самолета майора Хилла во Францию была заброшена англичанка Мэри Линделл, чтобы организовать побег для летчиков и военнопленных союзников. Сама будучи обладательницей множества наград за Первую мировую войну, в том числе Военного креста 1916 г., она сумела бежать из Франции тремя месяцами ранее. Сотни человек обязаны ей свободой.
В Сталинграде немецкие и советские войска теперь сражались на руинах под проливным ливнем. Тракторный завод держаться больше не мог, хотя советские войска на заводах «Баррикады» и «Красный Октябрь» отбивали все попытки захватить их. К 20 октября, однако, красноармейцы удерживали на западном берегу уже не больше тысячи метров. «Фюрер убежден, что русские измождены, — записал фельдмаршал Кейтель 21 октября и добавил: — Он говорит, что двадцати миллионам придется голодать». В этот день вдали от фронта отряд немецкой полиции обнаружил лагерь еврейской семьи глубоко в лесу. Такие лагеря представляли собой удивительную попытку сохранить гуманность в озверевшем мире. Вооруженные мужчины не только защищали сотни женщин, детей и стариков в негостеприимном лесу, но и добывали пропитание и постоянно следили за теми, кто стремился уничтожить их убежище. В нападении 21 октября, однако, немцы нашли лагерь и убили 461 человека. Лишь дюжине удалось скрыться. Кроме того, за «поддержание контактов» с партизанами в регионе были убиты две польских семьи.
Южнее, в Элисте, теперь самом восточном пункте продвижения немецкой армии, 22 октября были схвачены два партизана; они были заброшены сюда из Астрахани, что в устье Волги. Казачий кавалерийский эскадрон помогал немцам охотиться на них, но, как сообщал один немецкий отчет, «зачастую банды временно отступали лишь затем, чтобы совершать новые вылазки из своих укрытий».
В Северной Африке западные союзники были всего в двух неделях от операции «Факел» — первой англо-американской высадки с моря с начала войны. Чтобы подготовить ее, 22 октября американский генерал Марк У. Кларк с некоторыми членами своего штаба втайне высадился с субмарины в порту Алжир, чтобы провести переговоры с высокопоставленными французскими офицерами, поддерживавшими союзников, и с лидерами Сопротивления. На следующий день в Западной пустыне генерал Монтгомери начал атаку в Эль-Аламейне против немецких и итальянских войск.
Это сражение велось храбро с обеих сторон, однако было неравным. Совершенно секретные сообщения «Энигмы» раскрыли британцам все позиции и слабости немцев, особенно с горючим; они также позволили выслеживать и топить каждый необходимый немцам корабль снабжения, в том числе два, которые достигли гавани Тобрука на второй день битвы. Наряду с этим преимуществом, проистекавшим из успехов радиоразведки, в бронетанковых силах Монтгомери было много американских «Шерманов» — всего свыше тысячи танков против 480 у противника. Он лидировал по численности войск, самолетов и орудий. Роммель, присутствие которого на поле боя могло бы что-то изменить, находился в Германии в отпуске по болезни.
«Сражение в Египте началось сегодня в 8 часов вечера…» Этими словами Черчилль в телеграмме Рузвельту 23 октября объявил о начале наступления в пустыне, от которого зависело столь многое. «В него будут втянуты все силы армии», — добавлял Черчилль. В тот же день замещавший Роммеля генерал Штумме умер от сердечного приступа, и Роммель был отозван обратно в Египет. Он попал на поле боя 25 октября.
В первый день сражения, 23 октября, на 60-километровом фронте под командованием генерала Монтгомери имелось 150 000 человек — австралийцев, новозеландцев, южноафриканцев и британцев, 2182 артиллерийских орудия, поддержка 500 истребителей и 200 бомбардировщиков, а также тысячи танков. Битва началась одновременной стрельбой примерно тысячи орудий — исключительная плотность огня на таком узком фронте.
В сражении при Эль-Аламейне было немало моментов, когда ценное преимущество, полученное за счет предыдущей разведки, приходилось подкреплять на поле боя навыками и храбростью солдат и летчиков. Весь день 26 октября войска союзников были объектом ряда спланированных заранее немецких контратак. Однако они были рассеяны бомбардировками Королевских ВВС Великобритании до того, как успели полностью развернуться. Той ночью серия наступательных действий союзников по всему фронту обезопасила стратегический контур хребта Кидни — географического объекта, который генерал Александер охарактеризовал для Черчилля как «маленькую, но важную возвышенность на этой невыразительной равнине». Монтгомери применил эффективный метод атаки: пехота шла впереди, расчищая путь для танков[83].
Сражение при Эль-Аламейне длилось пять дней. Когда оно завершилось, немецкие и итальянские войска поспешно отступали. Итальянцы и немцы потеряли убитыми 2300, пленными — 27 900 человек.
26 октября, пока Монтгомери приближался к победе при Эль-Аламейне, японские войска генерала Кавагути начали яростное нападение на американские позиции на Гуадалканале, но были отбиты; общие потери японцев на острове с начала американской десантной операции превысили 4000 человек. В этой последней атаке было сбито более ста японских самолетов ценой гибели пятнадцати американских. У островов Санта-Крус две небольшие оперативно-тактические группы флота США попытались остановить куда более крупный японский флот, включавший пять авианосцев, который вез подкрепление на Гуадалканал. Опять, как и в Коралловом море за пять месяцев до этого, сражение велось исключительно авианосцами враждебных флотов, ни один из которых не смог даже приблизиться на расстояние выстрела к другому. Во время битвы американцы потеряли авианосец «Хорнет». Ни один японский авианосец не погиб, однако была сбита сотня японских самолетов. Американские потери самолетов — 74 машины в целом — тоже были тяжелыми. Но японские потери в авиации фактически не дали им усилить Гуадалканал; само по себе это стало победой Соединенных Штатов.
26 октября попытались нетрадиционным способом потопить стоявший тогда в норвежском фьорде «Тирпиц», отправив офицера норвежского флота Лейфа Ларсена через Северное море с двумя пилотируемыми торпедами, известными как «Колесницы», под его рыболовецкой лодкой. Ларсен добрался до точки близ Тронхейма, из которой можно было провести успешную атаку, однако из-за неудачного шквала он потерял «Колесницы».
Тогда же, 26 октября, на евреев гетто Терезиенштадт обрушилась вторая депортация. Годом ранее их вырвали из их домов в Германии, Австрии и Чехословакии; теперь вновь вынуждали уезжать — на этот раз «в неизвестном направлении» куда-то «на Восток». Этим направлением был Освенцим. В ходе этой второй депортации из Терезиенштадта на Восток были отправлены 1866 евреев; по прибытии для принудительных работ отобрали 350 мужчин до пятидесяти лет. Все остальные — старики, все женщины и все дети — были отравлены газом. Из 350 мужчин, посланных в бараки и на рабский труд, только двадцать восемь дожили до конца войны. В следующие два года из Терезиенштадта в Освенцим прибыли еще двадцать три поезда; из более 44 000 депортированных лиц к концу войны в живых осталось менее 4000.
В день первой депортации евреев из Терезиенштадта в Освенцим в Германии был казнен семнадцатилетний член гитлерюгенда Гельмут Гюнтер Хюбенер; он обвинялся в прослушивании иностранных радиопередач и
