— Но с партнёрами надо делиться, — волновалась Смелка.
— Глупая, надо думать не о десятке куропаток, а о сотне, — насмешливо фырчал Хлад.
— Но где же я их возьму?
— А партнёры тебе на что? — отстаивал свою позицию Жар.
— Как только поймёшь, сколько гномы платят за дичь, так посчитаешь и решишь, что выгодно у других скупать добычу, а то и выращивать, — пояснял Хлад то, что никак не удавалось брату.
— Но если я буду постоянно носить коротышкам по сотне птиц, то они пресытятся ими, — задумалась Смелка.
— Молодец, соображаешь! — похвалил Хлад и тут же добавил, не замечая прислушивающегося отца:
— Но всё же подумай о том, что одной тебе не справиться и не предоставить на продажу достаточное количество дичи, рыбы, яиц, трав и прочего.
— Но ведь этим ещё занимается Вьюн? — кусала губы волчица, скрывая подрагивающие от волнения руки. Кажется, она смогла ступить на новый путь, и страшно подумать, куда и к чему он её приведёт.
— Гора большая, и если господин Сурргл предложил тебе торговлю, значит, Вьюн торгует с другими гномами и у него, возможно, другой товар.
— Но когда будет обустроена большая дорога, то всё это потеряет смысл, — деловито заявил Жар, поняв беспокойство оборотницы о перенасыщении рынка товаром, только выразив это по-своему.
— Не скажи! — возразил Хлад и привёл массу доводов, заставляя пыхтеть младшего, который не успевал сообразить что-то дельное в ответ.
Спор продолжался долго, и Эмма радовалась, что все отвлеклись на него и не мешают ей мечтать.
Обратная дорога показалась короче. Все подключились к рассуждениям о том, как Смелке организовать своё дело и что ей предпринять, когда обстоятельства будут меняться. А внимательно слушающая волчица всю дорогу теребила листок с адресом гнома, пряча его то в сумку, то за пазуху, а потом всё же выучила наизусть не только звучание, но и как пишется каждая буковка.
У выхода всю компанию встречали запаниковавший в горе островитянин и Еша с детьми.
Вот кто не постеснялся шепотков и косых взглядов, так это Белка с Вьюном! Малышка так радостно визжала, столь рьяно тискала Эмму, что Луну всех оборотней пришлось спасать.
К сожалению, времени пообщаться было очень мало, всего лишь остаток вечера и ранее утро.
Уже перед отлётом Эмма в последний раз обняла Ешиных детей и пригласила их всех на следующий год приезжать в гости.
— Думаю, что у нас будет уже собственный дом, и вы сможете найти нас.
Эмма посмотрела на Жара, которого усаживал перед собою на грифона Ратмир, и с грустной улыбкой добавила:
— Не забудьте позвать Искру с собою. Мне кажется, ей нечего здесь делать.
— Она задавака, — возмущённо воскликнула Белочка, а вот Вьюн совсем по-взрослому кивнул. Волчонок очень сильно изменился, и теперь чувствовался в нём какой-то стержень, как будто мальчик что-то понял про себя, и его это не только устраивает, но он этим ещё и гордится.
— Еша, — позвала Эмма стоящего в стороне енота, — спасибо.
Оборотень понял, что магичка благодарит его за детей, и светло улыбнулся. Когда он забирал их себе, то думал, что исполняет долг, а оказалось, получил настоящую семью и наполненную смыслом жизнь.
Хлад сам запрыгнул на гиппогрифа и протянул руку Эмме: им друг друга страховать в полёте. Последними запрыгнули на летунов островитяне и, помахав провожающим, все взмыли вверх.
Смелка стояла в стороне и, прижимая к себе встретившего её сына, вместе с ним махала в ответ, а потом она заметила спрятавшуюся фигурку Искры. Девочка не поднялась на площадку, но пришла проводить брата. Смелка, взяв за руку своего ненаглядного волчонка и подражая Эмме, обстоятельно отвечала на его вопросы, а потом задержала Искру.
— У тебя отличный братик, — сказала она ей, — в нём чувствуется самостоятельность и независимость, как у ваших родителей, а ты вроде и сильная, но…
Смелка не нашла нужного слова, чтобы выразить положение девочки в стае, которое теперь зависит от настроения Ласки. Нездоровое положение, и Искра стала бы прислугой для всех волчиц, если не была бы сама сильна.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Если захочешь немного заработать денег, приходи ко мне, — напоследок сказала Смелка и понеслась наперегонки с сыном, оставляя девчонку размышлять.
Эльфы решили задержаться и, пользуясь поддержкой гномов, полетать над границей пустыни, а Ратмир с семьёй спешили к своим границам. Они летели быстро и старались нигде без надобности не задерживаться. Грифоны с гиппогрифом торопились домой и более не капризничали, не увеличивали время отдыха и не требовали особого подхода по уходу.
Во время стоянок все молча ели, отогревались и отдыхали. Иногда Эмма с Ратмиром беседовали о том, что необходимо сделать по приезду, но чаще сидели, обнявшись, подставляя лица весеннему солнышку. Постоянный ветер, сопровождающий их во время полёта, ужасно утомлял, и даже мальчишки во время передышки старались выбирать для игр тихие уголки, куда не проникал ни единый порыв ветерка.
Оставалась пара дней до конца затянувшегося путешествия. Всё чаще Ратмира встречали гонцы, вываливая ему полные сумки почты. Дела продвигались, а вместе с этим возникали новые вопросы, непредусмотренные проблемы и требовалась помощь или просто одобрение, вселяющие уверенность первопроходцам.
В гостевом доме, где в этот раз остановились путешественники, Эмма с удовольствием помылась и сейчас сидела у окна, подсушивая волосы, и старалась придумать для гномов более универсальное средство для глаз. Для работающих в шахтах можно будет усовершенствовать очки, создав из сока эльфийских деревьев что-то вроде мягкого прилегающего контура между стёклами и лицом, а вот для защиты от солнца надо доводить до ума капли.
— А-а-а-а! — услышала она крики за окном и немедленно прижалась к стеклу, пытаясь рассмотреть источник шума.
Ворота гостевого дома торопливо захлопывали, а Ратмир, схватив играющих во дворе мальчишек подмышки, бежал внутрь. Эмма, всё бросив, выскочила в коридор и по выкрикам поняла, что поселение атаковано какими-то магическими тварями. Впервые она стала свидетелем того, ради чего существует договор с советом магов. Эмма ещё не понимала, надо ли бояться происходящего вторжения, насколько это опасно и что делать.
— Милая, — поднялся Ратмир и, подталкивая её в номер, уже там отпустил детей, — это нападение энергетических пиявок.
— Пиявок? — воображение нарисовало чёрных мясистых тварей размером с кота, которые противно извиваются на земле, грозя своей ужасающей зубастой пастью.
Коротко глянув на испуганно-брезгливое лицо жены и ничего не понимающего Жара, Ратмир выдал исчерпывающую характеристику ранее довольно часто беспокоящих земли оборотней тварей:
— Когда целители не просто выгорают, занимаясь больным, а умудряются тянуть силы из мироздания, то где-то в это время появляются чёрные сгустки энергии. Они довольно плотные, стелются по земле и если присосутся, то выпивают жизненную силу. Одна такая дрянь не убьёт, а пяток выпьют досуха. В человеческих поселениях от них в основном страдает скотина, которая не может подняться на высоту и дожидаться помощи. А у нас все сейчас сидят на чердаках и крышах, так что никто не должен пострадать.
— С ума сойти. Значит, сейчас где-то выгорает целитель, а у нас отголосок его действий? Это чудовищно.
— Пока идут войны, это неизбежно. Совет магов ставит к наиболее одарённым целителям оберегающих помощников, но, видно, обстоятельства таковы, что… — Ратмир замолчал и никто не смог ничего добавить, настолько их потрясло услышанное.
Крики на улице прекратились, и оставалось надеяться, что все поднялись на возвышенность, чтобы не попасться ищущим энергию пиявкам.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Как долго нам сидеть? Надо ждать помощи или можно этих пиявок самим убить? — собирая подсохшие волосы в причёску, Эмма раздумывала— выгонять всех коридор, чтобы переодеться, или достаточно того, чтобы дети отвернулись.
— Если они не получат источник корма, то через день-два истончатся и сами развеются, но лучше бы поблизости оказался маг. Этих пиявок научились собирать в сосуды и выпускают там, где скопилась негативная энергия. Говорят, хорошо действует на старых кладбищах. Ну, а у нас, сама понимаешь, если пиявкам попадётся грифон, то мы тут засядем надолго.
