В данной связи приведем также мнение аргентинского историка и экономиста Марио Рапопорта. Ученый заметил: «Либеральный североамериканский капитализм трансформировался (какой парадокс!) в государственный капитализм в стиле бывшего СССР»643. От себя добавим, что серия банкротств и спираль дефолтов в американской экономике поставили под вопрос роль США как глобального финансового и хозяйственного стабилизатора.
Развивая идеи относительно причин очередных международных пертурбаций, президент Аргентины в качестве сущностной характеристики нового кризиса отметила его «чисто денежную» подоплеку, оторванность финансового сектора от реальной экономики. В этом она усмотрела «нарушение логики капиталистического развития», которая состоит в производстве материальных и духовных ценностей с целью их продажи и получения денег, а не в воспроизводстве самих денег как таковых. «Не может быть капитализма, который производит деньги, а не товары и услуги», – заявила госпожа президент644. Глава государства решительно выступила в защиту аргентинской модели развития и подтвердила такие ее основы, как конкурентоспособный курс песо и двойной профицит (внешнеторговый и бюджетный). В условиях, говорила она, когда «рушатся парадигмы», казавшиеся вечными, аргентинские власти оказались правы, подчеркивая необходимость укрепления активной хозяйственной роли государства и продолжения конструктивного взаимодействия власти, предпринимателей и организаций трудящихся645. Осуждение экономической политики Вашингтона стало составной частью общего критического дискурса Розового дома в адрес внешнеполитической стратегии администрации Дж. Буша. Так, выступая 22 сентября в Нью-Йорке в авторитетном Совете по внешней политике, К. Фернандес де Киршнер усмотрела причину многих международных проблем в одностороннем подходе Белого дома к кризисным ситуациям, в его контрпродуктивном нежелании следовать принципам многосторонности646.
Мировой кризис задел и Бразилию, что усугубило проблемы Аргентины. Многомиллиардные зарубежные инвестиции «побежали» с бразильского рынка, а местная денежная единица – реал – не выдержала давления и потеряла свыше 30 % своей стоимости, а по отношению к валюте США – 43 % (с 1,56 до 2,29 реала за 1 доллар). В известном смысле повторилась история 1999 г., когда резкая девальвация реала создала для аргентинской внешней торговли дополнительные трудности. Конечно, в нынешней ситуации Буэнос-Айрес располагал значительно большим «запасом финансово-экономической прочности», но события на мировых рынках и в соседней стране не могли не вселять в аргентинцев чувство тревоги. Тем более что и в самой Аргентине появились симптомы хозяйственных неурядиц, затронувшие системообразующие экономические субъекты – ведущие промышленные и сельскохозяйственные активы.
Девальвация реала подлила масла в огонь. Эксперты быстро прикинули, какие могут быть последствия для Аргентины финансовых трудностей в соседней стране. Во-первых, неизбежное сокращение спроса на аргентинские товары, а следовательно, сохранение (как минимум, а может, и рост) уже ставшего традиционным внешнеторгового дефицита Буэнос-Айреса с Бразилиа. Во-вторых, вполне вероятное падение объема прямых инвестиций бразильских компаний в экономику Аргентины. В-третьих, удешевление реала оказывало воздействие на условия туристического обмена между двумя странами: Бразилия становилась более дешевой (в долларах) страной и перетягивала на себя значительную часть иностранцев, а также аргентинских граждан, которые ранее предпочитали проводить отпуск у себя на родине. Аргентино-бразильские торгово-экономические и финансовые отношения вступили в полосу непредвиденных испытаний.
Но такова диалектика современного положения, что, несмотря на все шероховатости, именно с приоритетным углублением аргентинобразильского взаимодействия в хозяйственной, финансовой и политической областях связывают в Буэнос-Айресе и стратегические перспективы развития национальной экономики, и (более локально) возможности сдемпфировать негативные последствия финансового кризиса.
Case study
Аргентино-бразильские соглашения
Государственный визит К. Фернандес де Киршнер в Бразилию 7–8 сентября 2008 г. подтвердил (и уточнил) основные сферы кумулятивных усилий двух государств, что было отражено в совместно принятой декларации647. В документе фигурировали следующие области и механизмы взаимодействия:
♦ координация макроэкономической и отраслевой политики (в том числе сельское хозяйство, наука и технологии, транспорт и производственная инфраструктура);
♦ консультации и сотрудничество в вопросах двусторонней, региональной и глобальной торговли, включая согласованные действия в рамках ВТО. Начало использования местных валют (вместо доллара США) в двустороннем товарообмене. В октябре эта норма «заработала» и, по оценкам, способна экономить аргентинским экспортерам порядка 500 млн дол. в год;
♦ сотрудничество национальных банков развития в финансировании интеграционных проектов стратегического значения;
♦ создание и совместная эксплуатация аргентино-бразильского искусственного спутника с целью охраны окружающей среды, изучения вопросов изменения климата и поиска природных ресурсов на дне океана;
♦ расширение деятельности Межнационального центра нанотехнологий с участием предпринимателей двух стран. Предусматривается запуск новых проектов, выполняемых компаниями-лабораториями в областях, представляющих приоритетный интерес для обоих государств;
♦ реализация широкой программы в области создания новых и возобновляемых источников энергии (биотопливо, энергия солнца, ветра, морских приливов и т. д.);
♦ одобрение 30 новых проектов сотрудничества в рамках Межнациональной комиссии в области ядерной энергии, включая строительство реакторов, утилизацию отходов и создание аргентино-бразильского предприятия по обогащению урана;
♦ подтверждение решения о совместном строительстве ГЭС «Гараби» и реализации других двусторонних инициатив в области гидроэнергетики;
♦ создание Комиссии железнодорожной интеграции (Аргентина – Бразилия – Парагвай – Чили) с целью проработки вопроса строительства и эксплуатации межокеанского железнодорожного коридора, призванного соединить бразильский атлантический порт Паранагуа с чилийским тихоокеанским портом Антофагаста;
