– Эрлан, мы будем жить здесь?
Мужчина оторвался от латахий и настороженно воззрился на жену:
– Тебе не нравится?
– Нравится. Тихо, спокойно, тепло, сытно. Но ты забыл, что кругом этого благополучия, там, далеко отсюда, есть еще города и селенья, люди в них тоже хотят мира и благополучия. Да не имеют.
Лой стряхнул рыбку в воду и сел рядом с женой:
– Я об этом не забываю. Но сначала ты должна выносить ребенка, родить, окрепнуть после родов, тогда я смогу уехать.
– Ты? Один? Нет, об этом не может быть речи. Мы уедем вместе. Но, Эрлан, сколько еще ждать? Шесть месяцев? За этот срок Эберхайм подгребет под себя и черную сторону.
– Три, три с половиной. Немало, но и немного. Беременность длится шесть месяцев, родишь на седьмом.
– Значит, уедем раньше, – кивнула.
– Я, – приложил руку ей к животику. – Ты останешься с ребенком.
Эрика отвернулась – спору нет, бросать ребенка не хочется, но отпустить Эрлана одного – невозможно.
– Я воин…
– Эя! – он рассмеялся и смолк, видя нахмуренные бровки жены. – Не обижайся, но ты сама понимаешь, что такой же воин, как я лекарь. Каждый должен заниматься своим делом, голубка, – попытался обнять ее и поцеловать.
– Хорошо, не воин, но как, как раз лекарь я вам пригожусь.
– Вам? – потерял улыбку мужчина: кого ты еще хочешь навязать?
– Ребята. Они не смогут долго сидеть в стороне.
– Исключено.
– Почему?
– Эя, – вздохнул. – Я поеду не на прогулку.
– Они, как раз привычны к "не прогулкам".
– Эя…
– Ты не доверяешь им, да? – взгляд девушки стал холодным.
– Просто они еще многого не знают.
– Впереди три месяца, чтобы узнать на триста раз.
Эрлан сложил руки на груди, соображая как еще мягче, но более доступно объяснить жене, и понял:
– Давай обсудим это позже, когда придет время. Сначала будет свадьба, а не отъезд.
– Ты – хитрый, – протянула, рассматривая его. Раздражение улетучилось, и девушка готова была согласиться с мужчиной.
– Дядю пригласил?
– Не хочешь его видеть?
– Наоборот, рада. Интересно, какой он. Я ведь так ничего и не помню из детства здесь.
И подумалось – почему бы не попросить Лалу открыть завесу с памяти?
Эрлан притянул ее к себе, словно почувствовал, что она, что-то задумала.
"А я и чувствую".
"Нечестно читать мои мысли".
"Они у тебя на лбу написаны", – улыбнулся мужчина. Эрика притихла, прижавшись к нему: "Вчера ты так же узнал"?
Лой посерьезнел: "Да. Сначала почувствовал, потом на лице прочел и в глазах. Тебе пора привыкнуть к праву своего мужа".
"Оно для меня пока непостижимо".
Эрлан просто накрыл ее губы поцелуем.
В тот день Эрике так и не удалось поговорить с Лалой, на следующий – забыла. За эти несколько дней девушка больше сблизилась с Самером и засыпала подругу рассказами, вопросами, требовала сказать, что значит это и то, посмотреть как он посмотрел и как выглядит сама. Лойлах сначала отвечала, потом поняла, что взорвется от трескотни, которую устроила всегда сдержанная Самхарт.
У аудитории, на балконе, ожидая начало занятий, она уже не знала в какую сторону бежать от подружки. В это время завалила еще одна головная боль – Вейнер. Выглядел он угрожающе – взгляд с томлением, в руках ворох мелких полевых цветов.
– Чьей лошади сена не хватает? – весело хрюкнул Радиш, оценив букет.
– Сам ты, лошадь, – бросил тот незлобиво и буквально впихнул эту охапку Эрике. – Твои любимые?
– Да? – удивилась искренне. – Я даже их названия не знаю.
– Ты в детстве их любила, все время рвала, потом садила, всем подряд дарила.
Вот тут Эра и вспомнила, что хотела от Лалы. Покосилась на нее со значением, понимая, что с Вейнером та уже поработала. Самхарт отвернулась, делая вид, что без ума от вида с балкона.
В это время открылись двери. Эрика душевно улыбнувшись, всучила цветы детту и потянула за собой подругу.
– Ты должна мне помочь, – прошептала.
– Чем?
– Чем Вейнеру. Открой и мне забытое детство. Хочу вспомнить все, особенно дядю, опекуна. Эрлан пригласил его на свадьбу, а я убей, не помню даже, как он выглядит.
У нее были подозрения, что дядя может пролить свет на один вопрос, что остался у нее после того, как решили главный – со Стефлером и своей миссией. Кто их украл, или просто увез? – говорили, что как раз Инар, Эрлан утверждал, что Эберхайм, ребята были уверены, что Стефлер.
Так или иначе, хотелось бы знать точно. Ведь тот или другой передали детей в иной мир, устроили их и как-то собрали их потом вместе. А значит тот, кто их переселил, знал место переправы. Если Стефлер – было бы логичней. Но тогда непонятно, как украл. Если Инар – то почему именно их переправил, зачем остался сам, почему не помог другим. Если Эберхайм, то, как Стефлер узнал, где находятся дети? Какое отношение имеет к этому в принципе, и имеет ли?
Много вопросов, и вроде ничего в них особого, и можно забыть и заколотить, но Эрику всегда тревожила недосказанность. Напоминала покрытое тонким льдом болото, по которому вроде можно пройти, все безмятежно, ровно, но в какой-то миг лед трещит, расходится, и вязнешь в трясине.
– Решаешь очередную загадку? – поинтересовалась Лала.
– С чего взяла?
– Лицо у тебя сосредоточенное и отрешенное. Это с дядей и детством связано?
– Да, хочу вспомнить. Поможешь?
Она была уверена, что погребенные воспоминания откроют ей завесу над их перемещением, дадут если не ответ, то намек кто и как переправил детей.
Однако Лала согласилась помочь только после занятий и то после долгого уговаривания. Эрике пришлось буквально утащить ее к насыпи к выходу из города, вообще безлюдному месту. Оно понятно – что делать в скалах рядом с торчащим "буром" из земли почти до неба.
Самхарт вздохнув, выставила ладони:
– Ладно, ладно, ладно. Но учти…
– Все учла. Давай! – уставилась ей в зрачки.
Они стали увеличиваться и словно засасывать, потом все закружилось, отключая на секунду сознание. И вот Эра сидела, мотая головой как оглушенная.
– Тебе плохо? – испугалась Лала.
– Нет, все нормально. В себя прийти дай.
И закрыла глаза вспоминая. Что -то плыло отрывками, пятнами размытыми – окно, сад, бег по полю, смех, замок из песка, качающаяся в темноте над головой звездочка. Взгляд мужчины и… сразу белая комната, похожая на больничную, белая рубашечка, паника от объятий незнакомой женщины, которая уверяет, что все хорошо, бояться нечего.
Мужчина, что за мужчина в темноте?
Эрика даже виски сжала, вспоминая, и видела темное пятно в той же темноте, слышала шаги уже не одного – двоих как минимум. "Спи, спи-и-и", прохладный воздух…
"Нас увозили спящими, может даже, чем -то опоили", – подумалось, потому что ничего до: ничего после – размытые пятна.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
