345 человек убитыми, еще четверо были взяты в плен и вывезены в Британию.
19 августа, когда группа немецких армий «Юг» подходила к Сталинграду и вершинам Кавказских гор, немцы сами оказались атакованы у Ленинграда советскими войсками, пытавшимися сбросить хватку немцев с города. В тот день нацистской лидер Мартин Борман написал о русских и поляках, которые сотнями тысяч использовались в Германии в качестве рабов: «Славяне нужны, чтобы работать на нас. Как только мы перестанем в них нуждаться, они могут умереть. Высокая рождаемость славян нежелательна». Тогда же немцы подняли флаг со свастикой на горе Эльбрус, на что Гитлер раздраженно заявил, что амбиции его армии должны касаться разгрома русских, а не покорения гор. В 260 километрах от Эльбруса лежит Грозный — главный город и нефтепромысловый центр Кавказа; Гитлер понимал, какие опасности могут таиться на пути к нему.
В оккупированной Европе 19 августа были депортированы в Треблинку на смерть все пациенты еврейской психиатрической больницы в Отвоцке близ Варшавы — еще несколько сотен жертв расовой политики, которая стремилась к тому, чтобы ни психически больные, ни евреи не пережили победы рейха. Партизанская война за линиями немцев по-прежнему провоцировала жестокие ответные меры. 22 августа в районе Белостока гестаповцы и эсэсовцы схватили всех мужчин одной деревни, а затем отобрали из них десятерых, которые были тут же казнены после пыток. В тот же день в соседнем Слонимском районе после того, что гестапо назвало «вооруженным боем, который длился около шести часов», были расстреляны двести партизан и крестьян, «половина из них — евреи», и «уничтожены» два партизанских лагеря. Охота велась и на цыган. Через три дня после слонимской «акции» полевая жандармерия уведомила все армейские группы в Советском Союзе, что по сельской местности передвигается много цыганских групп, которые «оказывают множество услуг партизанам, обеспечивая их припасами и т. д.». Если покарать только часть цыган, добавляла жандармерия, «отношение оставшихся по отношению к немецким войскам будет еще более враждебным, и они будут еще сильнее поддерживать партизан», поэтому «необходимо безжалостно истребить эти банды».
23 августа у хутора Избушенский, на изгибе реки Дон, шестьсот итальянцев из кавалерийского полка «Савойя» пошли в конную атаку на 2000 красноармейцев, вооруженных минометами и пулеметами. Итальянцы, использовавшие против минометов и пулеметов сабли и ручные гранаты, обратили красноармейцев в бегство. Это была последняя успешная кавалерийская атака за всю войну. Позднее в этот же день части немецкой армии вышли к западному берегу Волги севернее Рынка́ — северного пригорода Сталинграда. Шестьсот немецких бомбардировщиков ударили по промышленным целям и застроенным площадям города.
Сталинград стоял на границе между европейской и азиатской частями СССР. Это был железнодорожный и речной транспортный узел, промышленный и торговый центр, символ одновременно старой торговой и новой индустриальной России. Город был символом не только советских достижений, но и способности самого СССР — несмотря на удары предыдущего года — к сопротивлению и выживанию.
24 августа, пока Сталинград готовился к обороне, у восточных Соломоновых островов американцы одержали еще одну морскую победу над японцами, потопив авианосец «Рюдзё», а также легкий крейсер, эсминец и военный транспорт. Погибли несколько тысяч японцев. Кроме того, ценой потери двадцати американских самолетов были сбиты девяносто японских. На следующий день были атакованы и вынуждены повернуть назад японские транспортные суда, везшие подкрепление на Гуадалканал. Другие японские войска, высадившиеся 25 августа близ Раби на юго-восточной оконечности Новой Гвинеи, подверглись нападению австралийцев и, несмотря на подоспевшую подмогу, отступили через две недели. Это было их первое поражение на суше. Однако основное наступление японцев из Буны к Порт-Морсби продолжалось, и австралийцы были вынуждены отступить еще дальше по тропе Кокода; в то же время в Тихом океане, несмотря на недавние неудачи на море, японские войска оккупировали остров Банаба, лежащий к западу от островов Гилберта.
27 августа немцы спланировали облавы евреев в неоккупированных зонах Франции. Вишистские власти помогали их проведению. Но многие французы и множество католических священников укрывали евреев и убеждали прихожан поступать так же. 28 августа немцы приказали арестовать всех кюре, прятавших евреев. С каждой облавой поезда, шедшие в Освенцим, пополнялись новыми жертвами; среди тысячи депортированных из Парижа 28 августа было 150 детей до пятнадцати лет. В день их прибытия новый немец-хирург, доктор Иоганн Кремер, который прибыл в лагерь предыдущим вечером и должен был жить в доме офицеров СС близ станции Освенцим, записал в дневнике: «Тропический климат, 28° в тени, и неисчислимые мухи! В доме превосходная еда. Этим вечером, к примеру, была утиная печень за 0,40 марки с фаршированными помидорами, томатным салатом и т. д.». Вода, добавил Кремер, была заражена, поэтому они «пили сельтерскую воду, которую раздавали бесплатно».
Через два дня доктор Кремер писал: «В 3 часа дня впервые присутствовал на специальной акции. Ад Данте по сравнению с этим кажется почти комедией. Освенцим по праву зовется лагерем уничтожения!» Евреи, за убийством которых газом наблюдал Кремер, прибыли из Франции; в их числе были и семьдесят мальчиков и семьдесят девочек до пятнадцати лет, депортированные 28 августа. Многих из них, как Элен Голденберг девяти лет и ее пятилетнюю сестру Лотти, увезли без родителей.
Жестокость, с которой проводились эти депортации из Франции и совершались на глазах у общественности облавы, а также знание о том, что детей отделяют от родителей, привели к настолько сильному отвращению во Франции, что 29 августа правительство Швейцарии решило, что оно более не будет разворачивать обратно еврейских беженцев, пытавшихся попасть в страну из вишистской Франции. На следующий день епископ Монтобана монсеньор Теа разослал по всем церквам своего диоцеза и приказал огласить протест против «болезненных и порой ужасных» депортаций, которые, по его словам, проводились «с самой варварской жестокостью».
Осада Сталинграда, сентябрь — ноябрь 1942 г.
По всей вишистской Франции находились те, кто скрывал евреев или, как военный губернатор Лиона генерал де Сен-Венсан, отказывался содействовать депортациям. Но полиция Виши была очень активна; к 5 сентября 9872 еврея, в основном иностранного происхождения, были арестованы и отправлены в Париж для депортации в Освенцим, как только для них будут готовы поезда.
30 августа в Западной пустыне Роммель начал наступление, которое, как он надеялся, должно было привести его в Каир. «Решение атаковать сегодня, — сказал он сослуживцу, — самое серьезное из тех, что я принимал в своей жизни. Или армия в России добьется успеха и сможет дойти до Грозного, а нам в Африке удастся добраться до Суэцкого канала, или…» — и здесь Роммель жестом выразил поражение.
Роммель не знал,
