сдвинула брови и принялась смотреть куда-то вдаль.
Морти нахмурился, а затем лицо его чуть смягчилось.
– Вам очень не хотелось, чтобы это оказался его призрак. Правда?
Мёрфи чуть качнула головой, но ничего не сказала.
– Вам нужно было, чтобы все заблуждались. Потому что, если это действительно был его призрак, – предположил Морти, – это означало бы, что он и правда умер.
Мёрфи как-то сразу сломалась. По щекам потекли слезы, и она низко наклонила голову. Плечи ее содрогались, но ни звука она не проронила.
Секунду Морти задумчиво покусывал губу, потом покосился на суетившихся у входа в подземелье копов. Он больше не сказал Мёрфи ни слова и не пытался коснуться ее, но он встал между ней и всеми остальными, чтобы никто не видел, как она плачет.
Черт!
Жаль, что при жизни мне не хватило ума разглядеть, что за парень этот Морти.
Еще с минуту я стоял, наблюдая за Кэррин, а потом отвернулся. Слишком больно было видеть, как ей больно, и не иметь возможности протянуть руку и коснуться ее плеча, или отпустить непристойную шутку, или обидеть вроде как ненароком, чтобы она вскинулась… в общем, показать ей, как много она для меня значит.
Казалось несправедливым, что я не мог попрощаться с ней. Вернее, мог бы, но она не услышала бы меня. И сама не могла ничего сказать на прощание. Поэтому я не произнес ничего. Я бросил на нее последний взгляд и пошел прочь.
Я вернулся к Уриилу и застал его беседующим с сэром Стюартом.
– Не знаю, – говорил сэр Стюарт. – Видите ли, я… я не совсем тот, что был раньше, сэр.
– Осталось более чем достаточно, чтобы восстановить всё, – возразил Уриил. – Поверьте мне. Останки духа вроде сэра Стюарта более материальны, чем некоторые при жизни. Я был бы весьма рад иметь вас в своей команде.
– Но мой потомок… – Сэр Стюарт покосился на Морти и нахмурился.
Уриил наблюдал, как Морти закрывает собой плачущую Кэррин от посторонних глаз.
– Вы преданно охраняли его, Стюарт. И за последние годы он сильно продвинулся в своих знаниях. Мне кажется, с ним все будет в порядке.
Тень сэра Стюарта посмотрела на Мортимера и улыбнулась – с явной гордостью. Потом повернулась к Уриилу:
– Я ведь смогу еще сражаться?
Уриил очень серьезно посмотрел на него:
– Полагаю, я смогу подобрать вам что-нибудь.
Сэр Стюарт подумал еще немного и кивнул:
– Так точно, сэр. Так точно. И то правда, засиделся я в этом городе. Новое назначение – как раз то, что мне нужно.
Уриил посмотрел мимо сэра Стюарта на меня и подмигнул.
– Отлично, – сказал он, пожимая руку сэру Стюарту. – С вами свяжется человек по фамилии Кармайкл.
Я ждал, пока все не скроется в тумане, продолжавшем окутывать землю. Все заняло меньше времени, чем обычно требуется для таких вещей. Никто не погиб. Обошлось без вызова криминалистов. Парни в полицейской форме как можно плотнее закрыли висевшую на одной петле стальную дверь, перечеркнули ее крест-накрест красно-белой лентой и старательно избегали смотреть на большую оплавленную дыру в том месте, где полагалось находиться замку.
– С ними все будет хорошо, – вполголоса заверил меня Уриил. – Сегодняшние травмы не окажутся смертельными ни для одного из них.
– Спасибо, – кивнул я. – За то, что сказали мне это.
Он кивнул в ответ:
– Вы уже решили?
Я мотнул головой:
– Покажите мне моего брата.
Он выгнул бровь, но пожал плечами и снова протянул мне руку.
Мы исчезли из ночного Чикаго и возникли в очень богато обставленной квартире. Я сразу узнал дом моего брата.
Обстановка здесь довольно заметно изменилась. Холодный стальной декор чуть смягчился. На месте старых бродвейских театральных постеров висели картины – по большей части пасторальные пейзажи, составлявшие любопытный контраст теплоты по сравнению с оригинальным стилем этого дома. Довольно спартанское пространство, которое я помнил по предыдущим посещениям, теперь заполняли свечи и прочие предметы декора, добавлявшие еще больше тепла. В общем сейчас это место гораздо больше походило на жилье, чем на красивые декорации.
Пара предметов смотрелась здесь чужими. В гостиной перед огромным дорогим телеэкраном размером с хороший обеденный стол стояло кресло, удобное на вид, обитое коричневой кожей, на которой темнели пятна – явно от еды. На журнальном столике рядом с креслом громоздились пустые бутылки.
Отворилась дверь, и в комнату вошел мой брат Томас. Роста в нем, возможно, на дюйм меньше шести футов, хотя точно сказать трудно: он носил так много разных видов модной обуви, что рост его слегка менялся как в бо́льшую, так и в меньшую сторону. Темные волосы он на этот раз постриг до средней длины, но и те сбились в беспорядке. Причем в обычном беспорядке, не в привлекательном, как это бывает, а для Томаса это просто кошмар. Он не брился недели две, и щетина еще не превратилась в настоящую бороду, но и сексуально привлекательной дымкой тоже уже не выглядела.
Его холодно-серые глаза ввалились, и под ними залегли тени. На нем были джинсы и футболка, тоже в пятнах от еды и выпивки. Он даже не пытался скрыть, что ему не холодно на ночном морозе, а если вампиры Белой Коллегии и избегают чего-то, так это способов хоть чем-то выдать свое отличие от нормальных людей. Видит бог, он шлепал по холодному полу босиком – и он явно выходил вот так на улицу, скорее всего, в ближайший магазин за спиртным.
Мой брат достал из бумажного пакета бутылку виски – дорогого виски – и уронил пакет на пол. Он уселся в коричневое кожаное кресло, ткнул пультом в сторону телевизора, и экран осветился. Почти не глядя, он переключал каналы, время от времени отвлекаясь на то, чтобы сделать глоток из горлышка. В конце концов он остановился на спортивном канале, где шел матч по регби.
А потом он откинулся на спинку кресла и принялся смотреть, потягивая виски из бутылки.
– Полукровкам приходится нелегко, – заметил вполголоса Уриил.
– Как вы его назвали? – вскипел я.
Что с моей стороны, возможно, было не очень умно, но Томас все-таки мой брат. Не люблю, чтобы его обсуждал кто-нибудь посторонний.
– Потомкам смертных и бессмертных, – невозмутимо ответил Уриил. – Полукровкам, метисам. Смертная доля тяжела и без того, чтобы дополнительно грузить ее долей нашего бремени.
– Несколько лет назад его захватил Шкура-Перевертыш, – буркнул я. – Это надломило его.
– Нааглоши испытывает необходимость доказать, что любое встреченное им создание столь же ущербно и склонно к тьме, какими оказались когда-то они сами, – объяснил Уриил. – Это… это сообщает им ложное
