— А! — догадался джелон. — Ты про эту присказку о мече Баа Ци хочешь выведать? Неужели среди твоих толстобрюхих рыцарей никто не знает ее? Там все предельно ясно и понятно, даже твои дурачки пусть не с первого раза, но должны уяснить. Отчего Баа Ци не нужен меч?
Рубер издал смешок. Но джелон на него не обратил внимания, тут же ответив.
— Баа Ци не нужен меч, потому что меч Баа Ци — это он сам!
Трисмегас глянул на Рубера. Буквально впился тому в глаза и тот не отвел свой взгляд.
— Ступай к своим! — сказал джелону Рубер, не отвлекаясь. — Да бегом, пока не передумал!
Джелон, не будь дурак, мгновенно нырнул в полог шатра и пропал из вида.
— Надо отводить войска! — сказал Рубер твердым голосом. — Тебе сейчас не стоит доверять разуму. Кто знает, что там было в этом клинке, ранившим твою плоть.
— Он все же обошел меня, — простонал Трисмегас, но сразу же взял себя в руки. — Отводить войска? Нет, дурак! Нас сотрет Система!
— Ничего она нам не сделает, — успокоил его Рубер. — Я отвожу войска! Перегруппируем силы, посмотрим, что с тобой далее делать, а там… Что?
Трисмегас смотрел на него с саркастической улыбкой. Потом жестом призвал вслушаться в окружающие звуки. Там, снаружи, происходили определенные изменения. Испуганно задрожала земля под мощной поступью конного войска, со стороны Хвойного княжества раздались испуганные возгласы, кочевники взвыли по-волчьи, призывая на защиту великого Черного отца. А следом к этому прозвучал утробный гул сигнальной трубы.
— Система не даст тебе отойти, дурак. Иди и готовься довершить успех. Они пойдут первыми и всех сметут!
— Они? — не понял Рубер.
— Прибыл Сонм Великих героев!
Глава 83. Красное знамя
— Думаю, Сонм Великих героев справится с уважаемым князем Хвойного княжества и без моего скромного участия, — со спокойствием ответил Рубер. Трисмегас воззрился на него с насмешкой и подозрением.
— А я настаиваю.
— Боишься, что я тоже переметнусь в врагу? — оглянувшись на остальных раненных в шатре, Рубер чуть сбавил громкость и теперь едва ли не шипел каждое слово в лицо господину. Тот только хищно раздвинул уголки рта.
— Опасаюсь. Но, видишь ли, сейчас у тебя есть полнейший шанс доказать, что мои опасения ложны.
Трисмегас кивнул в сторону входа и продолжил.
— Князь и его дружина обречены на поражение в схватке с Сонмом, ты сам знаешь. Но сейчас все войско кайсаров и джелонов взывает к своему Черному отцу, дабы даровал им воина, способного остановить армию мертвецов. Хха. Баа Ци их уже не услышит. Он в двух шагах от западни. Ему не до них.
— И воитель не придет? — Рубер не понимал, куда гнул Трисмегас, однако терпеливо отслеживал нить его рассуждений.
— Воитель придет. Эгирэ арк Ци Бар явится в эту реальность, — тут раненных Верховный Магистр позволил себе хрюкнуть от смеха и ткнуть пальцем в грудь Рубера. — Как раз на пути атакующего Сонма. Она могучий воин со своими умениями против наших копий и стрел, да. Но только здесь я глушу ее умения. Ее сомнут и растопчут.
— Зачем ты мне это рассказываешь? — не понял Рубер. Или сделал вид, что не понял, как решил Трисмегас, насмешливо глядя на своего подчиненного.
— Докажи мне, что ты не аналогичен Руберу, предавшему Орден из-за этой проклятой девки. Принеси мне ее голову!
— Голову? — возмутился Рубер. — Отрубить девице голову и принести тебе!? Я не ослышался, Верховный Магистр Трисмегас? Это же идет вопреки всем кодексам и наставлениям! А также супротив морали настоящего рыцаря!
— Это не девица, это опаснейший враг. Иди и убей ее. Желательно на глазах отца, он, по счастливой случайности — князь и полководец всего этого воинства. Это приказ!
Рубер мрачно отсалютовал, провернулся на пятках и вышел прочь чеканя шаг по окровавленной земле.
Сонм Великих героев только показался вдали. Шел он тяжело, медленно, даже издали — мертво. И чей-то незнакомый голос на пределе слышимости внезапно напел с легкой издевкой:
И если рыцарь не найдется
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Принцесса так и не проснется
Кто произнес с насмешкою эти слова? Неужели сам Трисмегас? Зачем? К чему он склоняет своего подчиненного?
— Баа Ци! Баа Ци! Баа Ци! — ритмично повторяли джелоны, с отчаянием долбя в свои барабаны, так что по полю стоял гулкий перестук, достойный хорошего рок-концерта. И вдруг посередине чистого поля, разделявшего врагов, усеянного телами убитых и умирающих зажглась небольшая звезда, потом она вспыхнула ярче, взорвалась беззвучно, на ее месте оказалась девушка в белоснежной тоге. Однотонное одеяние резко выделялось на фоне ядовито-салатовой шевелюры вперемешку с черными и красными затейливыми косичками по плечи. Эгирэ любила экспериментировать со своей прической.
Да, это была именно она…
Если бы Рубер обернулся, несясь к ней навстречу по разбитому, залитому кровью и заваленному мусором войны полю, может, они бы сумел заметить, как ехидно смотрит ему вслед вышедший из шатра Трисмегас. К тому уже подскочила Газа, намереваясь высказать все о нарушении постельного режима тяжелораненого. Но Верховный Магистр молча развернул ее спиной к себе и аккуратным толчком направил внутрь шатра, к действительно нуждающимся в помощи раненным бойцам. Он жестом велел дежурного фро подать коня, подозвал сигнальщиков и приказал войску отходить к тылам. Мало ли, вдруг гостья из иного мира все же помимо Сонма захочет испытать свои силы и на живых людях.
Эгирэ, видимо, понимала, зачем ее снова вызвали в этот сумасбродный мира. Она сразу повернулась в направлении атаки Сонма Великих героев. Подняла руки, по которым с готовностью зазмеились темные грозди Черной грозы.
Тяжелая конница Сонма Великих героев постепенно приближалась, распространяя холодный ветер и леденящий страх одним своим видом. В клубящемся белом полупрозрачном облаке насчитывалось около пятидесяти дюжих фигур всадников, полностью облаченных в лучшие доспехи Ордена с длинными копьями наперевес. Впереди с Золотым стягом скакал знаменосец. А рядом с ним — командир Сонма Великих героев. Кормо. Он заметил Трисмегаса, взирающего на бой верхом на коне у шатра с раненными, приветственно отсалютовал. Тот небрежно вернул салют, указав в сторону главных сил Хвойного княжества, ощетинившихся частоколом копий, закрывшихся за возами с бойницами. Кормо поднял руку, указывая своим бойцам направление главного удара. А удар как раз проходил через то место, где стояла одинокая фигурка Эгирэ. Про нее Трисмегас никаких указаний не стал делать, но Кормо сам уже заметил ее белоснежную фигурку и сразу направил на нее острие своего копья, пришпорив огромного коня. Утробно фыркнув, зверина ускорила шаг, переходя на рысь. За командиром двинулись остальные, под тяжелыми копытами тряслась земля, комья дерна летели на десятки метров в стороны.
Войска Ордена замолкли в священном восторге, видя, что лучшие их бойцы, отдавшие жизни за идеалы Золотого знамени, восстав из мертвых, пришли на помощь своим фро и готовы стереть в порошок нечестивых врагов. В среде Хвойного княжества виднелись бледные и мрачные лица. Даже князь помрачнел, наблюдая за происходящим. Уж кого ему не улыбалось видеть, как это легендарный отряд мертвецов, который так и не удалось ни разу никому победить.
Первой начала Эгирэ, всплеснув руками: с ее пальцев в сторону знаменосца ударила змеящаяся черная молния, обвила его руки, ушла в полотнище… угасла без следа. Изумившись, патрульная аграи куп пеле повторила удар, переведя прицел на Кромо. С тем же успехом. Она решила повысить ставки и бить более мощным умением, уже изготовилась, бестрепетно стоя на пути перешедшего в стремительный бег конной дружине мертвецов…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Со стороны Хвойного княжества раздался рев Страшилы, перекрывающий все прочие звуки:
— Эгирэ! Эгирэ, дочка! Сюда! Быстрее!
Кромо только ухмыльнулся. Его отряд уже катился вперед, грохоча копытами, будто сошедшая с крутой горы лавина, готовая сметать все на своем пути — и конных, и пеших… и одиноко стоящих.
