— Мне кажется, или ваша рука…
— Прошу прощения, я сейчас же…
— Нет! — отчаянно вскрикнула Мэри и склонила голову, прижимаясь щекой к его окоченевшей ладони. — Пожалуйста, не убирайте руку!
— Осторожно! — скомандовал Уайльд сурово. — Вы перевернёте свой сундук!
Мэри испуганно съёжилась. Сундук недовольно подпрыгивал на воде под её весом и словно бы упрекал её без слов в беспечности и глупости. Уайльд всё ещё не отнимал рук от лица Мэри, его затуманенный взор прояснился.
— Простите, простите, — пробормотала она. — Я совсем забыла об этом сундуке…
Уайльд смерил её долгим взглядом и промолчал. Он оставался в воде, и его колотила такая дрожь, что Мэри не переставало казаться, будто он пытается отстучать азбукой Морзе на её шее важное послание.
— Простите, — повторила Мэри, — простите мою глупость. Я совсем не хотела… право слово, мистер Уайльд, я едва не утопила свой сундук, и я так невежливо отвлеклась, пока вы рассказывали мне о себе! — она вымученно улыбнулась.
Лицо Уайльда едва угадывалось во мраке, и она не могла даже предположить, о чём он сейчас думает.
— Это не было важно, — негромко сказал он, — успокойтесь, мисс Джеймс, и ждите. Больше не закрывайте глаза, прошу вас. И… и пожалуйста… следите за мной. Мне кажется, я уже не в состоянии контролировать себя. Я вот-вот усну.
— Не спите! — прошептала Мэри. — Вам нельзя!
— Я буду следить за вами, пока мне хватит сил, — пробормотал Уайльд, — а вы следите за мной. Только если мы будем внимательны друг к другу, и вы, и я сумеем выжить.
— Внимательны… — еле выговорила Мэри. — Вот сейчас я совсем не была к вам внимательна. А мне интересно… действительно интересно узнать о вас. Как можно… больше…
Уайльд отвёл взгляд. Белый туман опять заклубился у Мэри перед глазами — но она не могла быть уверена, что это не очередная её галлюцинация. У обоих них: у неё и у Уайльда — изо рта и носа вырывались светлые облачка пара.
— Удивительная вы… девушка, мисс Джеймс, — заметил Уайльд.
— Вы… вы вправду так считаете? — изумилась Мэри.
Он медленно кивнул.
— Дело в том, что… я мечтала познакомиться с вами ещё задолго до того, как всё это… случилось, — выдавила Мэри, и зубы её выбили резкую дробь, — потому что… вероятно, это следует называть интересом с первого взгляда… мне сразу показалось… что… возможно… возможно, вы и я… — она примолкла, вздохнула глубже и пробормотала на одной ноте: — Что я именно вас и искала всё это время.
— Я уже не в первый раз это от вас слышу, но не могу… не могу понять, что вы имеете в виду.
Мэри грустно улыбнулась. Это сложно было объяснить в немногих словах, а на длинные разъяснения у неё не хватило бы дыхания и сил. И она могла лишь на одно надеяться: на то, что руки Уайльда так и останутся сцепленными у неё на затылке, даже когда она закончит говорить.
— Простите, — сказала Мэри, — если это вас оскорбит, но… знаете, я не всегда хотела стать гувернанткой… и я ею наверняка бы не стала, но… обстоятельства…
— Такое случается, — покивал Уайльд.
— Моя мать заболела, — выдавила Мэри, — тяжело заболела. И… и нужен был кто-то, кто мог бы позаботиться… о моей младшей… сестре. И о маме. Я была совсем одна… вот так и получилось… получилось, что я нашла работу… и с тех пор я ни о чём другом ни разу не подумала, кроме мамы и Лиззи.
— Самоотверженный поступок, — подметил Уайльд. Его зубы звонко клацали.
— Возможно, — не стала спорить Мэри, — но я… я долго не хотела идти на работу, на самом деле… я… я д-думала… что могу выйти замуж.
— Это вполне естественно.
— Мне тогда было восемнадцать, — пробормотала Мэри, — у моей лучшей п-подруги был знакомый… наш общий знакомый, и он… мистер Уайльд, вы слишком пристально на меня смотрите!
— В самом деле?
— Да!.. Я… я теряюсь, когда вы смотрите так, — Мэри закусила губу изо всех сил, — тем более, что… этот вопрос… словом… — она закрыла глаза и выпалила: — Словом, вы напомнили мне того человека.
— И поэтому вы пожелали знакомства? — удивился Уайльд.
— Разве это странно?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Разумеется. Внешнее сходство… обманчиво.
Мэри аккуратно приоткрыла глаза. Она была бы рада поднять руку, провести хотя бы кончиками пальцев по лицу Уайльда и убедиться, что он не призрак, не исчезнет и не бросит её, что они останутся тут вдвоём, пока не спасутся или не утонут — в точности так, как она пообещала себе.
— Верно, — прошептала Мэри, — но я так… рада, рада этому. Я рада, что я познакомилась с вами… рада, что я вас узнала. Без вас моя жизнь была бы и не жизнью вовсе…
Уайльд склонил голову и шумно выдохнул. Замёрзшие, деревянные, негнущиеся пальцы Мэри на мгновение окутались желанным, но недостижимым и далёким жаром.
— Мне нечего к этому добавить, — сказал он полушёпотом, — я рад, что повстречал вас. Рад, что я вас знаю. Уже давно… мне не приходилось чувствовать, что я живу.
— Это… из-за вашей жены? — сипло шепнула Мэри.
Уайльд молча кивнул.
— Они ушли друг за другом, — шёпотом сказал он, — быстро… пока я был в плавании, они уже умирали.
Эти жуткие слова воодушевили Мэри — она даже сумела поднять руку, дотянуться до лица Уайльда, и она осмелилась аккуратно, кончиком пальца, дотронуться до его обледеневшей бледной щеки.
— Вы не виноваты, — прошептала она. — Господи, вы совсем в этом не виноваты…
Уайльд повернул голову, и её налитая тяжестью рука упала к нему на плечо.
— Это мне ясно, — сказал он, — я задаю себе другой бессмысленный вопрос. «Почему»? Я так давно об этом спрашиваю… так давно… но на этот вопрос нет… ответа.
Мэри бессознательно водила пальцем по его плечу. Едва ли он что-то чувствовал сквозь слои промокшей одежды, на этом сковывающем холоде — рука Мэри двигалась сама по себе.
— Я здесь, — сказала она вполголоса — опять не успев остановиться. — Я рядом с вами.
— Останьтесь, — вдруг тихо попросил Уайльд, и его хватка стала крепче. — А я останусь с вами. И сейчас, и когда мы выберемся отсюда, я буду с вами… столько, сколько вы захотите.
— Навсегда, — тут же отозвалась Мэри. — Я же говорила… не покидайте меня, не покидайте никогда. Я не хочу… не хочу вас терять… н-не хочу… оставаться одна, мне не хватит сил, я… я… — она вздрогнула и закусила губу. — Я всё испортила… я хотела… я лишь хотела, ч-чтобы Лиззи… чтобы Лиззи ни в чём не нуждалась… чтобы она была счастлива… лгала о маме, об её страшной… ужасной болезни… ведь она не просто больна, мистер Уайльд, её рассудок… он её покинул, покинул навсегда, и я… я ничего не смогла… только лгать… прятать голову в песок, трусить, господи, я только и делала, что лгала и убегала, но я… я так ошиблась, я так…
— Не вините себя, — раздался из воды срывающийся голос Уайльда. — Посмотрите на меня… мисс Джеймс, пожалуйста… посмотрите…
Сдерживая всхлип, Мэри неуверенно подняла на Уайльда глаза. У него дрожали синеватые губы и сбивалось дыхание, но от его слов где-то в глубинах её души разгоралось странное, желанное и необъяснимое тепло, подталкивающее к безумствам.
— Мисс Джеймс, — настойчиво сказал Уайльд, — вы взяли на себя груз, к-который… к-который и не каждый родитель смог бы… унести. Вы д-достойны того, чтобы уважать вас… и восхищаться вами… вы отважны и б-благородны… мисс Джеймс… помните об этом и н-не… не терзайте себя. Д-держите голову гордо, у вас есть на это право.
— Мистер Уайльд…
Её рука не могла замереть. Снова и снова кончик пальца неуклюже проходился по плечу Уайльда, проходился монотонно, размеренно и уныло, отчего к её глазам опять стал подступать белёсый туман сонливости.
— Не спите! — снова потребовал из воды Уайльд.
— Я… я не сплю! — тут же встрепенулась Мэри. — Я лишь на мгновение…
— Не спите, — повторил Уайльд с серьёзной настойчивостью, — от этого зависит ваша жизнь, мисс Джеймс, я не шучу, я говорю серьёзно. Пожалуйста… не спите…
— Я не сплю, я не сплю, мистер Уайльд, — согласно прошептала Мэри.
Сковывающая тишина и тяжёлый, как чья-то когтистая лапа, страх обрушивался на них. Вода затихла: лишь изредка доносились, словно из-за глухой каменной стены, мученические вопли, пронзительные и скрежещущие, и затем опять всё замолкало. Мэри не могла и не желала больше шевелиться. Она лежала, как тюк с грязным бельём, на крышке своего сундука, и сундук под нею слабо вибрировал на воде, когда на него набегали крохотные волны. Уайльд держался за тяжёлую ручку, вытянув шею. Теперь его голова медленно клонилась набок. Взор его потускнел и затуманился, и Мэри не успела даже заметить, как он закрыл глаза.
