К роще примыкала большая поляна. По всей ее длине тянулись две цепочки конских следов. Они вели в рощу. Пони насторожилась. Сперва она подумала, что следы, должно быть, оставили Смотритель и Дар — кто еще отважится ехать сюда в такой день. Но вскоре она заметила третью цепочку следов. Они принадлежали всаднику, шедшему рядом с лошадью.
Прячась в тени леса, Пони обошла вокруг. Она заметила одинокого всадника в толстой меховой одежде. Он спокойно восседал на своей лошади у самой кромки деревьев.
Достав гематит, Пони вошла в камень, чтобы освободиться от телесной оболочки. Ее двойник полетел прямо к всаднику. По пути Пони обнаружила, что его спутник находился сейчас в роще. В ее роще! При мысли об этом Пони охватила ярость.
Всадник был примерно одного с ней возраста, суровый на вид, с темной двухнедельной бородой и живыми, лучистыми глазами. Что-то в его облике показалось Пони знакомым, но что именно — она не знала.
Опасаясь, как бы всадник не почуял ее присутствия, Пони направила своего двойника прямо в рощу.
Второй незнакомец стоял перед могилами. Он уже успел смахнуть снег с надгробных плит. Это был настоящий великан с длинными, соломенного цвета волосами, которые кое-где начинали редеть. Глаза его напоминали чистое северное небо. На спине наискось висел меч.
Такого огромного меча Пони еще не видела! Этот меч был способен без труда пробить любой щит, снести дерево и надвое разрубить противника!
Незнакомец вдруг насторожился. Он явно почувствовал ее присутствие. Пони мгновенно вернулась в свое тело.
Она затаилась. Из рощи не доносилось никаких звуков. Великан тоже не появлялся. Пони избрала путь, позволяющий ей оставаться незамеченной для всадника, и стала пробираться через поляну. Одна ее рука сжимала меч, другая находилась в мешочке с самоцветами, где она пальцами сжимала графит и магнетит.
Пони двигалась так, как ее учил Элбрайн, перемещаясь от тени к тени. До великана оставалось не более десяти шагов, как неожиданно раздался его голос:
— Не надо подкрадываться ко мне, добрая женщина. Меня это раздражает.
Он медленно повернулся. На его бородатом лице светилась улыбка. Руки упирались в бока. Судя по всему, он не собирался хвататься за меч.
— А не далековато ли от города ты забралась в такое время? — спросил незнакомец.
— О чем ты?
— Я знаю, что ближайший к этому месту город — Дундалис, откуда тебе пришлось целое утро добираться сюда по глубокому снегу, — ответил он. — Знаю я и то, что милях в двадцати отсюда есть еще один город — Сорный Луг.
Пони с любопытством глядела на незнакомца. Откуда он столько знает, хотя сам он явно не из здешних мест? И что же тогда Смотритель? Кентавр знал или, по крайней мере, утверждал, что знает все, происходящее в лесу. Впрочем, Пони давно не встречалась с ним и лишь изредка слышала звуки его волынки, доносимые вечерним ветром.
— Что ты здесь делаешь? — твердо спросила Пони, подходя к нему ближе.
Если он схватится за меч, она ударит рукотворной молнией.
Великан пожал плечами.
— Отдаю дань уважения, — ответил он.
— Кому?
Вопреки ее желанию голос Пони звучал резко. Кто этот человек, если он дерзнул появиться у могилы Элбрайна, не желая ничего объяснять?
— Своим собратьям-рейнджерам, — ответил альпинадорец, и Пони от удивления раскрыла рот.
— Полуночнику и Мазеру, погибшему прежде него, — продолжал рейнджер. — Я узнал о гибели Полуночника и не мог не приехать сюда, хотя путь был длинным и трудным.
— Кто ты?
— Тот же вопрос я хотел бы задать тебе.
— Кто ты, стоящий незваным и неизвестным перед могилой моего мужа? — спросила Пони, и ее вопрос сказал незнакомцу многое.
Великан кивнул и улыбнулся.
— Стало быть, ты — Джилсепони Виндон, — сказал он. — Для своих друзей — просто Пони. Спутница Полуночника, прошедшая с ним до конца.
Он уважительно поклонился.
— Я — Андаканавар из Альпинадора, обучавшийся, как и твой муж, у эльфов. О трагедии в Палмарисе мне подробно рассказал брат Холан Делман из церкви Абеля, который теперь служит в вангардском монастыре Сент-Бельфур.
Если поначалу Пони могла сомневаться в истинности его слов, упоминание имени ее друга, брата Делмана, рассеяло сомнения. Вскоре позади нее послышался и другой голос:
— А я — Лиам О’Блайт, — представился второй незнакомец, тот самый всадник, которого она только что видела.
Сейчас этот человек легко мог бы наброситься на нее, прежде чем она сумеет схватиться за меч или прибегнуть к помощи самоцветов. Пони очень не нравилось дурацкое положение, в котором она оказалась.
Однако и второй незнакомец вежливо и уважительно поклонился, не делая попыток приблизиться к ней.
— Мы не знали, что ты вернулась в здешние края, — продолжал Андаканавар. — Иначе мы встретились бы с тобой где-нибудь в другом месте.
— Хотя за пределами Вангарда мы намерены, насколько возможно, не показываться людям на глаза, — сказал Лиам.
Пони удивленно посмотрела на него, потом на его могучего спутника.
— И вы бы легко убедились, что жители Тимберленда без предвзятости относятся к альпинадорцам, — ответила ему Пони.
— Дело не в этом, — объяснил Андаканавар. — До нас дошли сведения о розовой чуме.
— Это правда, — сказала Пони.
— А потому нам не хотелось бы занести чуму в Вангард или Альпинадор, — сказал Лиам. — Но довольно мне вам мешать, — спохватился он.
Пони догадалась, что рейнджер у нее за спиной подал Лиаму знак оставить их вдвоем. Лиам снова поклонился и ушел, двигаясь ладной, уравновешенной походкой воина. Пони повернулась к рейнджеру.
Более двух часов они проговорили легко и непринужденно, как давние друзья. В основном говорила Пони, отвечая на многочисленные вопросы Андаканавара об Элбрайне. Каждую историю он непременно желал выслушать со всеми подробностями. Он просил Пони изобразить, как Элбрайн смеялся, и воспроизвести его сдержанную улыбку. Андаканавар слушал с явным наслаждением, часто улыбаясь и смеясь.
Время пролетело незаметно. Пони прикинула: если она хочет засветло добраться до Дундалиса, пора возвращаться.
— Судя по приметам, завтрашний денек будет погожим, — сказал ей рейнджер. — Ты приедешь, чтобы продолжить наш разговор?
Пони колебалась.
— Я расскажу тебе об эльфах и о том, как они сделали из Полуночника человека, которого ты любила, — пообещал Андаканавар.
— Тогда я приеду, — с улыбкой ответила Пони.
Ночью, лежа в своей комнатке над трактиром, Пони живо и ярко увидела во сне Элбрайна. Сон этот был намного ярче, чем все ее сны о любимом, которые она видела после его гибели. Те сны по большей части возвращали ее к последней трагической битве и были полны ужасов. Но сон, приснившийся ей в эту ночь, был полон приятных и теплых воспоминаний. Наутро Пони проснулась с улыбкой.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
