Трисмегас и Кромо обернулись к Страшиле, что давился издевательским смехом, временами сплевывая кровь.
— Что, дурни, — спросил он своих пленителей. — Думали, только Орден может создавать Сонм Великих героев? Как видишь, наш Баа Ци тоже сподобился. Получите, распишитесь, зомбаки вонючие! Хы-хы…
Кромо, уже получивший запасной меч от ординарца, подступил к Страшиле с явным намерением зарубить. Даже замахнулся, благо, того держали под руки два здоровенных рыцаря Сонма. Однако между князем и Кромо оказался Трисмегас, что совершенно бесстрашно глянул на того. Он явно не собирался отдавать высокопоставленного пленника на расправу предводителю Сонма. Тот понял это, зарычал в ярости, повернулся к ординарцу, ловя повод подведенного коня. Вскочив, крикнул своему отряду:
— К бою, братья!
А затем добавил, обращаясь к Трисмегасу.
— А когда я вернусь, я сожру твою девку и выпью мозги из черепа твоего князя! Фро, вы двое останетесь стеречь пленного. Он не должен сбежать и его не должны отбить. Отвечаете за него полностью!
Охрана Страшилы молча отдала честь, показывая, что все поняли.
— Ты сначала вернись! — плюнул ему в след Страшила. Вновь прозвучал рог Вестислава Косого и в ответ ему утробно вторил рог Кромо. Отряды тяжеловооруженной конницы, примерно одного числа и одной стати, двинулись друг на друга. Золотой стяг против красного. Мертвые против мертвых.
Глава 84. В гостях у Семиликого
— Какой необычный коридор! По сторонам вон какая прелесть! — жизнерадостно ответила Катя, направляясь в полет по странной галерее, уставленной по сторонам большими прозрачными емкостями, в которых застыли зловещие фигуры совершенно гротескных созданий. Часть из них путники уже видели во время Ночи безумия вживую. Остальная часть потрясала воображение смелостью создателя и радовала тем фактом, что в реальности подобных тварей посчастливилось доселе не видать.
Визирь так и замер с полуоткрытым ртом, пытаясь отыскать в конце череды странных и страшных экспонатов знакомую фигуру Кары. Он помнил, она была здесь… тогда, во время первой Ночи безумия, когда Халиф предложил ему непростую сделку. Неужели они сейчас находятся в лаборатории «Черного солнца»?
— Что, господин Визирь, — сказал, проходя мимо него Крош, — Знакомое место встретил?
— Плохое место, — ответил в задумчивости Визирь. — Проклятое. Как любая обитель, хозяева которой пытались играть в богов. «Всевышний сказал: «Кто же может быть несправедливее того, кто пытается создать нечто подобное тому, что сотворил Я? Пусть попробуют создать хотя бы букашку или зерно»…
Позади прыснул в кулак Баа Ци и процитировал:
— Ну как тебе здешние букашки? Утерли нос Всевышнему?
— Дурак ты, — беззлобно ответил Визирь. — Разве силы, данные выше человеческих, возможности создавать нелепых чудовищ, делают из их создателей бога в полном понимании этого слова? Разве ты — Создатель и претендуешь на место Всевышнего? Даже созданное вроде бы не Всевышним, создается из созданного им. Или ты, к примеру, создал свою Вселенную?
— Не, у меня немного обратные функции, — ответил Визирь, остановившись перед одним из экспонатов своеобразного музея дивных зверей. Постучал кулаком по прозрачной поверхности, за которой находилось странное двуногое и безрукое существо с головой, напоминающей лошадиную. — Хотя будь у меня солидный контингент пропагандистов, как у Всевышнего, думаю, вопросов в моей безграничной мудрости не возникало бы. А так… ну черный хромец в звездном облачении… да мало ли таких инвалидов шастает по Изнанке Вселенных, созданий, способных уничтожить все вокруг валит и на шашлык пускает?
— О том и речь, — кивнул Визирь. — Бог должен думать и заботиться обо всех, подсчитывать грехи и добрые дела. Он есть мысль и дело. Он создал тебя и направил по своему промыслу. И ты должен…
— Кто бы меня еще обязал!? — возмутился Баа Ци. — Я никому ничего не должен!
— По некоторым верованиям бог есть совокупность всего разумного. Мироздание, так сказать, — задумчиво сказал Герди, ни к кому особо не обращаясь. — А еще его воспринимали в качестве Творца, что создал это все, а затем отошел от дел. И смысла его упрашивать что-то дать или сделать нет. Не услышит, поскольку равнодушен.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— А есть еще боги, олицетворяющие силы природы, — вклинился в разговор Крош, выдав заученную формулировку. — Ну раз мы о высоком тут начали говорить, положу на общий счет свою копеечку. В общем, нам прапор на ОПВ рассказывал, была раньше у греков куча богов с разными функциями. Один бог грозы, другой бог океана, третий еще какой-нибудь. Чуть ли не у каждого куста был свой бог.
— Нет, я немного не по грозам и океанам, — скромно отвечал Баа Ци. — Другой профиль. Я как бы больше герой фольклора. Древнего. Как этот…
— Как Дед Мороз! — подсказала Катя. — Он как бы тоже и герой фольклора, и бог холода! Но вот интересно, почему последние два сосуда с чудищами разбиты?
Действительно, завершали вереницу емкостей с существами две развороченные. Причем, выглядело все, словно их взламывали снаружи. И таки взломали, со злостью разметав куски неизвестного прозрачного вещества по коридору. Катя с Вахтером переглянулись, видимо о чем-то беззвучно порешали, разведчица кивнула и полетела, делая зигзаги, вперед. Вскоре она примчалась обратно с очень озадаченным видом:
— Там все разломано и в кусках мяса! И два монстра валяются. Видимо, как раз вот эти, что отсюда сбежали.
Выругавшись, к месту расправы над беглецами из пробирок побежал Баа Ци. Остальная группа последовала было за ним, но внезапно стена рядом с разбитыми емкостями покрылась сеткой трещин, образовалась дыра, куда можно было свободно просунуть ногу. Но конечности туда никто не совал, наоборот, наружу высунулась черная ботинкообразная голова с выпученными глазами на длинной шее. Раззявив огромную пасть, существо издало звонкое шипение, что сразу прервалось, захлебнувшись воплем боли: Визирь без лишних раздумий вскинул лук и выпустил прямо в глотку твари стрелу. Попав в цель, стрела глубоко вошла в нутро, задымилась, а затем разорвалась с гулким хлопком, обдав округу дождем из ошметков мяса.
— Ого, стрелы, оказывается, разрывные, — хмыкнул Крош, опуская клинок в ножны. На шум прибежал Баа Ци. Ему быстро пояснили, что случилось.
— Шипела? А что именно она шипела, эта зверушка? — спросил тот неожиданно.
— Шипение она шипела! — раздраженно прошипел уже сам Визирь, едва ли не подражая звуку, издаваемому поверженной тварью. Баа Ци вздохнул с грустью:
— Ну не надо валить всех направо и налево! Эту животину я знаю. Бобиком кличут. Нормальная она, адекватная вполне. Иногда даже предупреждает об опасностях.
— Про опасности мы и сами знаем. Что там, впереди? — спросил Визирь.
— Все нормально. Там нас ждала засада из двух тварей, что вырвались из своих емкостей. Но кто-то их положил до счастливого мига встречи.
Пол дрогнул, слегка накренился. Послышался долгий протяжный скрежет. Затем коридоры еще раз дрогнули от мощного оглушительного рева. Баа Ци глянул на Катю и жестом велел лететь вперед, не обращая внимания на посторонние звуки. Катя всем видом показала, что неплохо было бы для начала слетать к источнику дикого рева, но выполнила указание, порхнув вперед. Остальные последовали за ней быстрым шагом. Подгонять не приходилось: время от времени повторяющийся рев за спиной служил мощным стимулом двигаться без остановок.
— Что там, позади, интересно? — спросил Герди. — Не лучше ли было выпустить разведчицу именно туда, на рев?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— И так понятно, что там происходит, — отвечал Баа Ци на ходу. — Черный Абдулла или сама Система, кто-то из них открыли шлюзы с Ночью безумия. И все обитатели ее рванули на свободу по коридорам прочь. Красота же! Но наблюдать лучше по телевизору с пивом в руке. Ага?
— Тогда давайте ускоримся, а то они нас сожрут! — предложил с жаром Герди. Ему уже чудилась за спиной огромная толпа разношерстного кровожадного стада хищников, что стремительно несется к ним, желая настигнуть и растерзать. Иного он, прошедший уже две Ночи безумия, и не ожидал. Но Баа Ци только посмеялся.
