— Она в башне, — говорит Мэй. — Для большей безопасности.
— Пиппа, — умоляюще говорит Энн, — ты должна отпустить ее! На нас идут твари Зимних земель!
— И ты туда же, Энн! — сердится Пиппа.
— Пиппа… — делает новую попытку Энн.
Но Пиппа перебивает ее:
— Все, что мне нужно, — это принести какую-нибудь жертву. Я пыталась с Вэнди, но она оказалась ни на что не годной, несчастная слепая. А потом вы вернулись, и я поняла… я поняла, что это судьба! Вы сами разве не понимаете?
Мисс Мак-Клити выходит вперед.
— Ты не можешь забрать ее. Возьми лучше меня.
— Что вы делаете? — в ужасе восклицаю я.
— Джемма, — тихо шепчет мисс Мак-Клити, — что бы ни случилось, вы должны отбросить страхи и охранять магию.
Что бы ни случилось. Мне не нравится, как это звучит.
— Иногда мы должны принести жертву ради великой пользы, — продолжает мисс Мак-Клити. — Обещайте, что сохраните магию.
— Обещаю, — говорю я, но и это мне тоже не нравится.
Пиппа бормочет себе под нос:
— Добровольная жертва… самопожертвование… Да, это даст очень много магии. Я согласна.
Фабричные девушки тащат мисс Мак-Клити к Пиппе.
— Отпустите меня, вы, мелкие хулиганки! — огрызается Мак-Клити.
Она с силой бьет Мэй по лицу, и Бесси отвечает ей ударом. Мисс Мак-Клити падает на землю, ее ухо кровоточит, а остальные девушки набрасываются на нее, пинают и колотят кулаками.
— Прекратите!
Я бросаюсь к ним, но мисс Мак-Клити резко вскидывает окровавленную руку.
— Джемма, не сметь! — кричит она.
— Девушки, довольно, — говорит Пиппа таким тоном, как будто отказывается от добавки супа. — Ведите ее ко мне.
Фабричные девицы почти волочат мисс Мак-Клити к алтарю и связывают ей руки за спиной. На губах у нее кровь, и я вижу страх в ее глазах, она начинает понимать, что жестоко ошиблась в оценке этих особ.
— Станем ли мы терпеть рядом с собой неверящих? — восклицает Пиппа.
Девушки хором бормочут: «Нет, нет…» — на их лицах написана такая ненависть… Меня пробирает холодом до мозга костей. Они уже не видят в нас людей; мы для них — другие, угроза, которую следует уничтожить.
Пиппа со вздохом поворачивается к мисс Мак-Клити.
— Боюсь, существует только одно наказание для тех, кто не желает следовать за нами.
Бесси подает ей сверкающий меч. Лезвие отражает свет. Девушки ухают и визжат. Их первобытные вопли просто оглушают. Мисс Мак-Клити сопротивляется.
— Нет! — кричит она, отбиваясь ногами и пытаясь уклониться.
Но Мэй и Мерси крепко держат ее, заставляя перегнуться через алтарь, так что ее голова повисает в воздухе. Мое сердце готово выскочить из груди.
— Пиппа, что ты делаешь? — спрашиваю я, подбегая к ней.
Пиппа мощно отбрасывает меня магическим ударом. Застигнутая врасплох, я падаю на пол и сильно ушибаюсь. Девушки дергают мисс Мак-Клити за волосы, укладывая ее голову так, чтобы обнажить шею.
— Нет!..
Я с трудом поднимаюсь на ноги, но прежде чем успеваю призвать на помощь магию, Пиппа отпускает на свободу собственные силы. На этот раз я качусь по полу, как игрушка. Мисс Мак-Клити крепко закрывает глаза; ее губы сжимаются в решительную линию. Лезвие вздымается в воздух.
— Охраняй ма… — выкрикивает она в тот самый момент, когда меч уже несется вниз сверкающей молнией.
Энн рядом со мной кричит и кричит, не умолкая, и ее отчаянный визг сливается с восторженными воплями толпы девушек, и в конце концов уже невозможно отличить одно от другого… Я чувствую, что меня может вот-вот вырвать. Дышу я прерывисто, глаза щиплет от слез. Энн вдруг садится на землю рядом со мной и перестает кричать, застыв в абсолютном молчании.
Лианы со сладким вздохом ползут вперед, стремясь дотянуться до обезглавленного тела мисс Мак-Клити. Девушки падают на колени, молитвенно сложив перед собой руки. Пиппа стоит перед ними, рядом с алтарем. Она поднимает над головой чашу и снова опускает ее, бормоча слова, которых мне не разобрать. Она достает из чаши крупную ягоду и осторожно кладет ее в протянутые ладони Бесси. Медленно и торжественно Пиппа движется вдоль ряда, подавая по ягодке каждой склонившейся перед ней девушке.
— Кто есть наш путь? — вопрошает она.
— Мистрис Пиппа! — хором отвечают девицы. — Она — избранная!
— Что мы должны делать?
— Есть ягоды и оставаться в раю!
— Аминь! — завершает Пиппа.
Девушки одновременно подносят ягоды к губам. И жадно проглатывают их.
Пиппа, широко раскинув руки, поворачивается к нам, ее губы приоткрыты в безумной улыбке.
— Мне очень жаль вашу учительницу, но она все равно не смогла бы присоединиться к нам. Однако в вас я верю. В конце концов, вы же вернулись. Однако вы должны быть такими же, как мы, мои милые. А тот, кто последует за мной, должен съесть ягоду.
Я наконец обретаю голос.
— Пиппа, послушай, пожалуйста. Жители Зимних земель намерены захватить все сферы. Если ты меня убьешь, кто будет с ними бороться?
Бесси быстро уходит к башне и возвращается с бьющейся Фелисити, которая брыкается и визжит. Она пытается даже укусить Бесси, но Бесси награждает ее сильным ударом.
— Ох, Фелисити! И ты здесь! Вот это радость, — говорит Пиппа, а Фелисити смотрит на нее с бесконечным ужасом.
Пиппа не спеша подходит и сует нам в руки по ягоде. И целует Энн в лоб.
— Энн, дорогая, почему ты так дрожишь? Тебе холодно?
— Д-да, — шепчет Энн, губы у нее трясутся от леденящего страха. — Холодно.
— Но ты ведь веришь, дорогая? Ты веришь, что я — избранная?
— Да, — со всхлипом кивает Энн.
— И ты съешь эту ягоду? Ты примешь мою благосклонность?
— Если ты действительно избранная, тебе ни к чему пугать своих последователей и угрожать им, — говорю я.
Если мне суждено умереть, я по крайней мере не собираюсь умирать молча.
Пиппа гладит меня по волосам.
— Я тебе никогда не нравилась, Джемма. Думаю, ты просто завидуешь.
— Ты можешь думать что угодно. Но нам грозит опасность. Всем нам. Твари Зимних земель хотят править в сферах. Они уже уничтожили многие племена. И они безжалостно продвигаются вперед, забирая души всех, кто не желает присоединиться к ним!
Пиппа хмурится.
— Я ничего об этом не слышала.
— Но эти твари идут сюда! Если они принесут меня в жертву Дереву Всех Душ, они заполучат всю силу Храма и власть над сферами!
— Они не могут властвовать в сферах! — Пиппа смеется. — Не могут, потому что я — избранная. Я владею магией. Она растет во мне. Мне так сказало то дерево! И если бы они замыслили что-то, я бы об этом узнала.
— Ты не можешь знать все, Пиппа, — возражаю я.
Она придвигается ко мне так, что ее лицо оказывается в нескольких дюймах от моего. Губы у нее все еще пурпурные от сока ягод. От нее пахнет уксусом.
— Ты лжешь.
Легкая улыбка пробегает по ее лицу.
— Почему ты не воспользовалась магией, чтобы противостоять мне?
— Я не хотела этого делать, — слегка севшим голосом отвечаю я.
Лицо Пиппы освещается радостью.
— Ты ее утратила?
— Нет, я…
— Вот почему ты не смогла меня остановить — потому что именно я — действительно избранная! — громко кричит Пиппа.
Бесси грубо хватает меня за руку.
— Давайте докажем это неверящим! Давайте отдадим их Зимним землям!
— Нет! — кричу я.
Пиппа хлопает в ладоши.
— О, вот это блестящий план! Да, да, давайте!
Фелисити хватает Пиппу за руку.
— Пиппа, если я съем эти ягоды, если я останусь с тобой, ты их отпустишь?
— Фелисити! — в ужасе восклицаю я.
Фелисити качает головой и едва заметно улыбается мне.
— Отпустишь? Ты их отпустишь?
Узнавание вспыхивает в глазах Пиппы, как будто она вдруг вспомнила любимую мечту. Она склоняется к Фелисити, ее черные локоны смешиваются со светлыми прядями волос Фелисити, и это создает особый рисунок света и тьмы. Пиппа нежно целует Фелисити в лоб.
— Нет, — хрипло отвечает она.
— Пиппа, ты просто не понимаешь — твари Зимних земель причинят тебе боль, — умоляет Фелисити, но Пиппа уже за пределами человеческого разума.
— Я намного сильнее, чем они! Им меня не запугать! Я есть путь! Я есть избранная! Бесси, нам нужен еще один доброволец, — приказывает Пиппа.
Меня волочат к алтарю, и я боюсь, что меня ждет та же судьба, что и мисс Мак-Клити. Пиппа впихивает мне в ладонь еще несколько ягод.
— Ешь, потому что я есть путь!
Ягоды пачкают мне руку. Я сказала, что буду хранить и оберегать магию, но теперь у меня нет выбора: я вынуждена ею воспользоваться. Мы должны вырваться на свободу.
Я призываю силу, и она заполняет меня с обновленной энергией. Пиппа хватает меня за руки, и мы сцепляемся в схватке. Я ощущаю в своей магии что-то новое, и жесткое, и пугающее… Во рту появляется металлический привкус. Как будто собственная кровь больше не подчиняется мне. Она бьется безо всякого ритма, мчась по венам так, что я начинаю дрожать. Я ощущаю все, что скрыто в Пиппе — ярость, страх, желание, страсть… И я знаю, что она тоже ощущает то, что затаилось во мне. Когда же я нащупываю ее больное место, Фелисити, по лицу Пиппы пробегает бесконечная печаль.
