вынужден потревожить вас в воскресенье. Только я и сам немало встревожился, получив на этой неделе письмо. С вашего позволения, я его зачитаю.
По рядам пронесся гул одобряющих, удивленных и заинтригованных голосов. Всех охватило дурное предчувствие.
Джейми вынул из кармана сложенный листок бумаги; сквозь жирные пятна, оставленные восковой печатью, кое-где проступали слова. Водрузив на нос очки, он прочел:
Мистер Фрэзер!
Я решил взять на себя смелость донести до Вашего сведения, что генерал Гейтс атаковал войска лорда Корнуоллиса под Камденом и потерпел сокрушительное поражение. Также с прискорбием сообщаю о гибели генерал-майора де Кальба. Из-за вынужденного отступления армии Гейтса Южная Каролина была оставлена на милость врага. До меня дошли слухи, что на север отправлены дополнительные резервы из Флориды для поддержки оккупации Саванны. Но меня беспокоит не только это: говорят, у генерала Клинтона созрел еще более коварный план по захвату отдаленных районов. Он предлагает внедрить в наши ряды шпионов, чтобы переманить на свою сторону и вооружить лоялистов, собрав тем самым армию ополченцев. После чего, заручившись поддержкой регулярных войск, подавить и уничтожить в зародыше любые намеки на восстание в горных районах Теннесси и обеих Каролин.
Я убежден, что это вовсе не досужие слухи, и готов предоставить Вам многочисленные доказательства, как только они попадут мне в руки.
В связи с вышеизложенным…
У меня возникло странное ощущение déjà vu. Тревожно засосало под ложечкой, а руки покрылись мурашками. В помещении церкви было жарко и влажно, как в турецкой бане, но мне казалось, будто я стою в пустой холодной комнате, в окна которой хлещет ледяной шотландский дождь, и слушаю похожие на приговор слова:
…и надеется на поддержку вождей шотландских кланов, лордов-якобитов и всех прочих лиц, преданных его величеству королю Якову, подписавших изложенное выше соглашение о сотрудничестве.
— О господи… Только не это! — вырвалось у меня. И хотя слова мои были не громче шепота, стоявшие рядом люди начали на меня коситься и тут же отводить глаза, словно от прокаженной. Джейми дочитал до конца:
В связи с вышеизложенным призываю Вас сделать все возможные приготовления и быть готовым, в случае крайней необходимости присоединиться к нам в борьбе за жизнь и свободу.
На миг воцарилась звенящая тишина. Не дожидаясь бурной реакции прихожан, Джейми убрал письмо и заговорил:
— Я не стану сообщать вам имя джентльмена, приславшего это письмо, поскольку не хочу подвергать его опасности. Могу лишь сказать, что он достойный человек с безупречной репутацией и у меня нет причин ему не верить.
Все беспокойно заерзали. Я продолжала смотреть на Джейми, словно окаменев.
Нет! Неужели опять? Пожалуйста, только не это!
Но ты ведь знала, — слышался голос разума. — Знала, что это случится вновь. Знала, что он не сможет остаться в стороне — а даже если бы мог, не стал бы…
— Мне хорошо известно, что многие из вас хранят верность королю. Ну а вам известно, что у меня другие взгляды. Поступайте так, как велит вам совесть, — и я поступлю так же. — Он обвел взглядом собравшихся, избегая смотреть на капитана Каннингема, который с непроницаемым выражением лица стоял рядом.
— Ни один человек не будет изгнан с земли из-за своих убеждений…
Джейми на мгновение умолк, снял очки и посмотрел в глаза прихожанам — одному, другому, третьему… Я знала, что он выхватывает взглядом рьяных лоялистов, и с трудом подавила желание обернуться.
— Но защита Риджа и живущих здесь людей — мой долг. Однако мне понадобится помощь, и поэтому я буду собирать ополчение. Если вы решите ко мне присоединиться, я обеспечу вас оружием, питанием во время дозоров, а также лошадьми.
Сидевший рядом со мной Сэмюел Чизхолм — паренек лет восемнадцати — расправил плечи и подался вперед, очевидно собираясь вскочить и немедленно записаться в добровольцы. Заметив это, Джейми с улыбкой выставил вперед руку.
— Тем, кто уже сейчас готов вступить в ополчение, предлагаю поговорить на улице. Те, кому нужно подумать, могут в любой момент прийти ко мне домой. В любое время дня и ночи, — добавил он с горькой ухмылкой. Послышались нервные смешки.
Джейми повернулся к стоявшему с каменным лицом Каннингему.
— Премного благодарен, сэр. Всегда к вашим услугам.
Затем он решительно направился ко мне по проходу и поднял меня со скамьи, после чего мы рука об руку вышли на улицу, оставив за спиной оглушительную тишину.
* * *
То же самое повторилось на пресвитерианской службе; Роджер мрачно стоял позади, опустив глаза в пол. Хотя на этот раз аудитория была подготовленной — многие слышали о том, что произошло на службе у методистов.
Не успел Джейми договорить, как Билл Эймос вскочил на ноги.
— Мы пойдем с тобой, Макдью, — решительно заявил он. — Я и мои парни.
Эймос был красивым черноволосым мужчиной крепкого телосложения и исключительной силы духа. По рядам пронесся одобрительный шепот. Тут же поднялись еще трое или четверо человек; влажный воздух гудел от возбуждения.
Однако женщин охватил леденящий страх. Некоторые из них подходили ко мне во время врачебного приема между службами.
— Может, убедишь мужа изменить решение? — вполголоса спросила Мэри Гордон, робко озираясь по сторонам. — Кроме правнука, у меня никого нет. Если его убьют, я останусь совсем одна и умру с голода. — Мэри была примерно моих лет и пережила Каллоден. Я видела ужас, затаившийся в ее глазах, и сама испытывала нечто подобное.
— Я с
