Но тогда она считала, что это как раз-таки боги привели их, чтобы спасти её.
Она стояла, прижимая к себе что-то мягкое, грязное, — может быть, это была её игрушка, с которой она засыпала, чтобы не бояться монстров под кроватью, — и смотрела, как тени обретают очертания лошадей и людей. Стелла никогда такого не видела и должна была бы испугаться, особенно после того, как что-то действительно ужасное вынудило её выйти на улицу из дома, но почему-то стояла, не шевелясь, и смотрела, затаив дыхание. Кто-то говорил ей, что принцы всегда появляются на лошадях.
— Ну надо же, и что за малышка нас тут ждёт?
Стелла повернула голову к высокому, точно башня, мужчине, сделавшему шаг к ней. Его одежда не напоминала ту, что она откуда-то помнила, сплошные чёрная кожа да яркие ткани, множество ремней с оружием и на боку — тёмный рог с потемневшим, но ни в коем случае не заржавевшим, металлом. Короткие светлые волосы трепал ветер, разноцветные глаза внимательно изучали её, правый — синий, как море, левый — красный, как кровь. Это ничуть не испугало Стеллу, но она почему-то сделала наш назад. Наступила на что-то мокрое, склизкое, влажно хрустнувшее. Хотела посмотреть, но мужчина с разноцветными глазами взял её за подбородок и произнёс:
— Не смотри, малышка, иначе спать не сможешь.
Стелла сглотнула, сильнее прижала к себе нечто мягкое и грязное, и, возможно, даже почувствовала себя немного лучше. Тогда она этого не знала, но после поняла, что на неё воздействовали магией настолько древней, что ей даже не было названия.
— Что ты тут делаешь совсем одна? — спросил мужчина, присаживаясь перед ней на корточки, чтобы их глаза оказались на одном уровне.
Стелла не могла вымолвить ни слова. Она умела говорить, правда, и обычно лепетала без умолку, рассказывая и описывая всё вокруг, но сейчас будто язык проглотила.
— Не бойся, — почти ласково произнёс мужчина. — Я тебя не обижу. Давай познакомимся? Я Катон.
Её учили, что всегда нужно представляться, но она также помнила, что с незнакомцами нельзя разговаривать. Чей-то чужой голос напоминал и о том, и о другом, и Стелла беспомощно жевала нижнюю губу, не зная, как ей быть. Сказать или не сказать?..
— Не бойся, — тихо повторил Катон, улыбнувшись. — Маленьким девочкам не место здесь, так что я тебе помогу.
Стелла и не боялась. Она была очень храброй, что не раз доказывала самыми разными способами. То не ложилась спать вовремя, то залезала на крышу, куда ей было нельзя, то бегала с местными мальчишками и даже дружила с собаками, живущими в соседском доме.
— Сколько ей? — произнёс кто-то из спутников Катона.
Стелла хотела получше рассмотреть его, но успела заметить лишь чёрные волосы да стальные глаза — Катон, всё ещё держащий её за подбородок, повернул её голову к себе.
— Не больше пяти, наверное, — ответил он, смотря в её глаза так пристально, что Стелле стало даже неуютно. — Совсем юная, следовательно, очень вкусная.
— Почему же её не тронули? — продолжил один из его спутников.
— Скажешь мне, малышка? — спросил он уже у неё, улыбнувшись так широко, что стали видны клыки. — Почему тебя не тронули? Тёмные создания, твари, шеду, демоны — называй их как хочешь, только скажи, почему они пощадили тебя.
Тогда Стелла не знала, что заставило её не сказать, а показать, но после поняла, что совершила непоправимую ошибку. Если бы всё было иначе, она, возможно, была бы свободна от смешенного чувства, состоящего из ответственности, вины и благодарности, которое взрастил в ней Катон, и оставила бы Охоту намного раньше.
Или же она была бы мертва.
Стелла не представляла, как у неё это получается — она просто меняла одно обличье на другое, сбрасывая или разрывая одежду, которой проклятие никогда не касалась, и уже смотрела на мир острыми волчьими глазами, чувствовала все запахи и то, что было недоступно ей как человеку.
Стелла много лет думала, что, если бы просто сказала, Катон не был бы так заинтересован в том, что она показала. Но он увидел прекрасную возможность, за которую тут же ухватился, и Стелла поняла, как сильно та отравляла её, намного позже, когда её тело и душа уже были сломаны.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Интересно, — произнёс Катон, выпрямляясь. В обличье волчицы Стелла была крупнее, но не намного, и теперь в холке она достигала ему середины бёдер. — Ты можешь меняться по своему желанию?
Стелле достаточно было кивнуть мохнатой головой или дёрнуть ушами, но на почему-то вновь стала человеком — маленькой девочкой с растрёпанными светлыми волосами, оказавшейся совсем нагой.
— Интересно, — повторил Катон, оглядев её с головы до ног. — Тебе не холодно, малышка?
Это наверняка было проверкой, но Стелла не среагировала на неё. Она стояла, не понимая, что не так, и старалась не смотреть в разноцветные глаза мужчины перед собой. Молчание душило так сильно, будто вдруг обрело руки и сжало её хрупкое горло.
Наконец Катон зашевелился: сделал совсем лёгкий взмах рукой, ни к кому конкретно не обращаясь, и другой мужчина, до этого говоривший с ним, мгновенно оказался рядом с какой-то тканью в руках.
— Держи, — улыбаясь, произнёс Катон. — Надень, иначе совсем замёрзнешь.
Стелла покорно надела плащ, не понимая, почему просто не может надеть свою старую одежду… Ах да, она же порвала её, когда перевоплощалась в волчицу. Да и та была какой-то странно пахнущей, влажной, будто Стелла в ней искупалась…
— Ты не голодна? — непринуждённо продолжил Катон, помогая ей поплотнее запахнуть плащ. — Мы как раз заметили очень крупного оленя. На ужин — самое то. Что скажешь?
Стелла не знала, что сказать. Она, укутавшись в тёплый плащ до самого носа, смотрела на мужчину перед собой и не понимала, что ей делать. Позади было что-то, что могло напугать её, с медным запахом, который приносил ветер. Впереди — размытые за туманом пейзажи просевших, полуразрушенных домов и поваленных деревьев, а также люди, которые внимательно следили за ней. Их лошади, состоящие из подрагивающих теней, нетерпеливо взрывали землю копытами, громко отфыркивались и мотали головами из стороны в сторону.
Ей следовало отказаться. Сказать, что как-нибудь справится сама. Всё-таки, волки — хорошие хищники, и раздобыть себе еду она сможет. Но она смотрела Катону в глаза, видела его широкую, расслабленную улыбку, откуда-то знала, что он не навредит ей, и потому кротко кивнула, соглашаясь с его предложением.
Катон протянул руку, и Стелла взяла её, очень тихо сказав:
— Меня зовут Стелла.
— Приятно познакомиться, Стелла, — бодро произнёс он, за руку ведя её к одному из коней. — Добро пожаловать в Дикую Охоту.
***
Первое время она действительно думала, что боги послали Охоту ей на помощь.
В мире, в котором они жили, творился настоящий хаос. Чудовища выползали из-под земли и нападали на всех, кто не мог оказать достойное сопротивление, крылатые твари заслоняли собой небеса и отрывали от земли тех, кто не был достаточно быстрым. Откуда-то появившиеся города, деревни и храмы рушились и возвращались к своему первоначальному состоянию, сгорали в огне и хоронили под собой многих несчастных, не успевших выбраться. Ветер приносили стенания раненых и умирающих, язык тварей, который Стелла не понимала, звук дождя из крови, заливающей поля, треск погребальных костров и заверение в том, что этот мир сдастся так же, как сдались остальные.
Но Стелла почти не обращала на это внимания. Центром её искажённого мира стала Дикая Охота, которая странствовала по всем землям, видимым и невидимым, и могла оказаться там, куда другим был закрыт путь. Холодный ночной ветер трепал её шерсть, когда Катон, Иан и другие Охотники учили её выслеживать и загонять дичь, мышцы крепчали, когда она преодолевала многие лиги вслед за тенями Охоты, пока окружающий мир рушился и создавался заново.
Один раз, когда они оказались на выжженных чьим-то жестоким огнём земле, полной серого песка и пепла, Катон спросил у неё:
— Ты знаешь, почему всё было именно так?
