Но скажи мне, быть может, спросит кто-нибудь, какая нужда в таком изречении? Чему научает в нем нас Христос? Ответим на это посредством благочестивого изъяснения каждого отдельно слова в этом изречении. Вы не престаете, говорит, нападать на Мои дела как беззаконные и нечестивые — часто обвиняли Меня как поступающего противозаконно и обыкновенно совершающего несогласное с законодателем. Так, когда Я исцелил страдавшего столь продолжительною болезнью и оказал милость человеку в субботу, то вместо подобавшего благоговения вы предпочли обвинять Меня за это и оказались далекими от воздаяния Мне должного. Ввиду этого Я недавно давал вам спасительные наставления и убеждал вас к желанию усвоить себе свет. Потом Я показывал вам Истинный Свет, когда изъяснял Свою природу в словах: «Я — свет мира» (Ин. 8, 12). А вы опять, безрассудно поступая и размышляя, выступали против Моих слов и дерзнули бесстыдно сказать: «Свидетельство Твое не истинно» (Ин. 8, 13). Поэтому когда вознесете Сына Человеческого, то есть когда Его подвергнете смерти, и увидите Его победителем уз смерти, ибо восстану из мертвых как Бог по природе; тогда, говорит, вы узнаете, что ничего от Себя не творю, но как научил Меня Отец, так [611] говорю. Когда увидите (во Мне) истинного Бога по природе и Сына, то узнаете, что я отнюдь не своеволен, но всегда соволен Богу и Отцу, — и все, что ни совершит Он, это и Я Сам немедленно творю, а равно и говорю все то, что нахожу говорящим Его, ибо Я имею одну сущность с Родителем. Я исцелил в субботу расслабленного, и вы вознегодовали за это, но ведь Я показал вам, что и Отец действует в субботу, сказав: «Отец Мой доселе делает и Я делаю» (Ин. 5, 17). Итак, от Себя не творю ничего.
Точно так же Я говорил вам: «Я — свет мира», а вы подумали, что Я говорю что-то несогласное с Ним (Отцом), хотя опять и в этом случае Я постыдил вас, когда привел Его слово обо Мне: «Вот Я положил (назначил) Тебя в завет рода, во свет народов» (Ис. 42, 6). Поэтому вы, говорит, совершенно напрасно обвиняете Того, Кто всегда единоволен с Отцом и не делает ничего несогласного с Ним, равно и не позволяет Себе говорить что-либо такое, что не от Него. Такой, полагаю, смысл надо давать приведенным словам.
Но свирепый зверь, разумею христоборного арианина, быть может, и тут набросится на нас и выступит с такою речью: «Зачем же ты, любезнейший, стараешься перетолковывать изречение в благоприятном и угодном тебе только одному смысле, не стыдясь похитить у него его истинное значение? Ведь Сын ясно утверждает, что Он ничего не делает от Себя, но что узнает от Бога и Отца, это и говорит; таким образом, Отца Своего признает высшим, чем Он Сам (Сын)».
Так что же, любезнейший? Пусть-ка и он в свою очередь услышит: ведь Сын получает от Отца силу и премудрость конечно для того, чтобы быть в состоянии делать и говорить что-либо безукоризненно? Но каким же образом будет Богом по природе Тот, Кто получает от другого и силу и мудрость, как это имеет и природа тварей? Ведь у получивших бытие из небытия все, что бы ни имелось, без сомнения, есть богоданное. Но не так в Сыне. Божественное Писание знает и проповедует Его Богом истинным. А сущему по природе Богу, полагаю, должны принадлежать все без исключения совершенства. Если же оказывается недостаток в каком бы то ни было совершенстве, каким образом может быть Богом? Как нетление и бессмертие должно принадлежать Ему, без сомнения, природно, а не отвне и не как данное, так и всесовершенство и отсутствие недостатка во всех благах. Если же, по твоему нечестивому и безрассудному рассуждению, Сын оказывается несовершенным в могуществе совершать богоприличные действия и говорить подобающие Богу слова, а между тем Он есть сила и премудрость Отца, по учению Божественного Писания, то обвинение это (в несовершенстве) скорее должно относиться к Отцу, чем к Нему, ибо с принятием этого необходимо утверждать, что уже и Бог Отец несовершен по силе и не всецело премудр. Видишь, куда опять ведет дерзость твоего невежества.
Но я удивляюсь и тому, что от твоего внимания ускользнуло и такое еще соображение. Каким, скажи мне, образом опять Бог и Отец может сообщать могущество Своей собственной силе или как Он мог бы соделать премудрость Свою более премудрою? Ведь одно из двух: или необходимо утверждать, что Он всегда восходит к большему и мало-помалу преуспевает в могуществе и приобретении большей силы, чем какая Ему присуща, что глупо и совсем невозможно, или нечестиво предполагать, что Он укрепляется от другого. Но в таком случае Сын разве мог бы называться и Господом сил, или как мог бы представляться премудростию и силою тот, кто подобно нам укрепляется и умудряется от другого? Прочь от такого богохульства и нелепых рассуждений. Или ясно признайте, что Сын есть творение, дабы иметь против себя все Богодухновенное Писание, или, если веруете, что Он есть Бог по природе, согласитесь, что у Него есть в совершенстве все свойства Божества. А особенность такого природного свойства состоит в том, чтобы ни в каком отношении не быть бессильным и иметь какой-либо недостаток пред Верховною Премудростию, а, напротив, по самой природе быть Премудростию и Силою. Но в Премудрости нет ничего, что бы приобреталось чрез научение, а равно и в первой и истинной Силе могущество нельзя представлять приобретенным.
Но для раскрытия самой природы вещей и точнейшего исследования слов Христа к сказанному присоединим еще следующее. Что такое совершил, став человеком, Единородный, что может превышать присущую Ему силу? По всей вероятности, некоторые скажут, что Ему как получившему от Бога и Отца силу совершать (чудеса) тогда именно надлежало сказать, что от Себя Самого не творю ничего, когда изгонял беса, исцелял расслабленного от болезней, освобождал прокаженного от страдания, слепым давал прозрение, немалочисленное множество людей насыщал пятью хлебами, укрощал словом бушующее море, Лазаря воскрешал из мертвых. Но можем ли мы в этих чудесах видеть проявление превышающей присущую Ему силы? В таком случае как, скажи мне, Он утвердил столь великое небо, простерши как шатер для обитания, как основал землю, как сделался творцом солнца, луны и звезд на тверди? Как создал Ангелов, Архангелов, Престолы, Господства и, кроме того, еще Серафимов? В столь великих и сверхъестественных делах не имев нужды ни в силе, ни в премудрости другого, каким образом Он мог оказаться немощным в столь малых делах? Или как мог бы возыметь нужду в учителе тому, что надо говорить к иудеям, Тот, Кто и чрез святых пророков славословится как Премудрость? Вот слышу одного из них, говорящего: «Господь, сотворивший землю в крепости Своей, утвердивший вселенную премудростию Своею, и в разуме Своем распростер небо» (Иер. 10, 12). Согласно этому и божественный Даниил говорит: «Да будет имя Господне благословенно во веки, потому что премудрость, и разум, и сила Его есть» (Дан. 2, 20). Если же, по слову пророка, Его есть и сила и премудрость, то кто же, наконец, может выносить пустословие инославных, утверждающих, что от другого подается сила и премудрость Тому, Кого признают Премудростию и Силою Отца?
Но если бы, говорят, мы признавали кого-либо другого доставляющим Сыну восполнение в недостатке силы или учащим Его, то вы имели бы основание нападать на наши слова, желая защитить Его как оскорбляемого; поскольку же мы утверждаем, что дает это Отец, какой же окажется у вас предлог печалиться об этом?
Итак, если вы думаете, что никакого вреда не причиняете Сыну в отношении к Его природному подобию с Родителем, хотя бы и говорилось, что Он что-либо получает от Него (Отца), то вспомни, любезнейший, недавние слова и убедись чрез это не соблазняться, но давай Ему равенство во всем с Его собственным Родителем и ни в каком отношении не умаляй Его. Если же это отвлекает тебя от правильного взгляда и заставляет думать о Нем неподобающее, то зачем делаешь тщетные усилия обмануть нас пустыми словами? Ведь совершенно никакого различия нет в том, если утверждается, что Сам Бог и Отец или другой кто помимо Его дает Сыну. Раз будет доказано, что Он получил что-либо, какую пользу Он найдет в том, если лицо дающего окажется очень славным? Какое различие, скажи мне, для отстраняющегося от биения в том, что удары будут наноситься деревянным и позолоченным жезлом? Важен тут не образ страдания, а отсутствие страдания. Поэтому как скоро Сын оказывается нуждающимся в силе и премудрости, если явится получившим что-либо от Него (Отца), и уже вполне подлежит этому обвинению, то разве не вполне наивно ты пытаешься оглушить нас, слушателей, словами и ложными ухищрениями скрыть обвинение чрез указание на то, что никто другой, но только Отец является подателем? Удивляюсь, как, считая себя мудрецами и по внешности столь опытные в тонких рассуждениях, вы не заметили того, что, умаляя образ Бога и Отца, то есть Сына, не столько Его оказываетесь обвинителями, сколько Того, Кого Он есть образ, необходимо долженствующего быть таким, как проявится в Сыне.
