Когда Баландин вошел в класс, его встретило полное молчание и тишина. Но он чувствовал, что в этой тишине уже родились жесткие и гневные слова осуждения. От них не удастся весело отмахнуться. Их нельзя так просто забыть. Они требуют ответа.
Сергей Давыдов
Рыбак
Один заядлый рыболовМне говорит однажды:— Ну до чего же мне уловПопался нынче важный!Поймал я щуку пуда в три,Толста же — в два обхвата.Да во какая, посмотри,У щуки голова-то. —Кричим хозяйке: «Не взыщиЗаймем мы целый угол!..»И что ж! Котенок утащилТу щуку… ах, ворюга!
Я. Райнис
Лиса и крот
Лиса сказала: «Милый Крот,Скажи мне откровенно,Зачем, дружок, так узок входНоры твоей подземной?..» —«Затем, — из своего углаОтветил Крот Лисице, —Чтоб в гости ты бы не смоглаСюда ко мне явиться…»
Перевел Б. Тимофеев
Петер Силс
Сороки
БасняОднажды, пообедав, КотУснул на солнце без заботИ, пошевеливая лапкой,Играл во сне какой-то тряпкой. Случилось там Сороке быть как раз, Она сейчас же с места сорвалась, К соседке полетела: «Ох, милая, какое дело! Большая новость! Слышь-ка: Кота за лапу укусила Мышка!..»Второй Сороке только б поболтать, —Помчалась к третьей стрекотать:«Ах, дорогая! Новость не простая:Две лапы у Кота мышей отгрызла стая!..» Та, новость услыхав, Всплеснула крыльями — и с дерева стремглав… Кричит, летя от ели к ели: «Кота и вовсе мыши съели!..»Лес загудел… Слух ширится, растет, А тут еще одна СорокаТакую новость разнесла широко: «Подруженьки! Погибший Кот Вдруг ожил и сюда идет!Ведь это страшный суд! ВпервыеВоскресли мертвые! Спасайтесь все живые!..»Для сплетников полезней нет урока:Не всяким слухам верь, как глупая Сорока!
Перевел Б. Тимофеев
П. Кабанова
Налим
БасняСобрались как-то рыбы в путь —На дальние места взглянуть.В Цимлянском новом мореПоплавать на просторе.В походе вдруг скандал: Налим отстал!Устроили совет:«Как подстегнуть такого лежебоку? С налимом сладу нет!»И вот пошла морока:Совет к налиму прикрепил леща.За плавники приятеля таща,Под хвост, под бок толкая,Лещ изнемог.«Нагрузка мне такаяНе по плечу! Эх, кто бы мне помог! А ну-ка, окуни, сюда! Не справиться! Беда!»И окуни вокруг налима засновали! «Тяни! Толкай! Да в тину не пускай!» Устали!«Довольно нам из кожи лезть!Оставим лежебоку здесь!Пускай один попробует доплыть!»Но тут, взялась откуда прыть, Налим пошел! Пошел! И вскореВ Цимлянском плавал море.С учеником одним вот так пыхтели.Он всё равно учился еле-еле,
Как наш налим!Не хватит ли возиться с ним?
Владимир Иванов
Веселые стихи
Мягкий знак
Петя думал:«Трудно… Сложно…Так писать или не так?» —И поставил осторожноЧуть заметный мягкий знак.Призадумался немного,На тетрадь уставя взор,И решительно и строгоМягкий знак резинкой стер.Он не помнил нужных правил.Снова глянул на тетрадь.Мягкий знак опять поставилИ, подумав, стер опять.Вновь задумался сурово.Да, задача непроста.Мягкий знак поставил сноваИ, подумав, стер с листа.— Эх, беда! — сказал в досаде.Положить перо пришлось.Школьник наш в своей тетрадиПродырявил лист насквозь!
На уроке
Петя с Шурой — две сороки,Скучно им без болтовни.Получили на урокеЗамечание они.И… пошла беседа сноваУ шумливых пареньков.Ольга Павловна суровоПоглядела на дружков:— Вы о чем сейчас болтали?— Мы, — два друга отвечали, —Говорили, что нужнаНа уроке тишина!
Про лыжи
Рассказать хочу про лыжиИ про Петю паренька.Рассуждал он, вот поди же:— Лыжи — проще пустяка!Лыжи — это не забота.Даже в бурю и пургу,Захочу — и стать в три счетаПервым лыжником смогу: Покачу — и весь тут сказ. Раз! Что мне лыжи? Трын-трава! Два! Кровь, кипи, лицо, гори! Три! —Чтоб на лыжах бегать ловко,С тренировкой дружен будь!Чем упорней тренировка.Тем быстрей на лыжах путь.Напрямик быстрее ветраМчались лыжники вперёдИ считали километры.А у Пети свой был счет: С головой в снегу увяз — Раз! Ноги вытащил едва — Два! Снег и в обуви внутри — Три!Путь у Пети был особым.У ребят всех на видуШел Петюша по сугробам,Ноги вязли, на беду.Дотащился понемногу.Говорят, что зимним днемНеизменно всю дорогуЛыжи ехали на нем!
К. Меркульева
На ропшинских прудах
Рис. Н. Ризнича
Форель любит воду чистую, прозрачную, ключевую. Рыба это строгая: издали угадает человека, — вильнет хвостом — и нет ее! Так говорят старые рыболовы.
Но вот мы подходим к берегу большого Ропшинского пруда, и навстречу нам устремляется быстрая стайка рыб. Мы идем по деревянным мосткам, установленным над зеркалом пруда. Посмотрите под ноги: рыбы становится всё больше и больше! Да ведь это форель! В прозрачной зеленоватой воде, освещенные солнцем, рыбки кажутся сиреневыми.
Их сотни, тысячи. Они мчатся к нам отовсюду, и кружатся, вьются, и неотступно плывут за нами, напоминая цыплят, бегущих за наседкой.
— Проголодались, сейчас будете обедать, — говорит моя спутница — заведующая кормоцехом — Антонина Сергеевна Видяева. Она в синем халате, в руках у нее ведро, наполненное серыми комочками. Из ведра пахнет вареным мясом, мукой и еще чем-то.
Антонина Сергеевна разбрасывает корм направо и налево. И сразу вода буквально закипает вокруг нас.
Не следует, однако, думать, что молодые форельки с первого дня, как их стали кормить, начали кидаться людям навстречу. Сперва они расплывались, когда приближался человек даже с кормом. Потом стали робко подплывать, воровски хватали лакомый кусочек и улепетывали с ним. Но вскоре осмелели и сделались совсем ручными.
Когда я, например, опустила в воду руку с кормом, — они начали хватать меня за пальцы, очевидно воображая, что это какой-то новый, особенно вкусный корм.
Да, эта форель ведет себя не так, как те «строгие» рыбы в ручье! Да она и внешне отличается от ручьевой. Когда в азартной погоне за кормом некоторые рыбки выпрыгивали из воды, было ясно видно, что у них вдоль тела — серого, с типичными для форели коричневатыми пятнами — проходит полоса, отливающая на солнце всеми цветами радуги. Это радужная форель, особая, «одомашненная» форма форели. Издавна разводят ее в прудах, которые питаются чистыми ключевыми водами, богатыми кислородом и кальцием. Радужная форель нерестится весной, стойко переносит теплую температуру воды летом, растет быстро. Быстро по сравнению с ручьевой форелью, которая нерестится осенью и за 4–6 лет еле успевает стать рыбкой весом в 150 граммов.
