Несколько находившихся в хате мужчин, ответив на мое приветствие, обступили Харитоныча, забросали его вопросами:
— Говорят, в Ивацевичи полковник Льдов приехал… верно это? — Допытывались колхозники. — Неужели правда?… У кого он остановился?.. Вот повидать бы…
— Да, приехал, — отвечал Николай Харитонович, лукаво улыбаясь. — Он и к вам заглянуть может. У вас, говорят, волков много развелось, а он любитель поохотиться.
Только когда я перед ужином разделся, узнали собравшиеся, что за охотник прибыл к ним ночью. Все они, бывшие народные мстители, были теперь передовыми строителями мирной жизни, работая председателями сельсоветов, избачами и лесничими.
В хату вошел пожилой человек. Он похож был на кадрового командира с хорошей военной выправкой.
— Здравствуйте, Гордей Иванович! — обратился я к нему.
— Здравствуйте, товарищ полковник! — вошедший сразу узнал меня.
— Ну, вспомним, как вы выполняли задания при немцах?
— Не готовился я к докладу-то, товарищ полковник. Да и встреча получилась неожиданная.
Гордей Иванович работал у немцев заведующим паспортным столом. Конечно, печати они ему не доверяли, но все бланки паспортов находились у него, и он умел подсунуть на подпись нужный паспорт для нашего человека.
— А помните, — спросил я, — как Рая, дочка ваша, принесла полученную от нас мину и передала ее электромонтеру, а он ее сунул под офицерский клуб? Знаете, ведь тогда взрывом было убито больше двух десятков офицеров да почти столько же солдат. А раненых было и того больше.
Гордей Иванович взволновался. Ему не верилось, что о нем и его делах вспомнили через столько времени.
— Помню. — ответил он, — разве такое забудешь? Электромонтер после взрыва сбежал к вам в лес, а гестапо нагрянуло к нам с обыском. Была тут одна такая… и донесла, что электромонтер перед взрывом к нам заходил…
— Ну, и чем все это для вас кончилось?
— Да ничего, товарищ полковник, как видите, выкрутились и живы остались. Тут нас один мальчуган спас. Он видел, как однажды электромонтер заходил к нам с немецким фельдфебелем, ну и подтвердил. В гестапо решили, что он был связан с партизанами через кого-то другого.
— Не восстановили еще это помещение, где взрыв произошел?
— Еще нет, но фундамент уже выведен. Подвозится материал для возведения самого здания. Да а, хороший был взрыв! — с гордостью за дочь проговорил Гордей Иванович. — Гитлеровцы вспоминали о кем до самого последнего дня своего пребывания здесь. И долго еще будут вспоминать о нем в Германии, если кому-либо из уцелевших тогда удалось добраться до дома.
А вот и Алексей Иванович Белый, богатырского телосложения человек. Это он, будучи помощником бургомистра селения Михайловичи, давал нам ценные сведения о немецких перевозках. А для того чтобы эти данные не запаздывали, за него «замуж» была выдана радистка-десантница.
— Ну, как живешь, Алексей Иванович? — обратился к нему.
— Да ничего, спасибо, товарищ полковник. Работаю на железной дороге, в восстановительной бригаде. Задание перевыполняем.
— Ну, а как семейные дела?
— Все еще не женился, товарищ полковник. Считают, что жена от меня сбежала, когда Красная Армия пришла. Вот никто и не выходит за меня.
Отношения у Белого с радисткой, видимо, не пошли дальше выполнения поставленной им боевой задачи. Алексей Иванович, кажется, не совсем этим доволен.
Но в Москве остались довольны их совместной боевой работой и поэтому интересуются, как теперь живет и работает «старый холостяк».
Заполнив наградной лист, я пожелал Алексею Ивановичу успехов в работе и жизни.
3. Простая советская женщина
Марью Ивановну Бахур мы посетили на дому, на хуторе. Она выглядела моложе своих шестидесяти двух лет.
— Товарищ полковник! Да что же я сделала такого особенного? Ведь были фашисты. Ну, и я, конечно, по мере своих сил помогала с ними бороться…
Марья Ивановна говорила просто, от души. И если бы поблагодарить ее и пожать ей руку за ее работу, она осталась бы довольна и этим.
А работа была проделана ею очень большая. Марья Ивановна часто навещала радистку, выданную «замуж» за Алексея Белого. Ее не пугали никакие немецкие посты и заставы. Взвалив на плечи мешок с тяжелыми батареями для радиостанции, она отправлялась к Белому и передавала драгоценный груз по назначению.
Эта простая белорусская женщина имела горячее сердце бойца и холодный расчет разведчика. Если она бралась за выполнение задания, то в его успехе можно было не сомневаться. У Марьи Ивановны есть муж, еще крепкий, работоспособный старик, и очень энергичный сын Николай, двадцати восьми лет. Все они аккуратно выполняли боевые поручения. Но наиболее трудные и рискованные задания Марья Ивановна брала на себя и выполняла их с изумительной быстротой и ловкостью.
4. Гостья из Бреста
Мы возвратились в Ивацевичи. В квартире Михаила Тарасовича сидела, поджидая нас, Ксения Николаевна Клюева. Я не сразу вспомнил, как познакомился с этой молодой женщиной, а она не торопилась мне представиться. Но вот в памяти возникла картина прошлого. Весьма своеобразной была обстановка, в которой мы с ней в свое время познакомились.
Вспомнилось сначала огромное болото, затем небольшой песчаный островок, заросший могучими елями. Как из тумана, всплыла штабная землянка, врытая в землю, обтянутая внутри белым парашютным шелком. И вот эта молодая красавица, она сидела тогда у простого столика на еловой тумбе, беседуя со мной по вопросам предстоящей работы.
Правда, тогда она не казалась мне такой красивой, как теперь, потому ли, что она была слишком утомлена, или оттого, что у нас была притуплена способность замечать то, что сразу видишь в мирной обстановке.
— Ксения Николаевна! — наконец произнес я, протягивая ей руку.
— А-а, вспомнили?! — радостно воскликнула Клюева. — Значит, память у вас хорошая. Я ведь тогда и на человека-то, наверное, не была похожа… Меня тогда целые сутки тащили к вам по болоту товарищ Савельев и его хлопцы.
Это было в конце 1943 года. Красная Армия стальной лавиной неудержимо шла к нам на запад. Немцы не успевали затыкать прорывы на различных участках фронта, перебрасывая с запада на восток все новые и новые дивизии. От нас тогда требовалась большая оперативная работа по выявлению этих дивизий, определению их маршрутов и места дислокации. Командование особенно интересовал район Бреста, — гитлеровцы готовили оборону на подступах к этому важному железнодорожному узлу. Мы всюду искали людей, которые могли бы помочь нам выполнить задачу, поставленную перед нами Верховным командованием. И мы их находили.
Ксения Николаевна Клюева работала в Бресте на главном почтамте переводчицей, но фактически заведовала отделом гражданской переписки. Рядом с ней за столом сидел фашистский фельдфебель и сортировал корреспонденцию из Германии для солдат и офицеров. К тому времени мы научились узнавать номера немецких частей по номерам полевой почты, и на почтамте можно было добывать исключительно ценные сведения для нашего командования.
С Ксенией Николаевной наш человек познакомился в городе. Не имея достаточного опыта, чтобы инструктировать ее на месте, он принял правильное решение, предложив Клюевой отпроситься на три дня в отпуск якобы для поездки за продуктами в район города Кобрина.
Гитлеровский чиновник, начальник почты, отпустил Клюеву при условии, что она закупит ему за свой счет несколько килограммов шпига. Срок был коротким. От Кобрина до нашего штаба было более шестидесяти километров по прямой через леса и труднопроходимые болота. Вот тогда Ксению Николаевну и доставил ко мне мой помощник Владимир Иванович Савельев, базировавшийся в районе Кобрина. И пока она получала необходимые указания, хлопцы заботливо упаковывали куски свиного сала для начальника брестского почтамта.
Ксения Николаевна тогда все же запоздала на несколько часов к месту службы, но наш подарок ей помог расположить к себе фашистского чиновника, и дело обошлось без инцидентов. Впоследствии она прекрасно справилась с поставленной перед ней задачей. Ксения Николаевна была одной из тех, кто связал Дубова с другими работниками брестского почтамта. Теперь она работает лаборанткой в учительском институте. Узнав о моем приезде, она бросила все и приехала на несколько часов в Ивацевичи, чтобы повидаться с командиром.
5. На месте базирования
Ударили морозы. Стали проходимыми бесчисленные вязкие топи. Интересно было побывать на местах базирования штаба в треугольнике Корочень — Пески — Споров. Это участок приблизительно в двести квадратных километров на западном крае знаменитых Пинских болот. На многочисленных песчаных островках размещались партизанские штабы, госпитали, узлы связи. Вокруг этих островков мы принимали груз с десятков самолетов, прилетавших к нам с Большой советской земли.
