удерживая голову своей жертвы.
Конечно, он попытался, но настоящего сопротивления оказать было невозможно — то, что было подмешано в коньяк, по-прежнему сковывало все его тело. Пары вдохов хватило, чтобы слабое сердце остановилось. Кора убедилась, что дело сделано, после чего достала из рюкзака бокал и бутылку, идентичные тем, что стояли на столе жертвы. Взяла руку Фуллера и приложила к бокалу, оставляя отпечатки, потом поднесла бокал к губам, оставляя несколько следов на кромке, плеснула чистого коньяка в бокал и убедилась в том, что в новой бутылке уровень жидкости соответствовал оригиналу. После этого она осторожно упаковала бокал и бутыль со следами отравляющего вещества. То, что оставалось в крови жертвы, должно было распасться задолго до вскрытия, которое покажет смерть от остановки сердца — слабого, дряблого сердца.
Убедившись, что улик не осталось, Кора отперла кабинет и стремительной тенью метнулась к выходу на балкон. Тихо закрылась стеклянная дверь, и уже через мгновение убийца как будто растворился в глубоком бархате загородной ночи. Не залаяли собаки, ничего не зафиксировали камеры, перекрывающие периметр. Словно и не было никого. О том, что кто-то мог пробраться на крышу, а оттуда — на огромное старое дерево на соседнем участке, никто не подозревал. Для этого требовалось снаряжение, навыки и кошачья ловкость, а еще немалая доля удачи. Кто же знал, что в ту ночь все эти факторы сойдутся в одной точке пространства и времени?
***
Джейс смотрел на адвоката Коры и глупо моргал. Он был в настоящем шоке. Казалось, все происходит не с ним, и он смотрит на все со стороны. Чужие слова доходили до него с трудом, будто увязая в глицерине, в который вдруг превратился заполняющий комнату воздух. Дэрроу не замечал состояния своего клиента или не хотел замечать, продолжая объяснять Джейсу все правила и ограничения, накладываемые на вольноотпущенника, по ходу указывая, где тот должен расписаться, какие документы относятся к его вольной, какие удостоверяют его личность, какие надо подписать, чтобы получить те гроши, которые полагались освобожденным.
Он был свободен. Еще вчера он ждал расстрела, а сегодня подписывал бумаги на манумиссию. Под управлением Дэрроу процесс шел споро, даже слишком. Даже чип, который должен был оставаться в его теле еще год, перебили всего за пять минут, внеся информацию об изменении статуса. Джейсу казалось, что его хотят поскорее вышвырнуть на улицу, чтобы больше не иметь с ним дела, причем это относилось и к адвокату тоже. Всего через два часа после того, как его вытащили из камеры он уже стоял по вольную сторону тюремной ограды, сжимая папку с документами в одной руки и буклет с предложениями о работе для вольноотпущенников в другой.
Дэрроу одарил его киношной улыбкой, — столь же неискренней сколь и яркой, — покровительственно похлопал по плечу и, пожелав удачи, умчался на своей дорогой спортивной машине. Джейс долго сидел на остановке в ожидании маршрутки, пытаясь понять, что произошло и что же делать теперь. К моменту, когда он доехал-таки до города, ему удалось хотя бы немного собраться.
Сначала он отыскал магазин подержанной техники и купил себе самый дешевый телефон. Здесь же купил какую-то копеечную симку и настроил девайс. Зайдя в компьютерное кафе, Джейс быстро отыскал официальный телефон резиденции Алехандро Хименеса. Сердце замирало на каждом гудке, пока он ждал ответа. Однако все надежды рухнули, когда чопорный дворецкий сообщил, что молодая госпожа уехала, и в ближайшие месяцы назад ее не ждут. Джейс поблагодарил и повесил трубку.
Она умчалась, сделав свое дело. Как и обещала. Поразмыслив, Джейс решил, что так оно даже лучше. Кора давала ему возможность доказать серьезность своих намерений и время, чтобы хоть немного встать на ноги. Не идти же к своей любимой женщине полным нищебродом, от которого еще несет тюрягой! Но куда тогда было идти означенному нищеброду?
В памяти оставался лишь один номер, а выданных денег должно было как раз хватить на один самый дешевый билет до нужной точки. Куда еще идти, когда, казалось бы, идти больше некуда, и ты остался гол как сокол в полном одиночестве? Конечно же, к семье! Что еще остается у человека, когда все остальное превращается в прах? На душе потеплело от мысли о встрече с Томми. Как же хорошо, что был в этом мире родной брат, с которым прошли огонь, воду и медные трубы, и которому можно было доверять как себе! Джейс ожил, даже тихо улыбнулся своим воспоминаниям о брате. Наконец-то через столько лет братья Килгор воссоединятся! И все обязательно будет хорошо, потому что хреново уже было. А теперь Джейс был свободным человеком, хозяином своей судьбы, и ошибок прошлого он повторять не собирался.
Глава 37
Стелла закончила выбирать, что взять к ужину, оплатила заказ и едва успела закрыть меню, как мелодично зазвенел дверной звонок. От неожиданности Стелла даже вздрогнула, но тут же посмеялась над собой и над совпадением. Конечно, это не мог быть доставщик, но тогда кто? Она никого не ждала, но контора Тома могла прислать курьера с документами. Девушка направилась к двери, мельком глянув в зеркало и нацепив на лицо маску дежурной приветливости.
Маска эта слетела, стоило девушке нажать кнопку "умного звонка". На экране было видно, что на пороге нерешительно топчется здоровенный плечистый незнакомец, одетый как какой-то милитарист-выживальщик. Стелле на секунду стало страшно, но она тут же вспомнила, что незнакомец ее не видит, а охранная система у дома очень даже надежная. Она нервно сглотнула, собрала решительность в кулак и как можно требовательнее бросила в микрофон:
— Кто вы? Что вам нужно?
Незнакомец повернулся в сторону динамика, и Стелла ощутила странную волну тока, прокатившуюся по позвоночнику и свернувшуюся тугой пружиной внизу живота. Тем временем пришелец не вполне уверенно пояснил:
— Здравствуйте, я к Тому, Томасу Килгору. Я его брат, Джейсон.
— О, Джейсон, конечно! — спохватилась Стелла, открывая дверь. — Добро пожаловать! Мы ждали вас послезавтра.
— Да, извините за неудобство, — мило улыбнулся Джейс, заметно стесняясь. — Удалось найти более удобную попутку, а когда прилетел, увидел, что телефон разрядился. Надеюсь, не слишком вас напряг?
— Нет, конечно же! — отмахнулась Стелла, как и полагалось доброй и щедрой хозяйке приличного дома. — Пойдемте, я покажу
