— Что это?
Кипа томов была на моем столе.
— Наш новый офис, завтра встреча с проектировщиками на площадке.
Я и проектная документация все равно, что обезьяна и граната, но как оказалась стройка тоже часть моей работы, даже один из замов должен мне помогать решать вопросы по данному направлению, но как оказалось, она знает еще меньше меня.
Телефон ожил, фамилия не порадовала, мне сейчас только разборок с бывшим шефом не хватает. Больше разборок боялась, что попрошусь обратно, вот прям сейчас. А самое плохое, что обратно возьмет, а я потом буду чувствовать себя предателем, вечно обязанной и проигравшей одновременно. Пришлось отбить смс.
«На совещании, перезвоню».
Единственный ответ почти за три недели, и на каком это она совещании? Она же в отпуске!
— Что, Лопух раскидистый, упустил Николеттку, вот знал, что нельзя тебе возвращать, — гремел в трубку Кравец.
— Она в отпуске!
— Какой на фиг отпуск! Ты на каком свете, Андрео? Сбежала она от тебя. Уже на других работает. А ты в отпуске. Лопух.
Николь все же перезвонила, ничего хорошего я не узнал, она действительно ушла, завтра встретимся.
Я приехал заранее. Вот и Николь под ручку с верным Ромео, она была открытой и счастливой, словно стены, что так долго ее сдерживали, рухнули. Со мной такой она не была. При моем приближении Ники вцепилась в Романа, ища защиты, может не так и хорошо я себя контролирую, как думаю. Потом она стала привычно насмешливой. Только глаза выдавали — напряжение, усталость, раздражение. Она хотела побыстрей от меня избавиться, чтоб не мешал ее жизни.
А может действительно не мешать? Она сделал выбор. Выбрала не меня, но это не проблема Ники, это только моя проблема. Сам виноват, у меня было так много времени, чтоб понять кто она для меня. Сам потерял, она не виновата.
— Ромка, ты пока осмотри площадку, а потом пойдем выбирать место для моего кабинета.
— Хорошо, Ники.
Ее рука соскользнула с его локтя, кольцо блеснуло. Ерец шагнула ко мне, готовясь к битве. Но битвы не будет.
— Почему ты соврала?
— Вы бы не отпустили.
— Не отпустил бы. Ты права.
— Мне больше нечего делать у Вас. Приемная идеальна, и я там не нужна.
«Так и написала в своем заявлении об уходе, в каждом из заявлений ты писала причину ухода, но я никогда их не читал, думая, что стоит мне только извиниться или настоять, как тут же будешь рядом. И «не сплю с начальством» распространяется только на меня, судя по счастливому Роману».
На какое-то мгновение мне показалось, что Ковин разозлится и начнет выяснять отношения. Но Андрей удивил меня.
— Будь счастлива, Ники.
— Буду, Андрей Владимирович.
— Если будет что-нибудь нужно, всегда помогу.
— Знаю, и всегда это знала. Спасибо!
Спасибо, что не было сцен и криков, спасибо, что отпустил меня. Спасибо!
— Я бы выбрал угловую комнату, в ней больше света. Прощай, Ники.
— Прощай, Андрей.
Он ушел. А меня ждет работа.
— Ну, что Ромка, пошли выбирать мне место для кабинета.
Главное не пойти за Ковиным, главное остаться сейчас здесь. Переждать, когда острый приступ тоски станет привычной ноющей болью. Я машинально крутила золотое кольцо на пальце, пытаясь успокоиться. Повернулась, улыбнулась и пошла с Бизоном выбирать место для моего кабинета. Угловое помещение, там больше света.
Неделю за неделей я билась о стены, изменить что-нибудь было нереальным, сопротивление было яростным. Ночами я рыдала, а утром наносила тональник, подкрашивала глаза и шла драться дальше. Без поддержки Ромки я бы давно сдалась, даже моей природной вредности уже не хватало.
Замов уволила через полтора месяца работы, со скандалами, драками и поливанием грязью. Я повысила оклады остальным сотрудникам, а на оставшиеся деньги наняла консультанта по управлению проектами. В результате были разборки с проектной организацией, оказалось, что проект лишь красивый фантик, по которому нельзя ничего построить. Со скрипом проект переделывали, вместо генподрячика Коммерческого директора, я выбрала другую компанию, потратив уйму времени на поездки по объектам, тендеры, встречи. Через три месяца мы должны переехать, а я еще ковролин для опен-спейс не смогла выбрать. Как же долго выбирала стеклянные перегородки, то слишком совковые, то не обеспечивают нужную звуконепроницаемость, то порожек не тот, то замки не там, и откуда во мен столько придирчивости вкупе с практичностью?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Второй час обсуждали классификатор статей бюджета, меня пытались уверить, что хочу их слишком много, а я продавливала, что мне это нужно для контроля, как могу управлять, если не знаю, куда идут финансы? Пытались обвинить в попытке разорить фирму после того, как прикупила совсем простенькую систему электронного документооборота и согласования. Через квартал собираюсь начать внедрение системы контроля поручений, но там будут бои еще круче, чем за классификатор. А сил у меня становилось все меньше и меньше.
День не задался. С утра ходила сдавать кровь, вышла вся перебинтованная, сначала пытались брать кровь из локтевого сгиба, так и не смогли, медсестра сетовала, что такое в ее практике за двадцать лет впервые, чтоб не взять кровь с четырех попыток. Позвали старшую, та долго рассматривала мои руки и решила брать кровь из вен кисти, как же это неприятно, словно тебе перца под кожу засыпали. Лица подчиненным вытянулись, когда я приехала в офис в бинтах. А сегодня еще очередное совещание по одному из проектов. У меня всегда начинал дергаться глаз, если звонили с бывшей работы, все ждала санкций к своим девочкам и мальчику, но их не было. Алимпиада говорила, что все стало спокойней, Ковин почти не злился, голос на совещаниях иногда повышал, но на замов. Рабочие моменты разные бывают, но в целом все спокойно и стабильно, старательно держат марку и пытаются достойно продолжать все мои начинания. Первые недели звонили все кому не лень, Софья долго пыталась выяснить, когда я вернусь, Вера пыталась вытащить меня в командировку, народ не верил, что я действительно ушла. Самым тяжелым был разговор с Савелием, он обиделся, что я «их бросила на произвол судьбы, и теперь он в Москву не поедет до тех пор, пока я не вернусь на работу», ничего, через пару месяцев остынет и приедет из любопытства. Не ждала я звонка с бывшей работы, день начался так «хорошо», что я опасалась отвечать на вызов.
— Да, Липа, что-то случилось?
— У нас ничего, просто хотела напомнить про юбилей Фролкиной.
— Я помню. Подарок уже купила, приехать не смогу, передам через кого-нибудь.
— Жаль, мы хотели Вас увидеть.
— Меня не будет в городе несколько дней, работа, черт бы ее побрал.
— Как всегда.
— Как Ковин?
— Нормально. Не кричит, правда, мрачен. Но он и раньше не отличался веселостью.
— И хорошо, что все нормально. Липа, мне на совещание пора. Пока.
— Пока.
Я долго не могла понять, почему так вытянулось лицо Горского, и почему проектировщики на меня странно косятся. Бинты снять забыла.
— Кровь на анализы сдавала, мне, как всегда, повезло, с пятой попытки только взяли.
— А, ты даже кровь с боями отдаешь.
— Почему даже?
— У тебя бойня по любому поводу.
— У меня? Какого Вы обо мне плохого мнения, Максим.
— Я восхищаюсь.
Сам не лучше, как рубанет с плеча, так головы и летят.
— Долго мы продержимся?
— Долго! Вместе мы непобедимы! Оле-оле-оле, Ерец, вперед!
— Оле-оле-оле, Максим, не отстает!
Шеф долго ржал и в очередной раз сказал, что мы друг друга долго искали. И нашли.
Кручу, верчу, запутать хочу, так можно описать большую часть таблиц от доблестного сметно-договорного отдела, понять, кто из участников все же выиграл тендер, было невозможно. У меня часы уходили на розыск этой информации, но самым сложным было потом найти сканы договоров, а зачем руководителю проекта знать сроки выполнения работ подрядчика, правильно, не за чем, секретная информация!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
