В Москве в 1996 г. «насчитывался» один-единственный преферансный клуб «НотаБене», который тихо увял, просуществовав около года. У нас клубные традиции только складываются. Однако некоторые основы этики игрока и наблюдателя уже изложены в Кодексе преферанса, текст которого приводится в этой книге. Авторы кодекса надеются, что свод моральных норм и правил будет шлифоваться при помощи читателей книги и любителей преферанса, которые своим безукоризненным и достойным подражания поведением в клубах в качестве игроков и кибитцеров впишут много ярких страниц в историю и теорию этики игры.[238]
Чемпионаты мира и другие крупные бриджевые турниры предоставляют наблюдающим невиданные возможности. Сотни зрителей, собравшихся в специально оборудованном зале, имеют возможность наблюдать каждую сдачу интересного матча — заявку за заявкой, ход за ходом. Все карты воспроизводятся на специальном световом табло, которое видно из любой точки зала. Связь между залом и комнатой, где происходит игра, осуществляется по телефону или при помощи компьютерного оборудования. Вышедшие из игры карты гаснут на табло. Возможность наблюдать за ходом игры в отдельном зале имеет то преимущество, что зрители могут комментировать торговлю и розыгрыш, не оказывая никакого влияния на игроков. Будем надеяться, что в недалёком будущем мы увидим похожую картину на крупных преферансных турнирах.
О том, каким отношением бывает окружён в бриджевом клубе заслуженный кибитцер, рассказывает Альфред Шейнволд в своей книге «Кратчайший путь к победам в бридже»: «…Мы живём в демократическом веке, когда сословные разделения и привилегии исчезают во всём мире. Многие игроки в бридж, однако, испытывают сожаление, наблюдая окончание века признанных кибитцеров. В своё время в хорошем бриджевом клубе для того, чтобы стать кибитцером, недостаточно было платить членские взносы и сидеть позади игрока. Лавры истинного кибитцера нужно было заслужить. Бывало так, что приходилось месяцами молча сидеть и наблюдать за игрой, прежде чем кто-то обратит на тебя внимание. Достаточно было сыграть одну-единственную сдачу, чтобы утратить заработанное таким трудом признание, и тогда приходилось всё начинать сначала.
Если же вам удавалось вести такой образ жизни достаточно долго, вас признавали кибитцером. Теперь вы могли давать советы игрокам, есть за карточным столиком и безнаказанно проливать томатный соус на карты. Вы могли даже выхватить карту из рук игрока и бросить её на стол, если он долго не мог решиться, с чего же пойти.
В золотой век кибитцеров кибитцера высшего ранга сопровождали два-три дорбицера. Они стояли за его спиной, в то время как кибитцер занимал почётное место на стуле. Дорбицеры, конечно, не могли обращаться непосредственно к игроку, но они могли переговариваться с другими дорбицерами или изредка высказывать своё мнение кибитцеру.
Существовала ещё более низкая каста зрителей — цицеры. Они находились на ещё более почтительном расстоянии от стола, чем дорбицеры, и, когда были несогласны с каким-нибудь заказом или ходом, имели право выражать своё отношение к происходящему исключительно мимикой.
Всех этих различий ныне, увы, уже не существует. Зритель, сидящий рядом с вами на чемпионате мира, имеет право прошептать: «Ходи с пики, идиот!» — и вы не можете быть уверены, что он не простой дорбицер или даже цицер… Многие удивляются, почему кибитцер оказывается прав чаще, чем игрок. Так часто случается, даже если кибитцер видит карты только одного игрока и даже если этот игрок — эксперт. Преимущество кибитцера заключается в том, что он не обязан принимать решение. Он может спокойно сидеть на своём месте и не говорить ничего до конца сдачи. Потом, если всё кончилось хорошо, он может сказать: «Я бы играл именно так». Но если игрок ошибётся в трудной ситуации, кибитцер может заметить (обычно он так и делает), что он бы сыграл иначе».[239]
Как победить между сдачами
Часто на ломберном столике кроме карт, пульки и карандашей присутствуют предметы «необязательные» — пепельницы, рюмки, бутылочка коньяку. (Игра теряет свою строгую прелесть, если вторая бутылка кончается раньше, чем первая пулька, а драгоценные капли проливаются на карты, вместо того чтобы следовать по назначению. Поэтому лучше иметь рядом маленький приставной столик или табуретку.) Но так или иначе, играющие находят время от времени повод ненадолго прервать игру и отметить сыгранный или несыгранный мизер, девятерную или иное выдающееся событие. Кроме того, практически после каждой сдачи имеет место короткое обсуждение случившегося. Иногда это реплика типа: «Ничего нельзя было сделать» или «Расклад, батенька, расклад», но бывает и так, что вистующие начинают осыпать друг друга упрёками или (гораздо реже) похвалами.
Коллекция Перельмана: различные по форме карты
Не приходилось ли вам задумываться о своём поведении во время этих перерывов? Давал ли вам кто-нибудь совет по поводу этой важнейшей составляющей игры? В и без того немногочисленных книжках про карточные игры, как правило, можно найти лишь описания и правила, гораздо реже — рекомендации по розыгрышу и торговле и почти никогда — по поведению во время игры, хотя именно оно зачастую имеет важнейшее значение.
В самом общем виде пожелание можно сформулировать так: будьте дружелюбны. Если вы предлагаете тост после несыгранного кем-то мизера, попытайтесь придать вашим словам утешительный, а не саркастический смысл. Ещё лучше приурочить очередное возлияние не к поражению, а к любой, пусть даже самой маленькой, победе партнёра. Произнося здравицу, а не злословие Фортуне, вы увеличиваете собственные шансы заслужить её расположение, а уж расположение к себе партнёра завоёвываете с гарантией. Помимо общего благожелательного климата за столом вы достигаете этим и чисто прагматических целей: когда на распасовке у человека возникает ситуация, в которой ему всё равно, кому отдать взятку (кого включить), на чашу весов ложатся личные симпатии и чувство благодарности за дружелюбие.
Я не хочу сказать, что нужно пытаться подкупить партнёров, чтобы они всегда перебивали ваши старшие карты на распасовке, но тот факт, что «приятный партнёр» чаще остаётся в выигрыше (хотя бы потому, что с ним чаще играют), неоспорим. Достаточно вспомнить поговорку о ласковом телёнке, который «двух маток сосёт».
Комментировать ошибки на висте, на мой взгляд, имеет смысл только в том случае, если партнёр хочет ваших комментариев. Посудите сами, любой из ваших партнёров в среднем вистует против вас столько же, сколько и вместе с вами. Следовательно, в среднем его ошибки распределяются равномерно и приносят вам столько же доходов, сколько и убытков.
Коллекция Перельмана: французские карты-рисунки
Если же вы хотите непременно повысить класс его игры, то не мешало бы спросить, имеет ли и он ту же цель. И снова дружелюбие выступает на первый план. Вы, безусловно, имеете право заметить, что, например, при игре в светлую результат был бы иным. Если вы будете излагать, как именно вы сумели бы «посадить» противника в том случае, если бы распоряжались картами единолично, и сделаете это без претензий и упрёков, а лишь сожалея об упущенной совместной выгоде, то в следующий раз, возможно, этот человек, убеждённый в вашем умении и очарованный вашей доброжелательностью, попытается добровольно отдать вам бразды правления при малейшей возможности.
Если уж вы не можете удержаться от упрёков, то хотя бы не воздерживайтесь и от похвал. Даже самый очевидный ход, если он привёл к подсаду, должен быть отмечен как правильный и приведший к победе вистующих. Такое отношение задаёт партнёру шпоры, и он будет стремиться заслужить вашу похвалу и в дальнейшем.
Иногда случится и вам услышать нарекания в свой адрес. Например, по поводу вашего первого хода партнёр может процедить сквозь зубы что-нибудь вроде: «Где это вы научились атаковать на шестерной с четвёртого козырного туза?» В такой ситуации нужно действовать быстро. Партнёр, как вы понимаете, не ждёт ответа на свой вопрос, который является риторическим и служит лишь формой выражения мнения партнёра о вашем ходе. Если вы позволите ему продолжить свою мысль, обсуждение будет вами проиграно. Немедленно отвечайте на вопрос! Не говорите просто, что вы почерпнули совет в книге, а скажите, в какой именно книге (можете сослаться хоть бы даже и на эту), и обязательно укажите страницу. При этом старайтесь не называть круглые цифры. Строго говоря, поучительные сведения могут находиться и на странице номер 100, но 478-я страница звучит убедительнее. Точность такого рода чрезвычайно важна.
Не всегда ворчание партнёра беспочвенно. Изредка его нарекания в ваш адрес могут иметь под собой прочные основания. Но кому приятно выступать в роли мальчика для битья? Умение признавать свои ошибки, безусловно, хорошая черта, но для победы в любой игре очень важно иметь психологическое преимущество. Если вы вежливы и благожелательны по отношению к партнёрам, порядочны в игре и в расчётах, сильно играете и мало пьёте, вы уже и так имеете некоторое преимущество. Но есть ряд простых и действенных средств, позволяющих его укреплять и наращивать. Тактика 478-й страницы последовательно теряет в силе, если пользуешься ею в десятый раз. Попробуйте претензии к себе изобразить как слишком большое желание непременно раздеть третьего игрока. Отшутитесь. Объясните свою ошибку слишком большой симпатией к третьему партнёру. Вы наверняка завоюете его симпатии тем, что не испытываете слишком большой досады по поводу того, что только что выпустили его. И ворчун немедленно уймётся, как только поймёт, что из-под его магистерской шапочки педагога торчат ослиные уши похотливой жадности.
