— Да. Это кара Верховного — видеть, как его непомерные желания привели всю расу к вымиранию. И жертва самочки будет действенна только в том случае, если Верховный полюбит её всем сердцем. Отдать в искупление самое дорогое, что у тебя есть, — вдохновенно вещал змеёныш, не замечая скептического взгляда Эммы.
Она коротко передала, на что надеется раса змеелюдов, и гномы осуждающе загалдели, а вот эльфам понравилась трагичность ситуации и что всё разрешится при помощи силы великой любви.
На миг её сердце сжалось из-за понимания того, что если бы она в момент нападения нагов не убежала вместе с оборотнями, то сейчас уже вынашивала бы змеелюдов или лежала бы на алтаре во имя этой расы.
Кровь отхлынула от лица, и Ратмир, почувствовав неладное, не обращая ни на кого внимания, вывел Эмму из зала, а потом подхватил на руки и унёс в покои. Она крепко держалась за него, боясь даже мысленно представлять, как могла сложиться её судьба.
Как дальше жить, когда вдруг понимаешь, что незаметно случаются такие события, которые кардинально меняют жизнь?
Всего один приказ отца Пепла: «Беги!» — и она побежала… навстречу Ратмиру, Жару, Хладу. А там вновь, каждый шаг — это выбор.
— Эмма, милая, родная, что случилось? Посмотри на меня, скажи мне, что тебя беспокоит? — требовал Ратмир, напуганный её состоянием.
Она обняла его и начала говорить. Поначалу объяснила, чего ждут наги и что им требуется иномирянка, потом поведала о своём мире. Ратмир чуть не сошёл с ума, когда понял, что она может ещё раз случайно заплутать между трёх камней и пропасть.
— Нет, нет, не бойся, — утешала его Эмма, и рассказала о давнишнем сне-беседе с домовым и фамильяром в одном из домиков ведьм.
— Я думаю, что моя судьба — ты. Попав к оборотням, я вроде как сделала основной выбор и теперь навсегда связана с тобою.
— Если змеи узнают, что ты иномирянка, то они начнут охоту за тобою. Я сегодня же уничтожу змеёныша.
— Нет, Ратмир, подожди, нам надо использовать нагов для укрепления собственных позиций.
— Эмма, нет! Это рискованно для тебя!
— Именно поэтому мы должны быть в курсе событий и даже возглавлять миссию восстановления гармонии в мире. Надеяться только на иномирянку — это глупо, и наги должны это понимать. Надо обсудить с эльфами проклятие и, возможно, объединив силы, мы все вместе сможем исправить ситуацию. Я считаю, что менее безумно устроить совместную экспедицию к храму нагов и подробно изучить пророчество, чем ждать помощи из вне, надеясь на приход незнакомой женщины, которая найдёт проклятого, полюбит и возляжет за его грехи на алтарь. Даже поход к источнику льда вместе с орками будет более реален!
— Экспедицию к нагам? В логово этих змеев? Это невозможно!
— Нам, гномам, Лидаэле необходимо признание мирового сообщества, — терпеливо начала объяснять Эмма.
— У нас нет мирового сообщества.
Эмма ухватила мужа за рубашку и, притянув к себе, горячо принялась выкладывать ему свою идею:
— Три расы устроят съезд, чтобы обсудить судьбу четвертой расы и показать всему миру, что именно мы озабочены проблемой глобального масштаба! Ты понимаешь меня? Государство оборотней заявит о себе как о старшей, мудрой расе! Великий лес Лидаэли будет представителем всех эльфов, а гномы… ну, они, наконец, покажут свою активность. Маги придадут ещё больше значимости нашему съезду; и в результате королевства людей будут интриговать, чтобы попасть к нам, чтобы стать свидетелями или полноценными членами нашего съезда. А когда прибудут наги, то ты больше не будешь сомневаться, что мировое сообщество существует. О нашем съезде, о нашей роли в нём будут писать все!
— Эмма, — растеряно остановил её Ратмир, — но если мы не сможем решить проблему нагов?
— Для начала хватит того, что мы ею займёмся! Это всё лучше, чем если они будут сидеть и ждать иномирянку.
— Я… Эмма, я не знаю, что сказать. Мне надо всё обдумать. Мировое сообщество… старшие расы… мне так сразу не объять твои идеи.
— Дорогой, пойми, нам необходимо громко заявить о себе! Очень важно, что мы строим пару крепостей и думаю, в королевстве Фарна не осталось незамеченным, что мы начали проводить границу между нашими государствами, но для других это мышиная возня. Даже дело о пленении Лидаэлью герцогини Ольхи вызовет больший резонанс, чем наши потуги стать сильными и самостоятельными.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Но зачем мы тогда прикладывали столько усилий, чтобы…
— О, нет, не думай, что все предпринятые нами шаги неважны! Это первые кирпичики фундамента, а съезд придаст всему значимость, и нам станет легче взаимодействовать с другими королевствами. Мы с тобой так много говорили о прогрессе, и если мы хотим быть его полноценными участниками, то нам необходимы множество связей между нами всеми, а для этого требуется авторитет. Так что съезд старших рас — это наша точка отсчёта в новую жизнь!
Эмма с Ратмиром, оставшись наедине, пытались просчитать, что принесёт им объявление о съезде и решили рискнуть.
— Правы мы или нет, но я за решительные действия, и пусть время рассудит нас, — подытожил Ратмир, притягивая Эмму поближе к себе, — давай спать. Завтра всех взбудоражим.
Рано утром правитель оборотней поставил гномов в известность, что он собирается как минимум больше узнать о расе нагов, следить за реализацией пророчества и пробовать свои варианты решения проблемы, которую считает общей. Для этого он готов пригласить представителей нагов для переговоров, и гномы могут выступить полноценными участниками, как и эльфы.
Потребовалось несколько дней, чтобы рассмотреть эту идею со всех сторон, выбрать место встречи и согласовать, кто из владык Великих лесов будет приглашён.
Гномы настаивали на том, чтобы все эльфы получили приглашение, но тогда Эмма выступила с инициативой пригласить других гномьих королей — и сразу же удалось достигнуть понимания. Уже на этом этапе съезд приобретал черты уникальности и доступности только для избранных.
Больше Эмма не видела необходимости задерживаться в гостях. Всем предстояло выполнить огромный объём работ и стоило поспешить.
Молодого нага пригласили в кабинет, где представители трёх рас сообщили ему о том, что его отпускают в качестве парламентёра. Эмма использовала всё обаяние, чтобы донести до юного воина мысль о том, что в любом случае его расе необходимо общение, настрой на сотрудничество, и это сулит расширенный поиск выхода из заклятия.
— Я понимаю, что ваш ранг невелик, но так уж получилось, что именно на вас возложен самый важный первый шаг. От вас зависит, услышат ли ваши верховные о том, что есть возможность что-то изменить в вашей жизни или у вас останется всё по-прежнему.
— Но вы не знаете, как исполнить наше пророчество?
— Но, возможно, это может знать кто-либо другой. Возможно, в вашем пророчестве есть иное понимание, и можете ли вы гарантировать, что ваша иномирянка попадёт именно на ваши земли? Нельзя просто сидеть и ждать, надо бороться за своё будущее.
— Мы боремся!
— Вас наказали за высокое самомнение, за разрушение, а вы вновь причиняете боль и получаете посмертные проклятия, пусть не столь грандиозные, но как знать: быть может, страдания похищенных вами самочек и замученных…
— Мы их не мучили!
— Однако же, их родные были убиты, а сами они изнасилованы и умерли в муках.
— Всё не так… мы заботились о них…
— Сейшел, не разочаровывайте меня! Вы же на себе почувствовали несвободу! Представьте себе: если бы у гномов рожали мужчины и вас бы насиловали, ожидая, что вы родите? Ваш живот раздувался бы, но неприспособленное тело отторгало бы чужеродное вмешательство и никакое сюсюканье, причём на непонятном языке, не облегчило бы вашу жизнь. Неужели вы не понимаете, какое зло творите?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Я не творю! — закрыв лицо руками, воскликнул молодой наг. — Я никогда не был с самочкой и если ничего не изменится, то и не буду.
— Возьмите, — Эмма прекратила свою агитацию и протянула парню три грамоты, — это заверение о том, что вас готовы выслушать и познакомиться. Я сделала перевод каждого послания. На данный момент только я знаю ваш язык.
