– Ты еще не спасся.
Симон и его сородичи горгульями восседают на стенах разрушенного храма и следят за мной немигающими желтыми глазами.
– Уходи той же дорогой, которой пришел. Лишь оказавшись снаружи, ты обезопасишь себя. В какой-то степени.
– А вы?
– Мы спрячемся так далеко и глубоко, что у него не хватит времени, чтобы нас искать. Надеюсь, что мы смогли тебе помочь.
Ташшары исчезли.
– Идем, Себастина. Посмотрим, не обрушится ли сегодня на нас еще больше дармовых ответов?
Я отпустил кучера за четыре улицы до места назначения, оставшийся путь мы с Себастиной прошли пешком. Поднявшись на крыльцо, я потянул за кольцо. Сначала раздались быстрые шаги, и за дверью послышался громкий собачий лай. Чуть погодя последовали шаркающие шаги.
– Глэдстоун, пошел вон! Сегодня ты гулять больше не будешь!
Дверь открылась, и на порог вышел Инчиваль с бокалом бренди в руке. На его лице просматривался нездоровый бледный оттенок, под глазами залегли серые мешки.
– Инч, надо поговорить, – сказал я, откинув капюшон.
Мой друг вздохнул и с сомнением посмотрел на бокал. Глэдстоун просунул круглую башку сквозь дверную щель, увидел меня, усилил натиск, вырвался и прыгнул под ноги, напрашиваясь на ласку.
– А собаку не обманешь. Хм. – Инчиваль выбросил стакан на газон. – Приподними-ка подбородок, хочу присмотреться. Сомнения, знаешь ли.
– Что?
Прежде чем я успел что-то понять, сокрушительный апперкот сбил меня с крыльца и швырнул на дорожку. Весь мир принялся крутиться вокруг каким-то хороводом, и я весьма отстраненно почувствовал, что меня поднимают чужие руки.
– Забыли? – спросил я, пытаясь сфокусировать зрение.
– Забыли, – улыбнулся мой друг. – Прошу внутрь, тут холодно, господин покойник!
Вскоре я уже сидел у него в гостиной с бокалом крепкого коньяка в руке. Инчиваль помешивал в чашке чай с бергамотом и слушал мой рассказ, начиная с момента крушения дирижабля и заканчивая событиями прошлого дня.
– Значит, – заключил он, – тени гнались за мной, а не за тобой в тот раз?
– Это все, что ты вынес из моих слов?
– О, что ты! Нет, мне очень понравилась та часть, в которой ты угрожаешь л’Калипса револьвером. Кто бы мог подумать, он и человеческая женщина!
– Пути Луны, хм… запутаны.
– Воистину! Что же до подземного города, в котором живут твари Темноты, то это больше похоже на бред пьяного… Нет, сумасшедшего! Нет! Умалишенного пьянчуги!
– Благодарю.
– Но я верю тебе! – Инч отпил чаю, а я смог разглядеть в его глазах блеск безумного восторга. Такой же восторг укутал его сплошным коконом и стал расти, подгоняемый завихрениями энтузиазма. – Руку бы отдал, чтобы посмотреть своими глазами!
– А я бы отдал, чтобы дослушать старика.
– А тебе мало информации?
– Мало.
– Ты нашел подвески леди Атран в запертом зале с тремя сотнями приглашенных гостей без полного обыска за три минуты.
– Не путай ту глупость с делом государственной важности. Компаньон леди Атран баловался веселящими камнями, баловался плотно, о чем свидетельствовали синие пятна под глазами, которые он пытался скрыть с помощью косметики. Мелкая трясучка рук и обезвоживание говорили о том, что у него начиналась ломка. Помнишь, что он попросил у лакея, когда ему поднесли игристое?
– Воды.
– Именно. Никакое вино так не утолит жажду, как чистая холодная вода. А этот субъект любил спиртное. В конце концов, его выдавал эмоциональный фон.
– Хм, интересно, где он сейчас?
– Этот ворюга? Долбит камень на каторге. Или подох.
– Нет, наш любитель масок, от которого ты спрятался в посмертии! Думаешь, он теперь знает, что ты жив?
– Если у него действительно такая власть над жешзулами, как они говорили, то он может просто спросить, и они ответят ему. Полная власть на уровне… Даже не знаю, на изначальном уровне. Они не могли даже говорить о нем, потому что он запретил им. Можешь представить?
– На самом деле могу. Есть некоторые заклинания, которые способны полностью подавить личность и сделать из жертвы беспомощную и послушную марионетку.
– Я слышал о таких. Ты…
– О, нет-нет-нет! Такое даже Ковену не под силу…
– Недоговариваешь.
– Просто допустил неточность. Магам Ковена такое под силу, но они никогда подобного не сделали бы. Насилие над волей живого разумного существа наказуемо. Отсечение магического дара. Навсегда.
– Закон Императора?
– Ага. Дед нынешнего монарха постановил, что всякий чаритель, посмевший завладеть разумом другого разумного при помощи магии, будет наказан так, что мертвым позавидует. А быть отрезанным от дара – это все равно что… Это хуже, чем умереть, уж поверь.
– В Корпусе такому не научат?
– Никогда. Есть некоторые книги, но не в общем доступе. Они так глубоко и надежно спрятаны, что и армии будет недостаточно, чтобы их достать. Клятву защищать их дают все маги Корпуса.
– Но дело не в чарах. Жешзулы ясно дали понять, что относятся к магии довольно легко. Их держало Слово.
– Слово? Власть над тварями Темноты? Любопытно! Признаться, я не знаю таких заклинаний. Защитные, отпугивающие, обнаруживающие, но никогда не подчиняющие. Я вообще думал, что ими невозможно управлять. Однако ж! Ты знал, что об этом не говорится ни в одном трактате, посвященном изучению Темноты? Ни в одном, ручаюсь головой! А ты один раз сходил в Квартал Теней… днем и притащил больше информации, чем мы получили за последние сто лет! Хм, в принципе можно сказать, что ты совершил невозможное. Не считая воскрешения, конечно.
– Все еще обижаешься?
– А челюсть ноет?
– Еще как. Сначала онемела, вообще ничего не чувствовал, но теперь ноет, едва терплю.
– Тогда не обижаюсь. Что ты собираешься делать?
– Найду его и прикончу.
– Для этого все-таки нужно сначала его найти. Есть зацепки?
– Ни одной. Единственный, кто мог мне помочь, умер.
– Печально. Ха! Никогда бы не подумал, что стану сочувствовать умершему жешзулу! Что дальше, борьба за права малодиусов?
– Мне нужна твоя помощь.
– Все, что в моих силах.
– Среди моих людей нет ни одного стоящего… вообще ни одного мага. Это серьезный недочет. К тому же мне очень нужна помощь алхимика.
– Правда? В каком деле?
– Последнее время я усиленно ищу бывших солдат «Сангуашлосс». Мне нужно, чтобы ты сделал заряд для ракетницы. Фейерверк. Вот такой. – Я вынул из кармана и протянул ему бумажный листок с примитивным рисунком.
– Оу, как символично! – воскликнул он, разглядев мои каракули. – Красный?
– Да.
– Яркий?
– Чтобы было видно даже на окраинах.
– Громкий?
– Чтобы звуковая волна была как от разрывного снаряда.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
