реки ты находишься под защитой волн. Я не видел, как корабли об волны разбивались, об берег да, это было. Иди с богом, – посоветовал Василий
–Спасиб Василь ибн Валентина,– ответил лоцман.
– Все я пошел, через года два буду у вас, может, и поговорим! – сказал на прощанье Абу Али.
–Так мы за всегда да, – ответили друзья.
Сев на лошадей, друзья поднялись на холм, чтобы посмотреть, как пойдет их ладья под управление новой команды.
Их ладья сначала несколько противилась новой руке, но вскоре ветер дунул крепче, парус наполнился. Ладью понесло на берег, но рука кормчего оказалась сильнее, ладья, совершив легкий поворот, вдруг, словно вырвавшись из плена, оказалась на средине реки и, набирая скорость, устремилась вдаль к солнцу.
–Неплохо,– дал оценку новому кормчему Василий.
Алексей молча согласился, в вопросах судовождения он никогда с другом не спорил, это ведь не философия.
Друзья тронулись легким шагом, держа солнце по правую сторону от себя. Ближе к вечеру они дали лошадям отдохнуть и дождавшись ночного неба, продолжили путь, уже ориентируясь по полярной звезде. Степные волки вот уже недели три наблюдавшие за стадом двуногих, пытались было загнать новую добычу, но потеряв четырех самцов, падших от умелых ударов кнутов оставили эту затею. Своим воем они предупредили все зверьё на многие часы пути о появлении новых хозяев в степи. Друзья даже не придали этому никакого значения, Ну волки? Ну и что? Один удар кнутом и волк падал на землю либо с перебитым хребтом, либо с проломленным черепом. На третий день они проголодались, найдя подходящее место, они разбили лагерь, чтобы поесть и переждать жару. После обильной еды и умеренного пития красного вина, разбавленного водой на одну треть. Друзья решили сменить нижние рубахи. Сняв с лошадей вьюки с одеждой они, развязав узлы, отпрянули с удивлением, там, среди чистого нижнего белья и шелковых халатов лежали брони богато украшенные, Друзья поспешно, чтобы пока солнце еще в зените успеть изучить новый доспех, вытряхнули все содержимое вещевых мешков на землю. Доспехи были кожаные, но с толстым медным листом на животе. Медь была начищена и блестела, все остальные части были украшены; у Лёхи красными эмалированными пластинами, а у Василия голубыми. Друзья, помогая друг другу, облачились в брони, и невольно залюбовались красотой доспехов, подобных в Новгороде ни у кого не было164. Чтобы привыкнуть к новым доспехам Вася с Лехой проездили в них два дня и две ночи. Подъезжая к границам Руси, они с сожалением разоблачились, чтобы никто не знал в каких доспехах они придут к епископу Спиридону за благословлением.
На Кучковом поле у Кобылы Захарьевича в крещении Луки они задержались всего лишь на ночь. Поведав за вечерней трапезой печальную историю «О влюблённом монахе, прекрасной Христине и муже ея благородном царевиче Илье». Взяв с собой заплаканного Кузьму и оставив Кучковичу гривну, друзья отъехали на следующее утро. Лука долго смотрел им, вслед шепча про себя молитвы в помощь путникам.
Князя в Новгороде они не застали, буйные Новгородцы все-таки изгнали Ярославича. Владыка Спиридон отнесся к этому спокойно – стоически, Получив благословление, друзья отдали долги; дому святой Софии, лично владыке, Никите Захарьевичу, что из Кучковичей. На оставшиеся деньги они прикупили земли и построили церковь во имя святого Духа в память монаха Арсения.
Вот, пожалуй, и всё о друзьях, расскажем теперь о судьбе других героев нашего повествования.
Людкино счастье!
В лето 6750165 года от сотворения мира, в собор архистратига Михаила, в субботу,166 Людка уже была прибрана ко сну, когда в ворота её двора постучали уверенно и сильно.
–Кто это там такой храбрый? – подумала вдовица и ведомая любопытством, успев накинуть на себя лишь легкий шелковый халат на ватном подбое, как и была босой, так и побежала на крыльцо смотреть на это невесть откуда взявшееся чудо, которое осмелилось её побеспокоить в такое неурочное время, субботу после молитвы. Странным ей показалось то, что собаки, её гордость, кобель Ноздря из Дании, да сука Пеструха, из Аравии, выменянная у купца хамовника,167 за пол гривны, почему-то молчали. Не торопясь она зажгла два фонаря. Один повесила над дверью, осветив двор, другой взяла с собой и бегом побежала к воротам. Собаки, почему-то стояли возле ворот, переминаясь на задних лапах и в возбуждении высунув языки. Людка, цыкнув на них и осветив засов фонарём, одной правой рукой легко скинула его с петель, отворив сразу целую створку ворот, а не одну калитку. Бояться она никого не боялась, и долго стоять, высматривая через узкий лаз калитки кого, там принес в такую погоду, она не хотела, холодно в ноябре босой бегать. Как только ворота открылись так сразу в Людкин двор как себе домой вошли восемь лошадей и два ослика. Собаки взвизгнули и, скуля, побежали к первой лошади, на которой сидел всадник. Людка, отодвинутая в сторону вьючными животными, быстро пришла в себя от увиденного и, посветив для проформы за ворота, поспешно и умело придвинула створку, и одной правой рукой ловко вставила засов в петли обратно. Не обращая внимания на забивший её двор караван, Людка ловко и быстро вбежала на крыльцо, стремительно открыв дверь и лишь только тогда, когда встала на теплый пол горницы, она стала наблюдать за прибывшими. Глава каравана ничуть не растерявшись в новой обстановке повел лошадей в сторону конюшни, хотя ему дорогу никто не указывал. Глядя на этакое самоуправство на своем дворе Людмила думала,
– Кто же ты такой умелый?
Наконец незнакомец вышел из дверей конюшни, подойдя к свету, Людмила увидела, что он был не один. Еще две низкорослые фигуры толи детей, толи карликов шли чуть поодаль него. Наконец он поднялся на крыльцо и, подойдя к дверям, где стояла в ожидании Людмила, вместо крестного знамения приложил руку к груди и поклонился.
–Алюшка, ты?? – только и смогла спросить Людмила.
–Да. Прими хозяйка меня и детей моих, на эту ночь, – ответил Абу Али.
Услышав ответ, Людка так крикнула – «Эй», что вся челядь разом, через мгновение, стояла возле неё, кто босой, а кто и голый в мыле, из бани значит вышедши.
–Лошадей разнуздать, товар в горницу сушить, гостей в баню, отпоить квасом, потом за стол. Повар свинину убери баранину ставь. Да чесноку к щуке поболее с уксусом.
Отдав приказание, она пошла, приводить себя в порядок да греться, ноги озябли. Служки принесли шайки с горячей водой да платья
