♦ расширение деятельности Межнационального центра нанотехнологий с участием предпринимателей двух стран. Предусматривается запуск новых проектов, выполняемых компаниями-лабораториями в областях, представляющих приоритетный интерес для обоих государств;
♦ реализация широкой программы в области создания новых и возобновляемых источников энергии (биотопливо, энергия солнца, ветра, морских приливов и т. д.);
♦ одобрение 30 новых проектов сотрудничества в рамках Межнациональной комиссии в области ядерной энергии, включая строительство реакторов, утилизацию отходов и создание аргентино-бразильского предприятия по обогащению урана;
♦ подтверждение решения о совместном строительстве ГЭС «Гараби» и реализации других двусторонних инициатив в области гидроэнергетики;
♦ создание Комиссии железнодорожной интеграции (Аргентина – Бразилия – Парагвай – Чили) с целью проработки вопроса строительства и эксплуатации межокеанского железнодорожного коридора, призванного соединить бразильский атлантический порт Паранагуа с чилийским тихоокеанским портом Антофагаста;
♦ сотрудничество по широкому кругу вопросов в области обороны и безопасности (в текущей работе находятся 16 двусторонних проектов), включая совместное производство и модернизацию систем вооружения;
♦ развитие взаимодействия в сфере здравоохранения, образования, культуры и социального обеспечения.Таким образом, аргентино-бразильское межгосударственное сотрудничество в первом десятилетии XXI в. приобрело исключительно масштабный и многослойный характер и явилось для Буэнос-Айреса одним из главных факторов макроэкономической стабильности, что стало особенно очевидным в условиях международной финансовой турбулентности. По заявлениям аргентинских лидеров, они стремились координировать антикризисную политику с Бразилией и – шире – в рамках МЕРКОСУР, с тем чтобы «обеспечить многосторонний выход из кризиса»648. В пользу такого подхода высказался и бразильский президент Луис Инасио Лула да Силва, который, кроме того, отметил целесообразность проведения специальной встречи МЕРКОСУР с государствами – членами группы БРИК, в которую, помимо Бразилии, входят Россия, Индия и Китай649.
Разумеется, проблемы в отношениях с Бразилией были лишь частью целого комплекса новых вызовов, с которыми столкнулся Буэнос-Айрес в условиях мирового финансового кризиса, снизившего шансы на фиксацию динамичного роста аргентинской экономики. Кризисные явления продолжали накапливаться. В четвертом квартале 2008 г. было отмечено снижение уровня внутренних валовых инвестиций на 2,8 % по сравнению с тем же периодом 2007 г. В первом квартале 2009 г. падение составило уже 14,2 %. Во втором квартале 2009 г. ВВП сократился на 0,8 % по сравнению с тем же периодом годом раньше. Одновременно происходило постоянное сокращение бюджетного профицита, объем которого в сентябре 2009 г. составил всего 223 млн песо, или на 93 % меньше, чем в том же месяце 2008 г. Падение деловой активности имело различные негативные последствия. Впервые после 2003 г. кривая безработицы поползла вверх и превысила отметку в 8 %. Под угрозой оказались и другие социальные завоевания последних лет. В полный рост встал вопрос: выдержит ли Аргентина суровое испытание внешними шоками и падением сбора основных сельскохозяйственных культур? Наступил момент истины – проверке на прочность оказалась подвергнута сама модель развития, взятая на вооружение правящими кругами после 2002 г.
Главные черты и результаты антикризисной политики
В начале октября 2008 г. аргентинское правительство сформировало так называемый Координационный совет (Mesa de Coordinación) под руководством главы кабинета Серхио Массы с целью постоянного мониторинга и всестороннего анализа возможных последствий для Аргентины мирового финансового кризиса и выработки соответствующих защитных мер. В числе первых решений, принятых Советом, ставшим своего рода «антикризисным штабом», было поддержание сравнительно низкого обменного курса песо (с помощью механизма управляемо плавающего валютного курса), что приобрело особую актуальность после радикальной девальвации бразильского реала, и сохранение бюджетного профицита650. «Мы внимательно следим за тем, что происходит в Бразилии, и сделаем все возможное, чтобы баланс двусторонней торговли не был нарушен. Но предприниматели также должны выработать стратегию сохранения конкурентоспособности», – подчеркнул источник в правительстве651.
Розовый дом выступил с заявлениями, которые свидетельствовали о намерении продолжать прежнюю макроэкономическую политику. Аргументация кабинета К. Фернандес де Киршнер сводилась к следующему: выбранный курс (и, прежде всего, активное участие государства в экономике) соответствует хозяйственному мейнстриму, отвечает требованиям сегодняшнего дня и демонстрирует свою жизненность. Но реально ли было сохранить его реперные точки (например, «профициты-близнецы») в меняющейся глобальной обстановке, значительно менее благоприятной для аргентинских товаропроизводителей и экспортеров?
По мнению части экспертов и предпринимателей, при сохранении статус-кво национальная модернизационная модель рисковала увязнуть в зыбучих песках мирового финансового кризиса и потому нуждалась в сильных дополнительных импульсах. Возникла своего рода идейная и стратегическая развилка – по какому пути пойдет Буэнос-Айрес: продолжит основные направления «неодесаррольистского» модернизационного курса (с неизбежными «косметическими» коррекциями) или пересмотрит его основополагающие принципы?
Как бы отвечая на этот вопрос, президент Аргентины использовала участие в саммите «Большой двадцатки» (G-20) в Вашингтоне 14–15 ноября для защиты текущей экономической политики Розового дома. В своей речи К. Фернандес де Киршнер вновь заявила, что возникшие в мире финансовые проблемы свидетельствуют о кризисе экономической и политической модели, для которой характерны отсутствие государственного контроля, рыночное саморегулирование и отрыв финансового сектора от реальной экономики. Глава аргентинского государства призвала к « новому капитализму» , способному создавать рабочие места и обеспечивать социальный прогресс. В практическом плане президент предложила ограничить возможности «бегства капиталов», ликвидировать оффшорные центры, облегчить доступ развивающихся стран к многосторонней финансовой помощи и усилить их роль в международных валютнофинансовых институтах652. В целом позиция Аргентины имела много общего с подходами Бразилии и Евросоюза в том, что (фактически) касалось требований в адрес США.
