Но, может, на всякий случай прикупить сову? Во время обучения в Хоге у него была славная фамильная сова Кирк, которая быстро носила письма домой, к матушке… Школьные годы мелькнули перед глазами совершенно некстати. Вспоминать учебу Крейг не любил. Слишком разительным оказался контраст между его седьмым курсом и последующими годами жизни. Ай, да похер.
Скабиор закончил разливать по фиалам свеженькое зелье для этой голубой девчонки, истерзанной чертовым пятиногом. С момента ее поступления в крайне херовом состоянии прошла неделя. Целители стабилизировали ее, поили зельями — его приготовления — и она вроде пришла в себя. Сметвик давал благоприятный прогноз. Скабиор вдруг поймал себя на странном, иррациональном, новом чувстве. Он неплохо приложил лапу к выздоровлению девчонки. И… это грело. Изнутри. Чувство грело легкие, как хороший вишневый табак. Пьянило даже немножко.
Скабиор наложил на фиалы Охлаждающее заклинание, и аккурат в этот момент к нему поднялся Сметвик. Целитель выглядел усталым, но довольным.
— Добрый день, Крейг, — в привычном ключе поздоровался он. Скабиор кивнул, перестав наконец-то тупить, отзываясь на старое имя. Теперь не отвертеться. Крейг МакНейр — ну да, ну да.
— Добрый день, Гиппократ, — Скабиор обернулся, бросая быстрый взгляд на колдомедика. — Зелье готово.
— Отлично, — Сметвик подошел ближе, наклонился над столом. — Завтра Лили получит последнюю порцию Кроветворного, и мы сможем отпустить ее домой через несколько дней. Хотите ее проведать? — вдруг спросил целитель, уставившись на оборотня странным своим взглядом.
— Нет, — честно ответил Скабиор. Вот делать ему нечего, ходить по девкам! Тем более таким мелким!
И вообще у него теперь был дом, в котором обитала его… девушка? Гермиона Грейнджер. При одной мысли о которой у Скабиора сладко щемило в душе.
Их вечера были прекрасны. Они оба приходили со своих работ. Готовили ужин. Пока чаще готовил Скаб, и ему это охренительно нравилось. То есть, серьезно: он мог там пожарить курицу за пару минут на волшебном огне — и женщина была этому рада?! Он думал, что постоянная женщина требует больших трудов, во всяком случае парням в Стае было непросто удержать рядом с собой девчонок. Но с Гермионой ему нравилось решительно все: трахаться, разговаривать, завтракать, ужинать, а особая прелесть, которую егерь отметил для себя, заключалась в том, что он мог крепко-крепко обнять ее перед сном. И Гермиона была рядом, прохладная, уставшая, но все равно счастливая. Выстраданное своё счастье они вынесли прямо из душегубки Аврората, прямо из зала суда Визенгамота, и не спеша потягивали его, как хороший скотч, не боясь пресытиться, не в силах оторваться.
Если ради этого ему надо было стать послушным, ну что ж, Скабиор приложит все усилия.
А Сметвику он сказал только:
— Передайте пациентке, чтобы не лазила по болотистому побережью. Прорвавшиеся через барьер пятиноги частенько сидят там в засаде, — Скабиор пожал плечами, приняв беззаботный вид. Он поправил закатанные рукава лимонной мантии, к которой успел привыкнуть. Униформа была весьма удобной, отлично зачарованной против грязи и ядовитых компонентов зелий. Дома он всегда варил в своих обычных шмотках, попортил немало рубашек и брюк. Бывшему егерю и в голову не приходило прикупить себе что-то типа лабораторного халата. Или вырвиглазного цвета мантии.
— Жрут всех без разбору, — добавил Скабиор чуть запоздало, вновь отвлекшись на свои мысли.
— Хорошо, передам. Вы говорили, что вашего дядю как-то укусил пятиног? — вдруг уточнил Сметвик.
— Ну да, мы отправились с Пием к побережью, хотели немного отдохнуть, неделю пожить в палатке. Пия цапнули, когда он выходил из воды, прямо в живот, что, кстати, характерно для пятиногов. Рана вышла что надо. Эти зубы мне надолго запомнились, как видите, — Скабиор мрачно усмехнулся, аккуратно отставив колбы с охладившимся Кроветворным в сторону, чтобы не задеть их при уборке. Нагнулся над столом, взял небольшой жестяной совочек и пушистую кисть и принялся загонять в совочек лежавшие на столе крошки Лунного камня, оставшиеся от готовки Аконита. Сначала ручками, потом заклинанием. Стол зельевара должен быть идеально чистым, если зельевар хочет быть. — Вот так пятиног чуть не угробил оборотня. Чему удивляться: оба наших вида принадлежат к пятому классу опасности.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Ваш дядя исцелился? — Гиппократ, как всегда, пропустил Скабиоров сарказм мимо ушей. Он явно больше заинтересовался практической стороной вопроса.
— Даже для оборотня рана была серьезной. Мне пришлось искать волшебников в соседних деревнях. Помогла одна старая ведьма, которая, едва услышав, что мы купались в дрирском заливе, чуть не прокляла нас. Потом, правда, вылечила. И историю одну рассказала местную. Хотите услышать?
— Скабиор разогнулся, чуть поморщившись от прострела в спине. В такие серые и хмурые дни, как сегодня, Обезболивающие заклинания справлялись хуже. Сметвик кивнул в ответ, облокотившись на стену плечом, с интересом наблюдал за действиями бывшего егеря. Не то чтобы он был нетолерантным к оборотням волшебником, наоборот, он старался всегда поддержать несчастных зараженных ликантропией. Но он и представить себе не мог, чтобы оборотень так скрупулёзно вылизывал свое рабочее место.
— По местной легенде, много веков назад на острове Дрир жили два клана волшебников — МакКливерты и МакБуны. Следуя доброй шотландской традиции, главы кланов Дугальд и Квинтиус однажды напились вусмерть. Буквально. В пьяной драке Квинтиус убил Дугальда, — Скабиор широко оскалился, вспоминая, как они с Пием часто смеялись над этой историей. Он ссыпал содержимое совочка в специальную урну, в которую складывал остатки дорогущего «лунника», чтобы потом можно было использовать и их.
— Разумеется, вспыхнула кровная вражда. МакКливерты напали на деревню МакБунов и превратили всех в пятиногих чудовищ. Но не учли, что МакБуны стали во много раз сильнее и свирепее в новом облике. Так славный клан МакКливертов прекратил своё существование, а пятиноги, которых местные называют не иначе как «Волосатые МакБуны», заполонили собой весь остров. Его потом пришлось закрыть Заклятием Ненаносимости. Но некоторые особи умудряются сбежать, — закончил рассказывать Скабиор. — Экскуро! — почистил стол еще на всякий случай заклинанием. Урну с остатками «лунника» запечатал пробкой и поставил на отдельную полочку, где уже стояли такие же с крошкой, оставшейся от Огненных крабов, использованных для Кроветворного. Скабиор ценил безотходное производство.
Был у Скабиора один неудачный опыт в далеком прошлом, с тех пор он убирался очень тщательно. А тогда Скаб встал за котел откровенно пьяненьким и варил очередную заказуху, как водится, забил на уборку, за что поплатился самым дорогим. Нагнулся над столом, проехался кончиком косы по грязной столешнице, цепляя на волосы остатки ингредиентов, смешивая их в совсем уж адский коктейль, не заметил этого и… Пуф-ф-ф! Очнулся через сутки на полу, с обгоревшей мордой и… почти лысым. Скорая Луна восстановила кожу лица, а вот волосы пришлось отращивать заново.
— Поучительная история, мистер МакНейр, — легко усмехнулся Сметвик. Ему понравился основательный подход оборотня к уборке. — Может быть, стоит сообщить об утечке МакБунов в Отдел регулирования магических популяций? Известить мисс Грейнджер?
О, непременно, сегодня же вечером. Вслух же Скабиор ответил нечто другое:
— Обязательно, я отправлю письмо. Та ведьма нам сказала, что они много лет пытались добиться от Министерства разрешения на истребление популяции, но им приходили формальные отписки. Да и МакБунов никто так и не сумел поймать и расколдовать обратно в людей, — серьезно кивнул он, протирая тряпочкой лежавшие перед ним инструменты. "Когтищи" блеснули остро наточенным краем. Егерь любовно очистил каждый из пяти ножей, положил в черный кожаный чехол. — Видимо, в каждом истинном шотландце живет мохнатая темная тварь: будь то пятиног или оборотень, — криво ухмыльнувшись, Скабиор про себя порадовался удачной шутке, которая все-таки смогла расшевелить Сметвика. Тот испустил легкий смешок, реагируя на последний пассаж речи егеря.
