— Какими судьбами, Ферапонт Максимович?
— Да вот, решил проведать. Затих ты, как то… На службу собираешься возвращаться?
— Так точно, господин полковник! Но я вроде, как в отпуске…
— Я тебя отзываю, — Древака хитро улыбнулся. — Хорошо устроился, Миша. А будущему тестю твоему сейчас несладко. Да ты должно в курсе… Или нет?
— Пока нет, господин полковник.
— Ужели?
— Просветите. Бухал все время… Весь месяц. Потихоньку прихожу…
— Нелегал! — Древака рассмеялся. — Вижу… На себя не похож. Инеев под следствием. Вчера арестовали. Вменяется крышевание казино и другие… неправоправные действия.
Древака разлил остатки водки и протянул Шпарину неполный стакан.
— Жаль, что с невестой…
— Не срослось, — грустно произнес Шпарин.
— Нет, не понимаю, — Древака задел стаканом пустую бутылку. — Не понимаю! Да против тебя этот, как его… Лихоркин… Мозгляк в очёчках.
Запиликал телефон в кармане Древаки.
— Уже еду, — сказал полковник в трубку и засобирался.
— Как-то вы скоро.
— Жена, Миша, жена. Два дня дома не был.
Древака взял шляпу и показал на дом.
— Хоромы!.. Придется сьехать. Не с руки оставаться… Ну, ничего, поживешь на служебной квартире, а там и в командировку… В понедельник в Департамент. К десяти. Начнём работать над «легендой».
— Приятно было повидаться, Ферапонт Максимович. Стал и лицо ваше забывать…
— Не провожай.
Древака остановился.
— Супонева видел? Собирался к тебе. Роет он что-то под тебя. Не видел?
— Не видел, господин полковник.
— Ну не видел, так не видел… А конинка, хороша-а… Цены твоему повару нет.
* * *
— Это не наш полковник, — сказал Додоня.
— Конечно, не наш, — Маралов опустил бутылку под стол и потихоньку отвинчивал пробку.
— Достань, — Шпарин разрешающе кивнул. — Плесни на два пальца. На три…
— В рот попало, — осудил Додоня. — Понеслось!
— Я тебе сейчас понесусь! Я тебе понесусь! — гневно сказал Шпарин. — Кто там?
— Где?
— В казане!
— Конь там, — сказал Маралов, показывая на сохнущую полосатую шкурку, висящую у беседки. — Без пальто. Я сразу понял.
— Додоня!..
— Лошадка. Полосатая, маленькая.
— Зебра, что-ли?
— По зебрам из гранатомета, — сказал Маралов. — Наш парень.
— А чего такого? Автомат вы забрали, Михал Иваныч… За лосиком в лес не решился. Ревели там что-то громко…
— Надо было уксусу плеснуть, — посоветовал Маралов. — Вымочить подольше.
— Когда было вымачивать?..
— На себе тащил? Геморрой не вылез?
— Волоком. К Малджеру привязал. Так и дотащили. Без башки. Отстрелил я ей головенку.
— У-у-у-у… — простонал Маралов, делая губы колечком.
— Игого, игого, игого… — сказал Шпарин. — Игого-о-о…
— Может останемся, Миша? Домик наш. Невест много. А?.. — жалобно попросил Маралов. — Может все ещё устаканится? Или напротив переедем, к Карамельке.
— Не устаканится.
— Переедем напротив, к Карамельке?
— Быстро ты прижился.
— Прижился.
— И как ты это себе представляешь?
— Перейдем дорогу и все дела.
— Перейдем дорогу в другом месте.
Улица осветилась. Послышался шум моторов. Автомобили остановился у дома. Фары погасли, вразнобой хлопнули двери и лязгнула калитка. Залаяли собаки.
— Эй, хозяева!? Псов уймите. Перестреляю.
— Теперь, кажется, тот, — Маралов подскочил.
— Быстро за дом, — прошипел Шпарин. — Быстро!
Плотная, грузная фигура в длинной куртке остановилась у жаровни.
— Хозяева!
— Я здесь, — откликнулся Шпарин. — Здесь, господин полковник.
Древака вошел в беседку. Задел стол. Наощупь нашел скамейку. Чиркнул зажигалкой.
— Здравствуй, Миша. В темноте сидишь? В костюме. Собрался куда?
— Думы одолевают. В темноте лучше думается.
— И пьется? Идем к свету.
Древака вернулся к жаровне, выдернул из казана половник, сбросил ручкой половника решетку и поворошил угли.
— Один в доме?
— Один, господин полковник.
— В Белокаменске исчез второй советник. Три дня как. Посольские грешат на их военную разведку. Подозревают… Утащили. Или убили. Но трупа нет.
— Ого! — сказал Шпарин.
— Три года вербовал агентуру. Три года насмарку. И половину вновь обращённых не успел передать. Поедешь и выяснишь.
— Слушаюсь. Когда?
— Молодец! Заканчивай с женой и езжай. Доложили — с женой у тебя проблемы. Вижу по физиономии. Ушла?
— Ушла. К этому… — Шпарин печально кивая, подбросил в жаровню дровишек. Взметнулось высокое пламя.
— Отделай этого Лихоркина. Чтоб осознал… Поговори по душам. Ты умеешь. А жену верни! Тылы должны быть крепкими. Понял?
— Есть!
— Любишь?
— Кого?
— Не меня же. Жену.
— Не прощу.
— Тогда разговор с эскулапом отставить. Еще убьёшь. Сорвешь задание. Чёрт с ней, с женой. Найдешь другую. У тебя их было… с теми, заграничными, три, кажется?
— Три, — согласился Шпарин.
«Может и четыре… Но не будем возражать начальству».
— Понял?
— Есть!
— Молодец. В понедельник в Департамент.
— Есть!
— Молодец! Что пьешь?
— Что и все.
— Ну, все не только водку пьют. Лейтена-ант! — крикнул Древака. — Рысачка, блин!.. Топчется у машины… Портфель мой сюда неси!
Калитка не лязгнула. Послышался стук каблуков.
— Уши навострил! — полковник заколыхал животом. — А!?..
На свет костра вышла высокая девушка в чёрном брючном костюме. В жёлтых ботинках. Светлое каре волос. Крючковатый нос. Руки она держала в карманах брюк.
«Ну и дылда».
— Представляю: лейтенант Ирэн Шмяк.
— Как?
— Шмяк, — ледяным тоном произнесла девушка, протягивая руку. — Ирэн. Что вас так удивило?
«Нескладная какая… А личико, личико?.. Не повезло бабе. А попа ничего».
— Агент Рысачка. Будете работать вместе. Она поедет первой. И там тебя встретит. Знакомьтесь. Где порфель, Ирэн?
— Не расслышала, Ферапонт Максимович.
— Ладно, сам схожу.
— Михаил Иванович, — представился Шпарин.
— Наслышана.
— Предупреждаю сразу — никакого сексу, — сказал Шпарин.
— Вы очень самоуверенны, Михаил!
«На что эта мымра намекает?».
— Как вы сказали?
— Как слышал!
Вернулся Древака с толстым мятым портфелем.
— Познакомились? Приставал?
— Приставал, господин полковник.
«Ну и стерва!»
— Он у нас невменяемый, — сказал Древака. — На эти дела. Идем к столу.
В беседке Древака расстегнул мятый портфель и выставил бутылку коньяка.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
