В общем, Арвинд, сын Арворна, сегодня честно заработал свои +10 к дипломатии, изворотливости и силе убеждения…
Всего каких-то пару минут помариновавшись в приемной, предстаем перед местным «бароном».
Мужчина изможденного вида с худым лицом сероватого оттенка, впалыми щеками и черными полукружьями под глазами, двигается и держится, превозмогая себя и хворь — явно, лишь на одних «морально-волевых». Только глаза на этом усталом лице живут своей жизнью. Властно сверкают и с интересом разглядывают инопланетян.
Покрасовались, поулыбались, ответили на десяток общих вопросов о нашей планете и мостах в иные миры. Заверили вождя в своей лояльности, а также полной и безусловной готовности предоставить портал к его услугам в любое время дня и ночи, независимо от погоды, после чего вежливо и культурненько шаркнули ножками и отбыли восвояси.
— Даже выпить не поднесли, — разочарованно бурчит Шептун, — Айда в таверну!
Так и не понял, на кой нас таскали на эту аудиенцию?
Больного феодала заморскими диковинными клоунами развлечь решили?
Или вождь решил убедиться, что все его окружение в одночасье с ума не сошло и дичь про пришельцев инопланетных зачесывает? Ну, или что это у него самого разум от болезни не помутился?
Сидим в какой-то местной пивнушке или корчме, на самой окраине города, неподалеку от внешней стены. Освобождение отмечаем. В центральные заведения идти желания не возникает.
Нам, ко всему прочему — еще только конфликта с горожанами не хватало! Обыватели всегда остерегаются непохожих и непонятных людей, а в такие тревожные времена и подавно. Кругом война, «большой набег» и горящие деревни, замок почти в осаде, а тут, вдруг, заявляются какие-то мутные темноволосые личности с другой планеты! Чего от них ждать?!
Наши атрейские союзники у здешнего военного начальства. Выбивают и выпрашивают боеприпасы и пытаются выцыганить речное судно. Арвинд сразу не догадался попросить напрямую у вождя — так что, вот теперь приходится с его свитой договариваться. По большой реке, не сходя на берег, мы могли бы приблизиться к цели еще на три сотни километров. Считай, уже почти половину пути одолели бы!
К тому же, дальше начинаются места, где вполне вероятна встреча с местными «обратившимися», ну а на воде, они нам совершенно ничем не угрожают…
— Всегда думал, что во время ожидаемой осады и окружения, должен вводиться режим строгой экономии, реквизиция излишков продовольствия и плановое, нормированное распределение продуктов. Ведь, никому неизвестно — сколько продлится весь этот фестиваль. А у них тут, все вольготно, как в мирное время. Ешь, пей, хоть в три горла, сколько пожелаешь, — удивляется художник, прихлебывая из большой кружки, — Нет, я-то этому только рад, но все же как-то странно и не слишком дальновидно. Глаза у здешнего хозяина — вроде неглупые. А вот его младший брательник мне совершенно не понравился. Хитрожопый и себе на уме — по морде видно.
— Насчет брата согласен, — киваю я, — Наверное, очень давно мечтает сесть в кресло старшего. А насчет реквизиций и распределения продуктов… Возможно, просто, еще не перестроились на экономику военного времени. Инертность системы управления, она такая, — развожу руками я, — И почему здешняя система должна отличаться от нашей? Да и вообще — может, здешние причастные и власть имущие, настолько не уверены в победе, что на всё забили и действуют по принципу — лучше сами все сожрем, лишь бы супостатам даже макового зернышка не досталось.
— Ну да, ну да. Все может быть, — соглашается друг.
— Я вас умоляю, мужчины. Только не надо сравнивать с нашей системой. У нас и без всякого осадного положения не случись того, что произошло весной, вскоре все рухнуло бы и безо всяких штурмов извне. Голод, нищета и китайцы. Во всяком случае, у нас в Сибири точно, — откидывается на спинку лавки Рул, все еще не до конца отошедшая от пережитых в подземелье страхов. — А вся наша бывшая, так называемая власть — это вообще не государственная система, а класс барыг, которые, прикинувшись государством, банально заколачивали бабки. На всём и всех, ничем не брезгуя.
Киваю и молчу. А что тут скажешь? Никто из присутствующих тоже не пытается возражать.
— Егор, смотри, это же тот тип, который в камере напротив сидел. Один из трех. Тоже выпустили, бедолагу? Пойти выпить с коллегой по несчастью, что ли?
— Брось, видишь, человек занят. С приятелями общается, — обламываю друга я, — Сиди уже на месте. И не пялься ты так в их сторону. Только дуэлей и кабацких драк нам сейчас не хватало.
— Ладно. Да не очень-то и хотелось, — покладисто соглашается Валя, полностью сосредоточившись на еде и выпивке.
Сам же я, украдкой, все-таки присматриваюсь к нынешним собеседникам нашего недавнего собрата по заключению.
Да нет — не показалось мне!
Один из двух, сидящих с ним за столом людей — точно присутствовал при нашей беседе со здешним вождем.
Интересно! Очень интересно!
Что их связывает? И за какие подвиги этот, явно бывалый малый злодейского вида, вообще на «киче парился»? Кто и почему его освободил?
«Да, ладно, брось параноить! — с насмешкой говорю сам себе, — Может, у них тут сегодня всеобщая амнистия. А может, парню придется своё освобождение кровью искупать в каком-нибудь здешнем штрафбате».
Зал большой и сидят они на приличном отдалении, но отдельные реплики расслышать все же, можно. Если задаться такой целью, конечно.
Делать сейчас все равно нечего, и я ей задаюсь.
Транслейтер старается, но не слишком преуспевает, однако выхватив из беседы слова: «открыть ворота», я невольно прислушиваюсь и присматриваюсь еще внимательнее.
Один из троих — явно вояка. И не рядовой «пехотный Ваня». Другого я видел в приемной, причем в ближнем окружении младшего братишки вождя, ну а третьего — в тюрьме.
Сквозняк, гуляющий в просторном зале корчмы, время от времени доносит до моих ушей обрывки фраз. Между прочим — весьма и весьма любопытных и специфических!
«Тридцать воинов», «перед рассветом», «канат со стены», «нет — проще открыть ворота», «караул уснет»…
Собеседники то и дело озираются на дефилирующую мимо прислугу и дружно замолкают при её приближении.
Я бы вполне поверил, что мужички просто развлекаются, от скуки моделируя возможные действия противника, чтобы выработать планы противодействия на каждый случай, но уж больно рожи у них паскудные.
Чуйка вещует — тут измена! Зуб даю и гадом буду! Вот, те крест на пузе!
«Пятая колонна» внутри города? «Спящая ячейка» сектантов?
Не самих гиворов, конечно, а их сторонников.
Завербованных когда-то раньше или совсем недавно.
Подкупом, страхом, шантажом.
Обещаниями разнообразных благ и гарантиями высокого положения.
Кто за ними пойдет и много ли таких внутри стен?
Пойдут малодушные, которых пугает бой. Жадные и совсем глупые.
Ну и, конечно же: «вторые, всегда жаждущие стать первыми», куда же без них?!
С этими персонажами, вообще — вечная, как мир, история! Классика жанра!
А вот что мне-то теперь с этим знанием делать..?
Глава 26. Июль. Атрея
Наиболее вероятно, что тут вызревает заговор. Да какой к черту «вызревает»-то!?
Уже вызрел и колосится под луной!
Предательство змеей пробралось внутрь городских стен.
Ну а что — со стороны неприятеля прекрасный ход! Почти идеальный вариант!
И не нужно никаких подкопов рыть и требушетов с катапультами мастерить.
Сектантским менталистам не придется тратить драгоценную энергию, ослабляя воинов на стенах. Бойцов в городе много, на место выбывших тут же новые встанут, а запас энергии — далеко не бездонный колодец. Да, к тому же, и внутри при штурме, она стопроцентно понадобится.
Вот и завелись черти в тихом городском омуте.
— Арвинд, ты сейчас где? — пишу в чате сыну Арворна.
— В цитадели.
