в глубине, и потому вид этих черных окон вызывал у меня тревогу и глубинный, животный страх неизвестности.
Я проверил снаряжение. Основным оружием был двенадцати зарядный пистолет калибра девять миллиметров. Я прихватил к нему две запасных обоймы. В массивной кобуре на правой ноге хранился револьвер «Покаяние». Я взял его с собой в качестве оружия последнего шанса, отлично понимая, что стрелять из этого монстра в замкнутом помещении – самоубийство. В ножнах на поясе покоился походный нож, обязательная часть снаряжения у Грешников. В подсумках на поясе я спрятал две светошумовые и две осколочные гранаты. Думал взять винтовку, но в узких коридорах она казалась мне не слишком практичной. Последний штрих – тактические очки, переведенные в режим захвата цели, распознавания свой-чужой и инфракрасного видения. Вот, в общем-то, и все мое снаряжение. Казалось, что все это лишь детские игрушки по сравнению с тем, что будет ждать меня в доме. Но кроме них ничего не было, ровно как не было и времени на подготовку.
Покинув кабину, я открыл задние двери фургона и жестом показал сидящему там Роланду, что пора на выход.
– Приехали, – сообщил я торжественно.
Роланд, прихрамывая, вышел и, оглядев темные окна, произнес:
– Зря ты меня не послушал, Клайд. Я ведь, говорил, что этим все кончится.
– Ничего еще не кончилось, старик, а потому шагай вперед молча.
Роланд усмехнулся, сплюнул в сторону и медленно двинулся ко входу. Я пошел следом.
В здание мы вошли через двери гаража, и сразу же мне вспомнилась та встреча с Роландом, с которой, можно сказать, все и началось. А ведь, это случилось не так давно, даже наоборот, совсем недавно. Но казалось, что прошло невероятно много времени и с тех пор все уже не раз вставало с ног на голову.
– Где он? – спросил я, оглядывая темное помещение гаража.
Света, проникающего сюда через маленькие квадратные окошки, было недостаточно, чтобы нормально осветить помещение, но вполне хватало, чтобы наполнить его призрачными тенями и темными силуэтами. Сознание подсказывало, что это лишь очертания столов и стульев, стеллажей с инструментами и запчастей для автомобилей. Но подсознание рисовало в тенях образы кровожадных легионеров, выжидающих удачного момента для нападения.
– Я не знаю, где он, малец, – пожал плечами Роланд.
– Свет, – произнес я, уже заранее зная, что никакого эффекта не последует, и оказался прав. Видимо, Мор отключил подачу электричества. Но я был к такому готов. Одним касанием к левой душке очков я активировал их, и огромное помещение сразу лишилось своей загадочности. Все тени и силуэты утратили таинственность, превратившись в привычные мне предметы, которые я наблюдал в этом гараже на протяжении многих дней. Легионеров среди них не оказалось.
– Топай вперед, – слегка подтолкнул я Роланда. – Туда, к лестнице.
Роланд подчинился, и мы вышли на лестницу. Здесь не было окон, только узкая глухая шахта уходила вверх и по ней короткими рывками взбегала лестница. Молча мы прошагали один пролет, слушая, как наши ботинки тяжело стучат по металлическим ступеням. Когда достигли второго этажа, Роланд остановился, но я тут же толкнул его в спину, призывая подниматься дальше, на третий этаж, к жилым помещениям.
– Почему не сюда? – спросил он, указав на дверь, ведущую в нашу тактическую комнату, а из нее к лаборатории и арсеналу.
– Заткнись и иди.
Я не знаю, почему решил сразу подниматься, вышел и не стал проверять наш штаб. Я лишь следовал зову интуиции, стараясь прислушиваться к ней, как никогда прежде. В тот момент, возможно, лишь она одна могла спасти мне жизнь.
С лестницы мы вышли в длинный коридор, и здесь поджидала первая опасность. Но я почувствовал её еще до того, как монстр успел хоть как-то себя обнаружить. Он ждал справа, за приоткрытой дверью одной из пустующих комнат, которую в будущем должны были занять члены нашей группы, затаившись и не издавая ни звука. Но я отчетливо ощутил его присутствие. Не услышал, не увидел, но знал, что легионер ждет меня там. И в тот момент это осознание не показалось мне чем-то удивительным, совсем наоборот, я принял его, как данность и приготовился отразить атаку.
Это был грим. Обезьяноподобная тварь, около метра в высоту, с длинным цепким хвостом и лысой кожей, способной менять свой цвет, мгновенно подстраиваясь под любые внешние условия. Очень
