всех участников вечерней попойки, и приказал начертать на песке как урусы рыцарей били. Когда Лехе и Васе перевели приказ, те с радостью начертали несколько планов битвы на реке Неве. Один на начало битвы, другой на продолжение, и третий на конец сражения. Про то, что добрая часть Новегородского войска перепилась сразу после второй победоносной фазы битвы они скромно не сообщили.
Бату понял общий ход битвы, но уточнил,
–Что мешало рыцарям победить? Их больше, раздавили бы массой!
–Вот смотри, чтобы идти в бой нужно около сажени между нами, иначе я размахиваясь мечом задену своего друга, а чтобы развернуться нужно еще сажень, если нас пять сотен, то нужно для боя пять сотен саженей, только чтобы встрой встать. Свеи на берегу были, их было 10 тысяч и надо было тьму саженей иметь, чтобы они все вступили в бой. Но берег узкий и кривой, развернуть строй негде. И мы атаковали их по частям,– пояснил Алексей.
Бату несколько раз переспрашивал переводчика, а переводчик у Василия, словно перепроверяя слова Алексея. Наконец уяснив все сказанное, Бату улыбнулся друзьям и своим уланам.
– Им надо верить, они не соврали, мы у Шайо тоже врага разбили только потому, что тот был к реке прижат и не мог перестроить ряды. Уж не ты Лексий опытом поделился!? – сказал Бату при этом глядя Алексею прямо в глаза.
От услышанного Алексей вздрогнул, он привык скрывать свою роль в битве при Пиманионе,
– Нет, не я, князь сам дошел. Умный он, – сказал Алексей.
–Повезло ему и Кулун беку тоже, иметь таких друзей, – ответил Бату.
Василий и Алексей в знак признательности поклонились ниже обычного.
– Вот и все, я ухожу, моя орда еще на западе, а часть уже здесь. Из родины нет вестей, но купцы говорят, что хан ослаб. Это взывает у меня горечь и скорбь, мне нужно отдать долг сыновий любви хану. Но обязанности не дают, поэтому мы уходим к войскам. Десятников ко мне на курултай. Гости Орды свободны, – прокричал Бату.
Тотчас орда пришла в движение, десятники побежали к шатру, уланы стали готовить лошадей к маршу. Друзья чтобы не мешать пошли на расшиву, тем более, что ладья была уже не их. На полпути к расшиве их догнал улан, предавший два свёртка с гривнами, поставив подписи в документе о получении платы, друзья поднялись к Абу Али в тишину и покой. Дервиш принял их, так же, как и в первый раз, казалось, что ничто не изменилось, только рядом не было ни Кристины, ни Арсения и поэтому казалось, что время на расшиве остановилось. Служка принес вино и финики, на вопросительный взгляд друзей, Абу Али ответил,
–У вас скоромный день. Мяса нельзя.
Друзья вздохнули и молча выпили………
На третий день Василий все-таки спросил у Абу Али,
–Ну, объясни, чего все так случилось, а не иначе, я же от дум по этому поводу спать не могу трезвым ложиться.
Алексей в знак солидарности энергично кивнул головой.
–Ой, ну да ладно, вы урусы в своем любопытстве как мухи назойливые. Муж нашей Пери не выполнил приказ своего хана с берегов Евфрата. Вместо друзей он нашел монголам войну. Да и жену он потерял. Кому он нужен в степи, муж, не уберегший своей жены? Бату даровал ему милость, убив его, и Бату так же взял неисполнение приказа на себя, пред лицом великого хана. А детей он поручил на воспитание всем монголам. Так как их отец погиб в походе. По его приказу вернее исполняя его приказ. Все логично и, по-моему, красиво. Бату так же ответит за смерть Илая, но уже пред курултаем или пред великим ханом. Все справедливо. Но вот этого, Эркин хана Бату тронуть не мог Яса против. Посол лицо неприкосновенное. Но и мешать послу подохнуть в степи Бату хан не противится. Да все справедливо!
После этих слов полог приподнялся и лекарь глядя, куда-то вглубь шатра доложил,
–Больной ушел, взяв бурдюк воды и сапоги.
–Как ушел? А уланы где?
–Так и уланы ушли днями ранее. Орды то ведь уж нет, – доложил лекарь. Все трое вышли из шатра, берег был гол и чист, только на месте погребального костра зияла черная рана.
–Да уж, – вздохнули друзья.
В этот день пили все трое, много и молча.
Утром Абу Али объявил, друзьям.
– Всё, Мне пора собираться, меня ждет звезда Зухра163. И я соскучился по спине любимого верблюда и крикам шакалов в пустыне. Оставаться здесь я не могу, сердце ноет. Думаю, дорога меня вылечит. Вам тоже пора уходить!
Друзья переглянулись, им не очень хотелось уходить далеко от винного склада. Поэтому Алексей спросил
– Вася ты верблюда «любимого» тут видишь?
– Да, одного, в зеленой чалме и в мягких инчигах наблюдаю, – ответил Василий глядя на Абу Али.
–Эй урусский кашлдоки я обижусь да?? Я добрым словом вас говорю, а ты ругаться??? Чё не ясно плохо нам всем, мы пьём, и пьём, а жизнь идет. Нет во имя Аллаха, нам надо расстаться. Расстаться, чтобы выжить и рассказать всем о любви Пэри и Илии.
–Да прав ты, нам тоже пора, перезимуем в Новгороде, а летом на Литву или на свеев пойдем, всяко лучше, чем пить, – согласился с другом Алексей. Василий молча кивнул головой. Им обоим было грустно и одиноко!
Сборы были недолгими. Друзья умело и с остервенением собрали вьючные мешки и приторочили их к лошадям. А Абу Али со товарищами приводил в порядок ладью ремонтируя такелаж и вбивали в щели промасленную паклю. К полудню всё было закончено, все стояли на берегу готовые к отправлению. Васька с Лехой на лошадях, а Абу Али на ладье. Он, немного волнуясь перед походом, спросил у более опытного Василия как идти вниз по реке.
–Да, большого ума не надо, берёшь кормчего, сажаешь на корму, даёшь весло и все, – сказал Вася.
– Кормчий у меня есть, вот он Мустафа ибн Маджид из Иемена, – ответил Абу Али.
Васька скептически осмотрел предложенную кандидатуру,
–Он далеко ходил, – спросил Вася.
–До Индии десять раз,– ответил лоцман.
–Ну, если до Индиев ходил он там, то тут до агарянского моря тоже доплывет. Только смотри, если водоворот влево закручивает идти к праву, а если к праву крутит, то иди к леву борту. И главное веди ладью по тихой воде там всегда глубоко. Пруса днем ставь, ночью без них иди. Вот все. Да главное к берегу не жмись, на середине
