– Я не знаю.
– Место захоронения находилось посередине рисового поля?
Брандт моментально среагировал на изменение темы.
– Да.
– Где же можно было провести обыск в интимных частях тела?
– Не знаю.
– Вокруг кладбища были ли какие-нибудь кусты или деревья?
– Думаю, что были.
– На вьетнамских кладбищах нет никакой растительности, не то что деревьев. Как бы вытогда провели обыск?
– Не знаю. Я бы не стал это делать.
– Почему?
– Это было необязательно.
– Вы находились в двухстах метрах от места действия.
– Да.
– Лэрри Кейн умер сразу?
Брандт облизал пересохшие губы.
– Да. Пуля пробила сердце.
– Вы сказали, что его принесли в операционную. Мертвого?
– Да.
– Вы втащили его туда?
– Нет. Кто-то другой.
– А почему?
– Я... не знаю.
– Почему кто-то понес мертвое тело наверх?
– Не знаю, – отнекивался Брандт, почувствовав, что путается в вопросах.
– А кто убил Лэрри Кейна?
– Снайпер.
– Он умер не в госпитале? – продолжал бомбить Корна.
– Нет. На улице.
– А что же тогда он делал наверху? – доводил до абсурда такую серьезную вещь, как перекрестный допрос, адвокат. – Его наверху убили?
– Нет.
– Лейтенант Тайсон когда-нибудь бил вас?
– Нет.
– А до этого разве он не побил вас на глазах всего взвода?
Глаза Брандта забегали, он весь как-то напрягся.
– Нет... драки не было.
– Вам нравился лейтенант Тайсон? – подковырнул беднягу Брандта Корва.
– Да.
– А он благосклонно относился к вам?
Брандт затаил дыхание.
– Нет.
– Почему?
– Не знаю.
– А почему вы тогда любили его?
– Он был хорошим командиром, – как можно естественнее выдохнул Брандт.
– А 15 февраля 1968 года он хорошо командовал?
Брандт отрицательно покачал головой:
– Нет.
– А накануне? – не унимался Корва.
Пирс выпалил, заходясь от злости:
– Ваша честь, это уже слишком. Вопросы задаются с целью сбить свидетеля с толку.
Спроул не стал дослушивать обвинителя до конца:
– Протест отклоняется. Продолжайте.
Корва, заручившись поддержкой судьи, стал перескакивать с одного происшествия на другое. Брандту это пришлось совсем не по душе. Он начал противоречить сам себе, пока не перешел на простейшие ответы «не знаю», «не помню». Открывая ловушку Брандту, Корва сказал:
– Расстреляйте их.
Брандт снова напрягся и в изнеможении водил языком за щекой.
– Таков был непосредственный приказ сержанту Полу Садовски?
– Да.
– Вы знали, что это был незаконный приказ?
– Знал, – вымученно простонал Брандт, нутром чувствуя какой-то подвох.
– И, зная это, как же вы могли спокойно смотреть на то, как сержант Садовски пошел выполнять его?
– Не знаю.
– Сержант Садовски выполнял приказ один?
– Нет.
– А сколько с ним было человек? Как их звали?
– Я не помню их имена, но, по-моему, их было двое или трое.
– Вы услышали шесть или семь выстрелов? – запутывал Корва свидетеля.
– Да, – пытался сосредоточиться Брандт.
– Вернулся ли сержант Садовски доложить, что приказ выполнен?
– Нет. Хотя, да... кто-то крикнул в операционной, что их отправили в расход.
– А кого посчитали отправленными в расход? – закручивал слова и предложения в каламбуры защитник.
– Шесть или семь раненых вражеских солдат.
– А кто открыл огонь в операционной?
– Не могу сказать, – осекся Брандт.
– Сколько вы еще прослужили во взводе после событий 15 февраля?
– Около месяца, а может, чуть больше.
– И вы так и не узнали, кто стал зачинщиком вооруженного конфликта в набитой до отказа операционной? – по-отечески пожурил Корва Брандта.
– Нет, – однозначно ответил покрывшийся испариной Брандт.
– В предыдущих показаниях называлось имя Симкокса.
– Очень может быть. Он был там.
– И лейтенант Тайсон не сделал ему никакого замечания? – изумленно развел руками Корва.
– Нет, – простодушно ответил свидетель.
– И вы думаете, что этому кто-нибудь поверит? – в запале выкрикнул адвокат.
– Протестую! – возопил красный как рак обвинитель. – Ваша честь...
– Возражения приняты. Мистер Корва, – пробасил судья, – делаю вам последнее предупреждение.
– Да, Ваша честь, – как ни в чем не бывало продолжал Корва. – Мистер Брандт, вы утверждали, что лейтенант Тайсон сочинил легенду о военной операции, чтобы скрыть это преступление?
– Да, – не раздумывая ответил Брандт.
– Вы утверждали, что тоже пошли на укрывательство, – изобличил его защитник.
– Нет, я ничего не скрывал, – отмахнулся Брандт.
– Тогда выходит, что вы доложили об этом преступлении.
– Нет.
– Почему? – допытывался Корва.
– Они бы убили меня.
– Кто?
– Ребята из взвода, – признался Брандт, трусливо озираясь по сторонам.
– Вы думаете, что ваши командиры вернули бы вас во взвод после того, как вы обвинили всех членов взвода в массовом убийстве?
– Я... не знаю... они бы... – запинаясь, пробормотал Брандт.
– Да неужели? Значит, вы предположили, что вас могут отправить назад во взвод после того, как вы поведаете начальству о массовом убийстве? – с иронией в голосе спросил Корва.
– Я подумал, что там, наверху, мне не поверят или попытаются замять дело.
– Да что вы говорите? – с хитрецой посмотрел на присяжных защитник, потом снова обратился к Брандту: – После возвращения в Штаты в мае 1968 года сообщили ли вы об этом инциденте армейскому командованию?
– Нет.
– А что же вам помешало это сделать? – не унимался Корва.
– Я... хотел забыть про это, – волновался Брандт.
– Так вы сказали, что это преследовало вас?
– Преследовало и преследует.
– Если брать за основу ваши наблюдения, то позвольте вас спросить: кто же на самом деле совершил убийство в том госпитале?
– Я не уверен. – Брандт вытер дрожащей рукой пот со лба.
– Можете назвать фамилии?
– Нет, кроме Белтрана. Я видел, как он стрелял в раненого, которого сначала стащил с операционного стола.
– А лейтенант Тайсон видел это?
– Да.
– Применил ли он какие-нибудь меры наказания к Белтрану?
– Нет.
– Мистер Брандт, я слушал ваши показания в течение вчерашнего дня, и если и есть хоть какое-тосходство с показаниями, данными на следствии, то оно касается только лейтенанта Тайсона. А то, что вы говорили на следствии о других участниках инцидента, не стыкуется с показаниями на суде. Выходит, что люди в одно и то же время находились в двух местах. Понимая, что с тех пор прошло немало времени, я не жду от вас или кого-нибудь другого точного воспроизведения действий девятнадцати человек и не вынуждаю вспоминать их имена. В своих показаниях вы зафиксировали положение лейтенанта Тайсона у операционного стола, что совпадает с предыдущими показаниями. Ваш командир, насколько я понял, оставался в указанном месте почти все время. Я правильно излагаю?
– Да. Он был в операционной.
– И почти ничего не говорил, – напомнил Брандту Корва.
– Нет. Только отдал несколько приказов, – с твердой уверенностью заявил Брандт.
– Каких же?
– Таких, как «расстреляйте их», – неутомимо продолжал повторять свидетель.
– Он не попытался остановить воображаемое кровопролитие?
– Нет.
– Он выстрелил хоть раз из своего оружия? – наседал на Брандта адвокат.
– Этого я не видел.
– Согласно вашим показаниям на следствии и в суде, лейтенант Тайсон находился большую часть времени вместе со своим радистом в операционной и курил, а вы были при них? Так?
– Да-да, – не уставал подтверждать свидетель.
– Вы боялись за свою жизнь? – спросил Корва, гипнотизируя свидетеля взглядом.
Брандт колебался. Внутренний голос подсказывал ему, что нужно быть осторожным.
– Да.
– Как вам показалось, боялся ли за свою жизнь лейтенант Тайсон? – закидывал свидетеля вопросами Корва.
– Не знаю, – скривился от досады Брандт.
– Вы сказали, что подчиненные лейтенанта Тайсона вышли за рамки приказа расстрелять только раненых врагов?
– Да. Они убили всех.
– А лейтенант Тайсон приказал им убить всех?
– Никогда не слышал, чтобы он отдавал такой приказ, – как бы оправдываясь, сказал Брандт. – Он отдал только первый приказ.
– А вы не удивились такому приказу?
– Нет, потому что он был очень рассержен.
– На кого же он сердился? – специально забирался в дебри Корва.
– На медперсонал. Видимо, поэтому и приказал расстрелять раненых врагов, – попытался сделать вывод прозорливый доктор.
– А больше никого? – ехидно спросил Корва.
– Я не слышал.
– А кто-нибудь угрожал лейтенанту Тайсону? Кто-нибудь наставлял на него оружие? Кто-нибудь ударил его?
