танки, двигавшиеся под защитой массированной артиллерийской и воздушной бомбардировки, вышли к Волге на участке фронта шириной 450 метров, захватив большую часть завода «Красный Октябрь» и вновь фактически отрезав защитников «Баррикад». В этот же день река начала замерзать; плавучий лед делал эвакуацию раненых почти невозможной. Когда советские самолеты сбросили провизию и снаряжение, большая их часть упала либо на немецкие позиции, либо в Волгу. Оборонявшиеся советские войска, разрезанные теперь на две части, не сдавались под интенсивным обстрелом.
На Дальнем Востоке американцы подверглись самому жестокому испытанию: попытке японцев высадить более 10 000 человек на Гуадалканале, чтобы довести до 30 000 число японцев, противостоявших имевшимся на острове 23 000 американцев. Но попытка японцев была сорвана. Ценой гибели двух легких крейсеров, в том числе «Атланты», и семи эсминцев американцы потопили два японских линейных крейсера, «Хиэй» и «Кирисима», тяжелый крейсер «Кинугаса», два эсминца и, что важнее всего, семь из одиннадцати транспортных судов, плывших к Гуадалканалу. В конце концов, после того как еще 2000 японских солдат были убиты во время высадки, лишь 2000 смогли присоединиться к товарищам в бою, что фактически сделало неизбежным захват острова американцами. Однако и они понесли в морском бою тяжелые потери: когда легкий крейсер «Атланта» сперва был поражен торпедой, а затем — обстрелян артиллерийским огнем, полностью уничтожившим мостик и большинство орудийных башен, погибло 172 члена его экипажа. После того как с корабля сняли 470 непострадавших моряков, искореженный крейсер был уничтожен командой подрывников и скрылся под волнами.
В Западной пустыне 13 ноября войска Британии и Содружества вошли в Тобрук. «Предстоит пройти еще долгий путь, — сказал в тот день Черчилль эмиру Трансиордании, — но конец его очевиден». 14 ноября немецкие и итальянские войска в Ливии были оттеснены к Газале. «Что будет с войной, если мы потеряем Африку? Как она закончится?» — спрашивал Роммель в письме к жене в тот день и добавлял: «Хотел бы я избавиться от этих ужасных мыслей».
15 ноября по всей Англии в честь победы в Египте звонили колокола. На берегу Французской Северной Африки британские войска оккупировали Табарку в Тунисе, через 24 часа после чего последовал американский парашютный десант в Сук-эль-Арбе, а лояльные до того Виши французские войска вступили в бой с немцами в Бедже.
Пока немцы готовились защищать Тунис и оборонять свои владения в Африке, японцы, оттесняемые на Новой Гвинее вдоль тропы Кокода, приготовились защищать от австралийских и американских войск города Буна и Гона на северном побережье. Победа на Новой Гвинее, как и в Тунисе, для союзников была нелегкой; на обоих театрах военных действий начинала просматриваться главная черта перелома в войне — как японцы, так и немцы готовы были сражаться за каждый город и за каждый километр, перебрасывая подкрепления туда, куда это возможно. В Сталинграде упрямое нежелание немцев уступать землю, даже когда стало ясно, что Красную армию вытеснить не удастся, осложнило борьбу для обеих сторон.
Другой новой чертой войны стали непрерывные воздушные бомбардировки союзников каждой грани военной машины стран оси. Накануне операции «Факел» главной их жертвой стал итальянский портовый город Генуя. 17 ноября была атакована немецкая база подлодок в Сен-Назере, на побережье Франции. Сен-Назер был одной из первых целей на берегу Атлантического океана для 8-й воздушной армии США, базировавшейся в Британии. Зенитная оборона в Сен-Назере была столь мощной, что экипаж посланных против него бомбардировщиков окрестил этот порт «городом ПВО».
Японцы тоже начали ощущать последствия бомбардировки своих городов. 16 ноября японские газеты объявили, что «команда любого самолета, который примет участие в налете на Японию, будет наказана смертной казнью».
17 ноября в рамках стараний союзников ослабить военную мощь Германии во Францию был заброшен на парашюте британский агент Майкл Тротобас. Целью его второй миссии на территории, оккупированной Германией, было создание подрывной сети с центром в Лилле. Эта сеть, получившая кодовое имя «Фермер», могла опираться на растущую ненависть к оккупантам населения зоны, которая уже была оккупирована немцами во время Первой мировой войны.
Зло немецкого нового порядка господствовало не только над оккупированными землями: 17 ноября на секретной конференции в Мюнхене глава Баварской государственной комиссии здравоохранения Вальтер Шульце объяснил директорам психиатрических лечебниц всей Баварии, что для всех «безнадежно больных пациентов» вводится «специальная диета». Эта диета, согласно директору психиатрической больницы Кауфбойрена доктору Валентину Фальтльхаузеру, приведет к «медленной смерти, которая должна наступить примерно за три месяца». Другой эксперт в области эвтаназии, доктор Пфанмюллер, с гордостью рассказал собравшимся, «как однажды он вырвал у медсестры кусок хлеба, который она хотела дать пациенту».
В самой Германии программа эвтаназии была восстановлена той зимой с опорой на новый метод: вместо убийства газом больных намеренно морили голодом. Это ясно излагалось в секретной директиве всем психиатрическим больницам, разосланной из Берлина и датированной 30 ноября. Она устанавливала, что «ввиду сложившейся из-за войны продовольственной ситуации и здоровья работающих пациентов психиатрических лечебниц» кормить всех их поровну было более несправедливо. Те, кто в психиатрических больницах требовал ухода, «не исполняя никакой заслуживающей внимания полезной работы», должны были «без промедления» быть переведены на эту специальную диету.
Вероятно, размах убийств в рамках программы эвтаназии никогда не будет установлен; имена многих их жертв утрачены для истории. Забыты даже места этих убийств, таблички не отмечают, где совершались подобные зверства. В других местах в оккупированной Европе, где не прекращались убийства гражданских лиц и заложников из их числа, в память о погибших возведено много тысяч монументов; 18 ноября, например, двести поляков были убиты в тюрьме гестапо в Казимеж-Дольны. Сегодня памятник отмечает это место и рассказывает об их судьбе.
18 октября британцы начали операцию «Ласточка» (Swallow), сбросив близ Веморка в Норвегии четырех парашютистов с заданием подготовить уничтожение немецкого завода по производству тяжелой воды на водопаде Рьюкан. Месяц спустя «Ласточку» расширили до операции «Тетерев», и два планера перебросили через Северное море тридцать четыре человека. Оба аппарата, как и один из самолетов, разбились при посадке.
В этих трех крушениях погибли семнадцать человек. Еще четверо, тяжело раненные, были убиты в гестапо, когда стало ясно, что тяжесть травм не дает их допросить. Пятнадцать немцы схватили вскоре после высадки и расстреляли в тот же день. Еще четверых, получивших ранения во время аварии, немцы отвезли в госпиталь в Ставангер. Им, слишком тяжело раненным для допроса, вкололи смертельные инъекции, а тела выбросили в море.
На каждом из фронтов, на которых воевали немцы, схваченных десантников, партизан и бойцов Сопротивления ждала одна судьба — казнь. Но ход войны менялся. Давление на немцев росло, бомбардировки союзников усиливались, а действия партизан и десанта становились все
