можно больше насладиться своим последним полетом, хотя мужчина, в которого я влюблена и который разбил мне сердце, сидит менее чем в тридцати футах от меня.
И когда смотрю, как он выходит из самолета, когда мы приземляемся в Чикаго, я задаюсь вопросом, сколько еще раз я увижу его лично, если вообще увижу.
— Сколько ты еще здесь пробудешь?
— Месяц. Может быть, два. На следующей неделе я возвращаюсь, чтобы найти квартиру, так что все зависит от этого.
— Я не хочу, чтобы ты уезжала, — напоминает Шерил. — Если бы я могла заплатить тебе за работу здесь и убедить остаться, я бы так и сделала.
Сидя на полу с одной из наших недавно сданных собак, я благодарно улыбаюсь Шерил.
— Я буду скучать по этому месту.
Это преуменьшение года. Этот приют украл огромную часть моего сердца за последние девять месяцев после моего переезда в Чикаго. Это место, где я чувствую себя нужной, где очень счастлива, где чувствую, что делаю что-то достойное моего времени. Я никогда не думала о деньгах, но мне нужен доход, чтобы жить, и мне нужно начать все сначала, чтобы исцелить свое разбитое сердце.
Если бы я могла забрать приют и всех собак с собой в Сиэтл, я бы сделала это в одно мгновение.
Я бы хотела взять все, что составляет мою жизнь в Чикаго, за вычетом сердечной боли, и привезти это с собой, но в данный момент выбор в пользу того, чтобы заставить себя чувствовать лучше, важнее, чем потерять все мои любимые уголки этого города.
— Знаешь, — продолжает Шерил. — Ты не будешь жить со своим братом в Сиэтле. — Она смотрит вниз на собаку у меня на коленях. — Может быть, пришло время завести свою собственную.
Мопс дрожит у меня на коленях, его подбросили всего двадцать четыре часа назад, поэтому я продолжаю гладить его по шерсти, надеясь успокоить его.
— Как только устроюсь, я вернусь в Чикаго, чтобы застать несколько игр Райана. Может быть, тогда смогу взять одного с собой.
Чувствуя, что Шерил смотрит на меня, я продолжаю держать свое внимание на собаке, сидящей у меня на коленях.
— Стиви, ты уверена, что хочешь поехать?
— Да, — я заставляю себя улыбнуться. — Это будет полезно для меня.
Звонит колокольчик над входной дверью, и мой брат врывается внутрь.
— Райан? — спрашиваю я со своего места на полу, ни разу не видя, чтобы мой брат-аллергик переступал порог этого здания, и зная, что сейчас что-то серьезно не так.
— Ви. — Его сине-зеленые глаза смотрят на меня с извинением. — Твое имя обнародовали.
Комната вокруг меня замирает. Уверена, что собаки все еще бродят вокруг и играют, но не могу сказать наверняка. Мое внимание приковано к Райану, пока пытаюсь осознать, что он только что сказал, надеясь, что ослышалась.
— Ты уверен? — вытащив телефон, я судорожно начинаю набирать свое имя.
«Девушка Эвана Зандерса — стюардесса его команды».
«Пойман на измене Шей». Это сопровождается фотографией с игры в Сиэтле, где другая девушка схватила его за руку. Я знаю, что это неправда, но смотреть на это неприятно.
«Сестра разыгрывающего «Дэвилз» Райана Шея встречается с защитником «Рэпторс» Эваном Зандерсом».
Каждая статья сопровождается фотографией, на которой мы вдвоем вбегаем в дом Зандерса, той самой, которая быстро распространилась по интернету на прошлой неделе и вызвала шквал ненавистных комментариев. Но теперь там много других моих фотографий. На тех, где четко видно мое лицо.
Хорошо, что я уволилась с работы два дня назад, потому что если бы я этого не сделала, меня бы уволили прямо сейчас.
— У нашего дома папарацци и репортеры, — добавляет Райан.
Я сижу в ошеломленном молчании. Только на прошлой неделе пережила ужасные комментарии. И не готова сделать это снова.
Гас, собака Шерил, неторопливо подходит к моему брату и трется всем своим золотистым телом о его голени.
— Можно я провожу тебя домой? Мне нужно выбраться отсюда, — Райан морщит нос, готовый вот-вот чихнуть.
Встав с пола, я беру нашего нового приютского питомца, который наконец-то уснул, и передаю его Шерил.
— Я вернусь завтра, — успокаиваю я ее, прежде чем последовать за братом на улицу.
Райан протягивает длинный плащ, который я ношу в дождливые дни, но сегодня на улице тепло, поэтому я в замешательстве смотрю на него.
— На случай, если захочешь спрятаться.
Я оглядываю свой наряд: майка обрезана и обтягивает мою фигуру, демонстрируя несколько сантиметров оголенного живота. Вокруг талии завязана фланелевая рубашка. Волосы собраны в кудрявый беспорядок на макушке, джинсы мешковатые, кроссовки грязные, и в целом я очень похожа на себя.
И это осознание заставляет меня выхватить плащ у брата и прикрыться, несмотря на теплую погоду.
— Держись позади меня, — напоминает мне Райан, когда мы поворачиваем за угол к нашему зданию.
У подножия наших ступеней толпятся люди с камерами в руках, ожидающие чего угодно.
— Уверен, что они пришли не за тобой, Мэддисоном или кем-то еще?
Райан с извиняющим взглядом оглядывается через плечо.
— Нет, Ви. Они здесь не ради нас.
Мой взгляд устремляется к зданию Зандерса, где впервые за несколько недель его парадные ступеньки свободны, вместо этого все разбивают лагерь перед домом, в котором живу я.
Мы незаметно подходим, стараясь не привлекать лишнего внимания.
— Только быстро, — шепчет мой брат. — Готова?
Ни капельки, но это неважно, потому что они увидят нас, когда мы повернем за угол через три, два, один…
— Райан Шей! — окликает первый.
— Это твоя сестра? — Вспышки фотоаппаратов, крики из толпы, пытающейся привлечь наше внимание.
— Неплохой рабочий бонус, да?
— Стиви, сюда!
Райан прикрывает меня, позволяя мне встать между ним и зданием, пока наш швейцар открывает главный вход в вестибюль и впускает нас внутрь. Мой брат быстро отходит в сторону, закрывая меня от камер, когда я вбегаю внутрь.
— Не высовывайся, — добавляет Райан, когда мы оказываемся внутри и направляемся к
