Глаза Филона загораются.
— И ты так страстно желала этого, что готова была убить своего?
Неела пытается сесть.
— Нельзя двинуться вперед, не заплатив за это, — с вызовом произносит она.
— Цена оказалась слишком высока, Неела.
— Один кентавр за власть в сферах? Это очень дешево.
— Нам следовало заметить настоящую опасность, вместо того чтобы гоняться за тенями. А теперь мы остались бездомными. Наши люди мертвы. Наше единство разрушено. Прежде у нас было хотя бы это…
Неела ничуть не сожалеет ни о чем.
— Я сделала то, что было необходимо.
— Да, — мрачно произносит Филон. — Как и я теперь.
Неела дрожит всем телом; ее губы становятся синими, как ягоды винограда.
— Она слишком потрясена, — говорю я. — Кто-то должен побыть с ней.
— Пусть умрет, — говорит Филон.
— Нет, — возражаю я. — Мы не можем этого допустить.
— Я с ней останусь, — вызывается Аша.
— А что, если эта неприкасаемая убьет Неелу? — спрашивает кентавр.
Голос Филона звучит холодно, его стеклянистые глаза словно затянулись льдом.
— Значит, это та цена, которую она заплатит за свое преступление.
Я смотрю на Ашу, надеясь получить подтверждение, что она не собирается расправляться с Неелой, но на лице неприкасаемой не отражается никаких чувств.
— Я останусь с этой меняющей облик, — повторяет Аша.
— Ты ничего с ней не сделаешь, Аша? — спрашиваю я.
Следует короткая пауза. Потом неприкасаемая склоняет голову.
— Я даю тебе слово.
Я замечаю, что сдерживала дыхание, и втягиваю воздух.
— Я позабочусь о ней, хотя мне и не хочется этого делать, — добавляет Аша, и в ее темных глазах отражается оранжевое пляшущее пламя. — А когда ты сделаешь свой выбор, леди Надежда, мы, неприкасаемые, хотели бы обрести голос. Мы слишком долго молчали.
Мы собираем своих сторонников, пусть их и совсем немного, может быть, около сорока. Филон и лесные жители запасаются оружием. Его тоже мало — лук, два десятка копий с лезвиями на концах, щиты и мечи. Это примерно то же самое, что пытаться взять здание Парламента, имея в распоряжении наперсток пороха. Мне отчаянно хочется иметь при себе тот кинжал, что унесла Цирцея.
— Как нам лучше всего добраться до места? — спрашиваю я.
— Всадники направились к Пограничным землям, — сообщает Филон.
Фелисити восклицает:
— Пиппа!..
— Мы не можем ее спасти, — говорит Картик.
— Не указывай мне, что я могу, а чего нет, — огрызается Фелисити.
Я оттаскиваю ее в сторонку. Мы стоим у самой воды, на которой покачиваются две маленькие лодки.
— Фелисити, мы должны как можно быстрее добраться до Зимних земель. А Пиппу увидим потом.
— Но может быть уже слишком поздно! — умоляюще произносит Фелисити. — Она ведь не знает, с чем ей предстоит столкнуться! Мы должны ее предупредить!
— Бедная Пиппа, — поддерживает ее Энн.
Я думаю о сожженном саде, об окровавленных флагах, которые мы видели вдоль берега реки, о лесном народе, вынужденном бежать из своего дома. Я готова все сделать ради спасения Пиппы от подобной судьбы. Но риск слишком велик. Твари Зимних земель могут уже поджидать нас там. А насколько мне известно, Пиппа давно вошла в их компанию.
— Мне очень жаль, — говорю я, отворачиваясь.
— Ты жестокая! — кричит Фелисити мне в спину.
Она плачет. Я знаю, что поступаю правильно, однако от этого не легче, и я предполагаю, что это неизбежная часть событий.
Я остаюсь с Филоном, лесными жителями и хаджинами, готовыми к битве. Они вносят на борт корабля свое оружие. Один из неприкасаемых прилаживает на искривленную спину колчан со стрелами, и кто-то из лесных жителей помогает ему. Кентавры предлагают сесть на них тем, кто пожелает ехать верхом.
Ко мне подбегает Энн, бледная, вне себя.
— Что случилось? — спрашиваю я.
— Она велела не говорить тебе, но я не могу… Фелисити. Она сбежала, чтобы предупредить Пиппу.
Одна маленькая лодка исчезла.
— Мы должны ее догнать, — говорю я.
— Мы не можем, — возражает Картик, но я уже двинулась с места.
— Я не хочу терять Фелисити. Она нужна нам. Она нужна мне.
— Я с вами, — заявляет мисс Мак-Клити.
— Я тоже, — откликается Энн.
Картик качает головой.
— Ты сумасшедшая, если думаешь, что пойдешь без меня.
— Да, я сумасшедшая, — говорю я. — Но ты уже давно это знаешь.
Картик пытается возразить, но я заставляю его умолкнуть, внезапно поцеловав.
— Доверься мне.
Он неохотно отпускает меня, и мы втроем отталкиваем от берега оставшуюся лодку. Картик стоит и смотрит, как мы выплываем на реку. За его спиной — дым и постепенно угасающее пламя, и от этого он кажется нереальным, как призрак, неустойчивый образ, рожденный магическим фонарем, звезда, падающая на землю, мгновение, которое не удержать…
Я подавляю в себе желание развернуть лодку и вернуться. Но нас подхватывает течение, и мы мчимся вперед, быстро приближаясь к Пограничным землям и тому, что ждет нас там.
Глава 67
Над Зимними землями небо залито алым светом. Он бросает зловещие отблески на Пограничные земли. Вдали в одеждах лиан притаился замок, словно бледная рука, спрятавшаяся в складках платья. Меня слегка успокаивает, что замок выглядит не пострадавшим.
— Вы видите Фелисити? — шепотом спрашиваю я.
— Нет, — отвечает Энн. — Я никого не вижу.
Мы осторожно раздвигаем колючую ежевичную стену. Мисс Мак-Клити нервно оглядывается.
— Вы бывали здесь прежде?
Я киваю.
Она вздрагивает.
— Какое мрачное место…
— Но какое-то время здесь было очень весело, — грустно говорит Энн.
Мы быстро и бесшумно шагаем через синеватый лес. С веток обобраны почти все ягоды, а те, что остались, висят мучнистыми гроздьями, забытые. В брошенные фрукты вгрызаются какие-то личинки. От их вида меня тошнит.
— Уух-ут! Уух-ут!
— Что это? — пугается мисс Мак-Клити.
— Стойте, замрите! — шепчу я.
Мы застываем, как статуи. Клич повторяется.
— Уух-ут! Уух-ут!
— Выходите, выходите, где вы там?
Это голос Пиппы. Она появляется из-за толстого дерева, и рядом с ней возникают Бесси, Мэй, Мерси и еще какие-то девушки, которых я раньше не видела. Они окружают Пиппу, как солдаты, в руках у них факелы. Меня как будто ударили под ложечку. Я вынуждена спрятать руки за спину, чтобы никто не заметил, как они дрожат. Пиппа раскрасила лицо черно-синим соком ягод. Остальные тоже разрисовались сходным образом, и их лица похожи на черепа.
В свете факелов глаза Пиппы то и дело меняются, они то фиолетовые, то белые, то приветливые, то пугающие.
— Здравствуй, Джемма! Что привело тебя сюда?
— Я… я искала Фелисити, — говорю я.
Пиппа кокетливо хмурится.
— А, так ты ее потеряла? Ай-ай, Джемма! Как это неосторожно! Ну, полагаю, ты должна заглянуть и в замок. Иди за мной.
Пиппа ведет нас к замку, как королева завоевателей. Она все еще очаровательна. В ней остается живая магия, но, судя по тому, что я вижу, Пиппа не слишком одарила ею своих подданных. Они шагают за ней в изношенной, рваной одежде, кожа выглядит серой и помятой.
— Бесси, — заговариваю я.
Но она сильно толкает меня:
— Иди себе!
Замок в таком же запустении, как и лес. Лианы беспрепятственно взобрались по стенам и затянули балюстрады, свесив зеленые лапы. В их гуще шуршат змеи.
— Где Фелисити? — снова спрашиваю я.
— Терпение, терпение! — гудит Пиппа, подходя к алтарю и поправляя ряд стоящих на нем чаш с ягодами.
Бесси ухмыляется, рассматривая мисс Мак-Клити.
— А это кто такая? Вы кто, мэм?
— Я мисс Мак-Клити, учительница из Академии Спенс, — отвечает та.
Пиппа хихикает и хлопает в ладоши.
— Мисс Мак-Клити! Так это вы устроили Джемме кучу неприятностей? Но вам не следует хоть как-то беспокоить меня!
— Я вас очень даже побеспокою, если вы немедленно не скажете нам, где найти мисс Уортингтон, — сердится мисс Мак-Клити.
— Не надо! — предостерегаю ее я.
— Эта особа нуждается в твердой руке, — шепчет мисс Мак-Клити.
— Она уже не принадлежит к нашему миру, — тихо, настойчиво говорит Энн.
— Эй, тс-с! — прикрикивает на нас Пиппа. — Это мой замок. Я здесь — королева. Я устанавливаю законы и правила.
Мэй тянется к грозди ягод, но Пиппа качает головой:
— Мэй, ты же знаешь, что это приготовлено для ритуала. Сначала нужно набрать их побольше.
— Да, мисс.
Мэй улыбается, счастливая, что удостоилась брани от своей богини.
— Фелисити! — кричу я. — Фелисити!
Стены замка потрескивают и стонут, как будто собираются обрушиться на нас. Лиана обвивается вокруг моего ботинка, и я резко отдергиваю ногу.
