подростковом возрасте перенесли ларингит или что-то подобное?
- Да, было дело – ответила Альбина.
- Надеюсь, что у вас восстановится голос, который был до болезни – пообещал доктор. – Но вам необходимо на месяц – подчеркиваю на месяц отказаться от пения. Только тихие разговоры, даже никаких криков. После этого – пойте хоть во все горло! Понятно?
- Да доктор, понятно – побледнела Альбина от неожиданности.
- Теперь вы Юрий. У вас проблемы были с сердцем, надеюсь теперь они в прошлом. Месяц поберегите себя от физических и психологических нагрузок, не перетруждайтесь и не волнуйтесь. Все болячки у вас пройдут и через месяц вы будете как новенький! Старая кожа у вас слезет и нарастёт молодая, внешний вид у вас будет лет на пятнадцать-двадцать моложе сегодняшнего.
- А насчет диеты – есть ограничения? – спросил волнующийся Айзеншпис.
- Исключите на месяц острое и крепкий алкоголь – только сухие вина. Вас Альбина это тоже касается – ответил доктор. – Напомню, что у вас будет диспепсия два-три дня, не пугайтесь, это результат лечения. Удачи вам – попрощался он с пациентами.
Окрыленные музыканты поехали на автобусе к себе в музыкальную студию. Айзеншпис оттуда отправил Альбину домой на месяц – На больничном месяц побудешь – категорически отрезал он.
После обеда Миронов заглянул на студию – проконтролировать лечение музыкантов. Айзеншпис отчитался, Миронов похвалил его и пожелал удачи. После этого съездил домой к Альбине. Той уже нездоровилось, Миронов похлопотал возле нее с часик, обнадежил, что возможно голос восстановится и они еще с ней зажгут. Поцеловал ее на прощанье и поехал к Ирине – она звонила на работу, сказала, что свободна сегодня – надо было пообщаться с девочкой.
- Здравствуй Ирочка – Миронов поцеловал свою любовницу. – Как дела? Что-то у нас глазки грустные?
- Да так, небольшие проблемы на работе – ответила Ирина.
- Что за проблемы? – спросил Миронов.
- Ну я подавала заявление о переводе на международные линии Аэрофлота, там появилась вакансия, но ее отдали Елене Кампулько – любовнице начальника отряда! -заплакала Ирина.
- Ну что ты так переживаешь! Успокойся, постараюсь тебе помочь. А эта Елена может тебя опережает в профессиональных знаниях? Или опытом? – спросил Миронов.
- Нет, - хлюпая носом ответила Ирина – у нее жуткий акцент на английском. Мы с девчонками смеемся над ее «рязанским» акцентом. Она то и на русском разговаривать не умеет как следует, речь деревенская.
- Ну успокойся – попробую тебе помочь. Но тогда мне сейчас придется уехать – сообщил он.
- Хорошо, я буду ждать новостей, звони – попросила Ирина, хлюпая носом. В съемной квартире был установлен стационарный телефон, Ирина переехала в неё через месяц после знакомства с Мироновым.
Миронов сел в свою тюнингованную «Волгу», завел двигатель и поехал к Лигачеву в обком.
- Здравствуйте Егор Кузьмич! – поздоровался он, входя в кабинет.
- Здравствуй дорогой – вставая поздоровался Лигачев за руку. – С чем прибыл?
- Личная просьба есть Егор Кузьмич – ответил Миронов.
- Излагай, помогу чем смогу – ободрил его Лигачев.
- Моя девочка, Ирина Триницкая, хочет летать на международных авиалиниях Аэрофлота. Там появилась вакансия, но начальник авиаотряда отдал ее своей пассии. Надо бы восстановить справедливость – сообщил Миронов.
- Восстановим – это не проблема. Но ты понимаешь, что после этого ее видеть практически перестанешь? – спросил Лигачев.
- Так это и есть мой главный мотив – улыбнулся Миронов. – Девчонке семья нужна, надо ей от меня уходить. А так, летая на рейсах Томск-Москва ей то и уйти от меня некуда. А там у нее будет перспектива, новые знакомства, ее социальный статус резко повысится – смотришь и мужа себе хорошего найдет.
- Ты как заботливый папа – усмехнулся Лигачев.
- Так она и годится мне в дочери по возрасту, даже во внучки, если уж совсем честно. Запала дурочка на меня. Я тебе не рассказывал, вообще-то это моя первая любовь в школе, я был в нее безответно влюблен начиная с восьмого класса и до окончания школы. Но она не обращала на меня внимания. А тут она влюбилась в меня и у меня крышу тоже снесло – покаялся Миронов.
- Насчет дочки-внучки ты брось, она зрелая женщина и может спать с кем хочет – обрубил страдания Миронова Лигачев. – А насчет восстановления справедливости поможем! С большой радостью сделаю это для тебя – улыбался Лигачев, поднимая трубку телефона.
- Здравствуй Ефимов! Лигачев это – начал Лигачев достаточно сухо.
- Жалоба поступила на тебя – вот не знаю, давать ли ей ход или ты исправишься? – спросил Лигачев собеседника.
- Какая жалоба? Сообщают, что ты, вместо Триницкой, направил на международные линии Аэрофлота свою любовницу Кампулько. Так это?
- Ах, не любовница она тебе? А кто тогда, что ты её с рязанским акцентом на международные линии отправляешь? – спросил Лигачев.
- Ах, это только предварительно, документы еще не отправлял? Исправишь? Отправишь документы на Триницкую? Смотри, я проверю. Надо бы у тебя проверку устроить, а то любовниц себе завел и продвигаешь по карьерной лестнице. Совсем распустился в своём Богашево! – построжился Лигачев.
- Всё Валерий Иванович, вопрос решен, документы он на Триницкую отправит, успокой девчонку – сообщил Лигачев, кладя трубку.
- Спасибо дорогой! – поблагодарил Миронов. – Буду твоим должником.
- Да брось ты, то, что ты для нас делаешь никакими нашими услугами не закрыть. Знай, что я всегда готов помочь тебе! – ответил Лигачев.
Массовый выпуск MP3-плееров
К этому времени в Зеленограде начался массовый выпуск плейеров на флешках и самих флешек для звукозаписи. Соединенные в одно целое они вызвали взрывной спрос на плейеры и флешки с записями, счет производства пошел на миллионы в месяц. Выход плейера можно было подключать к любому усилителю и получать звучание класса Хай-Фай.
Плейеры не остались незамеченными на Западе. Сначала они подверглись разгромной критике за то, что записи может производить только в СССР. Но потом народ там «прочухал» что это за штука и поток плейеров пошел на Запад,
