Братиславе Брежнев и Черник проинформировали руководителей компартий об итогах договоренностей, продемонстрировав до известной степени единство подходов. На время публичная полемика утихла, появились надежды на сохранение компромиссов. Однако для каждой из партий, для их партийного руководства оставались болезненные вопросы — не слишком ли далеко зашли они на этом пути. Для одних это была опасность ограничения национального суверенитета и достоинства, окончательного превращения правящей партии в марионетку другого государства; для других — угроза уступок ревизионизму, пересмотр послевоенного соотношения сил в Европе, соблазнительность чехословацкого своевольства для Восточной Европы и для населения самого СССР.
Компромисс, рожденный в Чиерне-над-Тисой, был хрупок. Договаривающиеся стороны не слишком доверяли друг другу. Примечательно, что во время Бра- тиславской встречи руководству КПСС было передано так называемое пригласительное письмо, призывавшее войска Советского Союза и подписанное Биляком, Индрой и др.98
Диалог JI. И. Брежнев — А. Дубчек 13 августа
События, происходившие на неделе, последовавшей за совещанием в Чиерне- над-Тисой, до сих пор малоизвестны. Причина тому рутинная — начинался сезон отпусков руководства КПСС. В Москве почти не осталось членов Политбюро. Заседания Политбюро в отсутствие большинства его членов вел А. П. Кириленко. Штаб партийного руководства на время переместился на южные дачи членов Политбюро. Понятно, что тамошние разговоры, обсуждения, дискуссии документировались хуже, чем в Москве.
8 августа на заседании Политбюро ЦК КПСС была утверждена Информация ЦК КПСС для партийного актива о переговорах между членами Политбюро ЦК КПСС и Президиума ЦК КПЧ в Чиерне-над-Тисой и результатах совещания руководителей партий социалистических стран в Братиславе. Информация была подготовлена секретарями ЦК КПСС К. Ф. Катушевым, Б. Н. Пономаревым, М. А. Сусловым и заведующим отделом ЦК К. В. Русаковым. В ней сообщалось о наличии серьезных противоречий между КПСС и руководством КПЧ и о внутренних конфликтах в самой КПЧ. В этом документе содержалось краткое изложение советской позиции, заявленной в Чиерне-над-Тисой. «Политбюро ЦК КПСС считало,— сообщалось партактиву,— что в сложившейся обстановке целесообразно ставить вопрос в наиболее резкой, откровенной форме». Выступления Дубчека, Черника, Смрковского на прошедшей встрече определялись как «некритические, недооценивавшие опасность контрреволюции». Вывод не вызывал особого оптимизма: «Как позиция ЦК КПЧ, так и наблюдение за развитием событий после встреч в Чиерне-над-Тисой и в Братиславе не дают пока достаточной уверенности в том, что положения, зафиксированные в совместном Заявлении шести братских партий, заверения, сделанные Президиумом ЦК КПЧ на
... _ 99
двухсторонней встрече, будут выполнены на деле»
Брежнев в телефонном разговоре с Дубчеком 9 августа уже высказывал свои претензии по поводу публичных выступлений секретаря ЦК КПЧ Цисаржа, в которых тот критиковал недавнее соглашение. Советский лидер требовал провести кадровые перестановки в руководстве КПЧ. Дубчек, соглашаясь, говорил, что произвести их стане^ возможным на ближайшем Пленуме ЦК КПЧ. «Соберем пленум дней через десять»,— заверял он Брежнева. Брежнев напомнил, что в Чиерне сам Дубчек вместе со Смрковским и Черником обещали в несколько дней провести реорганизацию и разделение МВД. Черник и Ленарт, заверил Дубчек, разрабатывают меры по запрету стихийных митингов. «Эти митинги... не такие уж стихийные,— возразил Брежнев.— Они созываются Цисаржем и другими антипартийными элементами»100.
Политбюро ЦК КПСС сообщило В. Ульбрихту об итогах беседы 9 августа с Дубчеком, указав, что главной темой стала реализация договоренностей в Чиер- не-над Тисой, в частности:
о мерах по овладению средствами массовой информации;
о мерах по прекращению деятельности социал-демократической партии и клубов. «Тов. Брежнев надеется,— сообщалось в послании Политбюро,— что и Вы, товарищ Ульбрихт, во время двухсторонней встречи с чехословацкими товарищами также обратите главное внимание на необходимость точного выполнения Заявления братских партий, на выполнение договоренности, которая была достигнута на встрече в Чиерне-над-Тисой, о которой тов. Брежнев информировал братские партии в Братиславе в присутствии тов. Дубчека и тов. Черника»101.
13 августа не случайно было выбрано для нового телефонного разговора. Это был вторник — день заседания Президиума ЦК КПЧ. Брежнев, звоня Дубчеку, несомненно, рассчитывал на его немедленные действия или, как минимум, на возможность предупредить о советской позиции высшее партийное руководство в Праге.
Брежнев начал свой разговор с того, что обвинил чехословацкие средства массовой информации в критике недавних соглашений, в антисоветской, антисоциалистической пропаганде. Отсюда следовал вывод: «Мы обменялись у себя на Политбюро мнениями102 и единодушно пришли к выводу о том, что есть все основания расценивать складывающееся положение как нарушение договоренностей, достигнутых в Чиерне-над-Тисой. Я имею в виду ту договоренность, которая была с тобой при разговорах один на один, я имею в виду ту договоренность, которую мы имели при встречах наших четверок, я имею в виду ту договоренность, которая имела место между Политбюро нашей партии и Президиумом Центрального Комитета вашей партии»103
Попытка Дубчека сообщить, что, насколько ему известно, «за последнее время не было никаких выпадов против КПСС, Советского Союза, против социали-
1
стических стран», вызвала убедительные возражения из Москвы. Там было известно лучше, с указанием статей и печатных изданий. «За последние два-три дня... газеты упорно продолжают заниматься публикацией клеветнических измышлений в адрес Советского Союза и других братских стран. Мои товарищи по Политбюро,— продолжал Брежнев,— настаивают на том, чтобы мы сделали вам срочное представление по этому вопросу, дали соответствующую ноту, и я не могу удержать своих товарищей от этой ноты...» На слова Дубчека: «У нас было совещание работников печати. Оно осудило, как неправильные, действия репортеров этих газет...» — последовало брежневское: «Саша, не в этом дело... Мы договаривались не о совещании... Тут нужны конкретные меры. Ведь мы конкретно договорились в отношении роли Пеликана в этом деле и о том, что Пеликана необходимо убрать. Это — первый шаг для наведения порядка в органах массовой информации».
Две другие темы — обещанные изменения в МВД и в партийном руководстве — снова и снова поднимались Брежневым во время его телефонных переговоров. Ситуация в МВД не могла не настораживать советское руководство. Уже в июне 1968 г. сотрудники Посольства СССР получили данные о начале слежки за собой; были приняты меры, затруднившие контакты между ними и чехословацкими функционерами104. Позже в своей записке, направленной 29 сентября 1970 г. в Президиум ЦК КПЧ, бывший Председатель Правительства Чехословакии О. Черник сообщал о том, что руководству КПЧ было известно о плане чрезвычайных мер, разработанных министром внутренних дел И. Павелом, входившим в «пражский центр». В той
