в Испании их опубликовали все вместе, а в начале XX в. перевели на английский. Наконец, в 1982 г. агреже[35] испанского языка на Таити, специалист по первым испанским плаваниям в Тихом океане Анни Баэр перевела их на французский и с подробным комментарием выпустила в свет в издательстве «Арматтан».
Когда Кирос предал гласности историю того знаменитого плавания в Южном море вместе с Исабель Баррето, он находился в Мадриде. Португалец знал короля достаточно хорошо, поскольку один раз уже убедил доверить ему экспедицию. Именно из этой экспедиции он с триумфом вернулся. Поэтому Кирос желал получить новую бумагу, дающую ему полномочия для новой экспедиции в поисках Австралии.
К несчастью для него, как раз тогда, когда государь и его министры читали ходатайства, с разных концов света: с Филиппин, из Индии, из Америки — ко двору стали поступать письма. Одно из них было подписано его старым врагом Фелипе Корсо, владельцем галиота, участником плавания Менданьи, теперь занимавшим должность генерал-капитана порта Кавите около Манилы. Остальные исходили от подчинённых Кироса в его последнем путешествии. Все эти послания были, собственно говоря, доносами; они извещали Его Величество, что говорливый португалец, так хорошо умеющий себя продать, на деле — просто хвастун и фантазёр.
Среди обличителей Кироса был и второй супруг Исабель Баррето дон Эрнандо де Кастро. Он прямо обвинял бывшего подчинённого своей жены в некомпетентности, ссылаясь на свидетельства отцов-францисканцев, находившихся на борту кораблей, которыми командовал Кирос. Дон Эрнандо умолял короля не отнимать прав, принадлежащих ему и Исабель, в пользу столь сомнительной и неоднозначной личности.
Повествование Кироса, написанное иногда на несколько месяцев, иногда на несколько лет раньше обвинений в его адрес, имело целью заранее отмести претензии Эрнандо де Кастро и других противников. Его текст, пасквильный по отношению к Исабель Баррето, старается самого Кироса выставить в наиболее выгодном свете. По контрасту с гобернадорой (он так её называет), главный навигатор предстаёт верным подданным, исполняющим повеления короля, и христианином, чтущим Божью волю. Благочестивым, благоразумным и рассудительным. Честным и бескорыстным моряком. К тому же гениальным мореходом — единственным, кто достоин продолжать открытие всех земель в Южном море... Короче, Кирос при помощи таланта своего секретаря воспевает заслуги Кироса же и, доказывая своё превосходство, отвергает все претензии соперников.
При таких обстоятельствах — в контексте взаимных обвинений и борьбы за власть — взгляд Кироса на наследницу покойного аделантадо Менданьи, его самую опасную соперницу, нарисованный им ужасный портрет, обвинения в тиранстве и эгоизме — всё это становится спорным.
Добавим ещё, что во время следствия, которое вели власти в Маниле по прибытии «Сан-Херонимо», ни в феврале, ни в марте, ни в апреле, ни в мае 1596 года не раздалось ни единого голоса спасшихся колонистов, солдат и матросов с жалобой на неправды Исабель Баррето во время плавания. Даже голоса Кироса.
Добавим ещё, что, когда в Маниле, а потом ещё раз в Мексике Кирос просил у неё рекомендательные письма и аттестаты о непорочной службе, она без колебаний давала их ему.
Она, ненавидевшая его, снимала с него все обвинения в ошибках, всякую ответственность за неудачу экспедиции, в которой сама потеряла мужа, брата, близких людей — за неудачу, близко её касавшуюся, лично её разорившую... Довольно милосердно вела себя женщина, которую Кирос непрестанно описывает нам как воплощение произвола и мстительности.
Однако потомство, располагавшее только свидетельством Кироса, сохранило лишь тот портрет Исабель Баррето, который ему угодно было нам оставить: портрет героини в духе леди Макбет.
Уже в XX веке авторы многочисленных художественных и исторических сочинений, интересовавшиеся их одиссеей, повторяли россказни Кироса, не интересуясь его личностью (за исключением Анни Баэр и Мерседес Марото Камино).
Имя Кироса сейчас можно найти в любой энциклопедии.
Мне захотелось побольше узнать о противоречивых гранях путешествия, связанного с жаждой открытия мира, одного из величайших предприятий в истории человечества. Что за человек была Исабель? Каковы были Менданья и Кирос? Что двигало их товарищами, бродячая жизнь которых оказалась вовсе забыта?
Я не могла успокоиться, не вернув каждому из них шум его судьбы.
Изучая документы, порождённые Киросом и осуждавшие Исабель, сравнивая их с другими, обвинявшими самого Кироса, я не могла удержаться от предпочтения одних другим, не могла не испытать страшный гнев на несправедливость Истории.
Это стало для меня только началом охоты за новыми сведениями, лихорадочных поисков в библиотеках и архивах Севильи, Мадрида, Лимы, Мехико и Манилы.
Они продолжались три года.
БЛАГОДАРНОСТИ
Эта книга — плод долгих и кропотливых исследований, перевернувших всю мою жизнь. Исабель Баррето влекла меня по своим следам на нескольких континентах. Чтобы идти за ней, не отрываясь от походов в Национальную библиотеку Испании (Мадрид) и Главного архива Индий (Севилья), я даже переехала в Испанию.
Особенно хочу поблагодарить Даниэль Гигонис, чьи поездки в Мадрид не раз выручали меня в минуты колебаний. За ежесекундную поддержку и тридцатилетнее сотрудничество.
Пусть знает Бернадетта Андреота, как я признательна ей за тёплый приём в её беседке в Эрмосилье. А Венсан Жоливе и Мартина Цауц которые поддерживали меня на протяжении всех лет, что я писала книгу, также пусть будут уверены в моей глубокой благодарности.
Пусть знают мои первые читатели Дельфина Борион, Фредерика Бриззи, Бригитта Дефив, Кароль Ардуэн, Фредерика и Мишель Окманн, которым приходилось осаждать почтовые отделения, получая мои рукописи, или сотнями страниц распечатывать мои файлы, знают, как я тронута их обязательностью и терпением. Как я ценю их откровенную реакцию и полезные советы.
Как выразить мою благодарность множеству друзей в Старом и Новом Свете, которые в моих изыскательских поездках по Европе, Азии и Южной Америке селили меня, кормили, направляли, знакомили с людьми, помогали всеми возможными способами? Без их материальной и моральной поддержки этой книги не было бы. Прежде всего вспоминаю своих друзей в Перу: Гонсало де Алиагу, Беатрис де Алиагу, Диану Альварес Кальдерон, Джона Дейвиса Бенавидеса, Лурдес Милагрито Алегрию де Бенавидес, Фернандо Карвальо Рея, Мануэля Сиснероса Милья, Жан-Жака Декосте, Лали и Тито Эни, Ива и Исабель Фор Бюссе, Руди Фернандеса-Карденаса, Теодоро Ампе Мартинеса, Хавьера Протцеля де
