умер по дороге в больницу, не приходя в сознание. Пуаро записал имена и адреса ближайших родственников троих слуг.
— Возможно, — сказал он, — слуги сообщили им какие-нибудь сплетни или замечания, которые дали бы мне ключ к необходимой информации.
Чиновник, с которым он разговаривал, был настроен скептически. Геймы были родом из Дорсета, а Айлин Корриган из графства Корк.
После этого Пуаро направил стопы к дому Портера. Он помнил слова майора, что тот руководил районной ПВО, и хотел узнать, дежурил ли Портер в ту ночь и видел ли происшедшее на Шеффилд-Террас. Кроме того, у него имелись и другие причины для беседы с этим человеком.
Свернув на Эджуэй-стрит, детектив с удивлением увидел полисмена в униформе, стоящего у дома майора. Поодаль собралось несколько мальчишек и других зевак, глазевших на дом. У Пуаро упало сердце — он понял, что это означает.
Констебль преградил ему дорогу.
— Сюда нельзя, сэр, — сказал он.
— Что случилось?
— Вы ведь не живете в этом доме, не так ли, сэр? — Когда Пуаро покачал головой, полисмен спросил: — Кого вы хотели повидать?
— Я хотел повидать майора Портера.
— Вы его друг, сэр?
— Нет, едва ли я могу охарактеризовать себя как друга. А что произошло?
— Насколько я понимаю, джентльмен застрелился. А, вот и инспектор.
Дверь открылась, и из дома вышли два человека. Одним был местный инспектор, в другом Пуаро узнал сержанта Грейвса из Уормсли-Вейл. Сержант также узнал Пуаро и сразу же представил его инспектору.
— Лучше войдем внутрь, — сказал последний.
Трое мужчин вошли в дом.
— Они позвонили в Уормсли-Вейл, — объяснил сержант, — и суперинтендент послал меня сюда.
— Это самоубийство?
— Да, — ответил инспектор. — Случай вроде бы ясный. Может, на него так подействовала необходимость давать показания на дознании. Иногда люди на это странно реагируют, но я понял, что последнее время он вообще казался подавленным. Финансовые трудности и тому подобное. Застрелился из собственного револьвера.
— Я могу подняться? — спросил Пуаро.
— Если хотите. Проводите мсье Пуаро наверх, сержант.
Грейвс повел Пуаро в комнату на втором этаже. Там все было как в прошлый раз — выцветшие ковры, книги… Майор Портер сидел в большом кресле. Его поза была почти естественной — только голова склонилась на грудь. Правая рука безвольно свисала — под ней на ковре лежал револьвер. В воздухе еще ощущался едкий запах пороха.
— Они думают, что это случилось часа два назад, — пояснил Грейвс. — Никто не слышал выстрела. Хозяйка ходила за покупками.
Пуаро нахмурился, глядя на неподвижную фигуру с маленькой опаленной ранкой в правом виске.
— У вас есть какое-нибудь предположение, почему он это сделал, мсье Пуаро? — поинтересовался Грейвс. Он держался с Пуаро почтительно, так как видел уважительное отношение к нему суперинтендента, но в глубине души считал его старой развалиной.
— Да-да, — рассеянно отозвался детектив, — это несложно. У него была очень веская причина.
Он посмотрел на маленький столик слева от майора. На нем стояла большая стеклянная пепельница с трубкой и коробком спичек. Снова окинув взглядом комнату, Пуаро подошел к письменному столу с откидной крышкой.
Бумаги были аккуратно разложены по отделениям. В центре лежали кожаная папка с промокательной бумагой, поднос с ручкой и двумя карандашами, коробка со скрепками и альбом с марками. Все в полном порядке. Упорядоченная жизнь и упорядоченная смерть… Ну конечно! Вот чего не хватает!
— Он не оставил какой-нибудь записки или письма коронеру? — спросил Пуаро.
Грейвс покачал головой:
— Нет, хотя от отставных военных всегда этого ожидаешь.
— Да, это странно.
Педантичный в жизни, майор Портер не был таковым в смерти. «Поистине очень странно, — думал детектив, — что он не оставил записки».
— Тяжелый удар для семейства Клоуд, — заметил Грейвс. — Это отбросит их назад. Теперь им придется разыскивать еще кого-нибудь, близко знавшего Андерхея. — Он нетерпеливо переминался с ноги на ногу. — Хотите еще на что-нибудь взглянуть, мсье Пуаро?
Тот покачал головой и вышел из комнаты вслед за сержантом.
На лестнице они встретили хозяйку. Она явно наслаждалась собственным возбужденным состоянием и тут же пустилась в пространный монолог. Грейвс ловко ретировался, предоставив Пуаро принимать огонь на себя.
— До сих пор не могу дыхание перевести. Грудная жаба — моя мать умерла от нее прямо на Каледонском рынке. Я сама чуть не свалилась, когда увидела его. Никогда такого не ожидала, хотя он давно уже выглядел мрачным. Наверно, беспокоился из-за денег, да и недоедал постоянно, хотя от нас никогда не принимал угощения. А вчера он ездил в Оустшир — в Уормсли-Вейл — давать показания на дознании, и это его доконало. Вернулся он совсем плохим. Всю ночь ходил взад-вперед. Я собралась за покупками и знала, что простою в очереди за рыбой, поэтому поднялась спросить, не хочет ли майор чашечку чаю. Смотрю, а бедный джентльмен откинулся в кресле и револьвер на пол уронил. Я жутко перепугалась. Пришлось вызывать полицию. Куда катится мир — вот что я хотела бы знать.
— Мир становится трудным местом для проживания, — медленно проговорил Пуаро. — Это относится ко всем, кроме сильных.
Глава 10
Было начало девятого, когда бельгиец вернулся в «Олень». Он нашел записку от Франсис Клоуд с просьбой прийти к ней и сразу же последовал приглашению.
Франсис ожидала его в гостиной. Эту комнату Пуаро видел впервые. Открытые окна выходили в сад с цветущими грушевыми деревьями. На столиках стояли вазы с тюльпанами. Старая мебель была натерта воском, а каминная решетка и ведерко для угля отполированы до блеска.
Комната показалась детективу очень красивой.
— Вы говорили, что я захочу вас повидать, мсье Пуаро, и оказались правы. Мне нужно кое-что рассказать — и я думаю, лучше всего это рассказать вам.
— Всегда легче, мадам, рассказывать тому, кто уже в значительной степени в курсе дела.
— Вы думаете, что знаете, о чем я собираюсь вам сообщить?
Он кивнул.
— С тех пор как…
Она оставила фразу неоконченной, но Пуаро быстро ответил:
— С того момента, как я увидел фотографию вашего отца. Фамильные черты выражены очень сильно. Невозможно усомниться, что вы из одной семьи. Столь же сильно эти черты были выражены у человека, который явился сюда под именем Еноха Ардена.
Франсис тяжело вздохнула:
— Да, вы правы, хотя бедный Чарльз носил бороду. Он был моим троюродным братом, мсье Пуаро, и паршивой овцой в семье. Я никогда хорошо его не знала, но в детстве мы вместе играли, а теперь по моей вине он умер ужасной смертью…
Несколько секунд она молчала.
— Расскажите мне все, — мягко попросил детектив.
Франсис очнулась:
— Да, этого не избежать. Мы
