Наконец она позвонила. Это случилось в понедельник, около одиннадцати вечера.
Я вышел из квартиры, поймал такси и поехал на Маркет-Мьюз. Меня впустила Рита. Ваня сидела на диванчике и ела лапшу быстрого приготовления.
– Ты все сделала? Хорошо получилось? – спросил я.
– Да, конечно.
– Где камера?
Ваня поставила пластиковый контейнер на ковер и вытащила камеру из-под софы.
– Отлично! – Я забрал у нее камеру. – Я тебе позвоню. Я должен идти. Увидимся.
Я оставил ее с лапшой, приправленной соей и специями, и поймал такси на Пиккадилли.
– Кентиш-таун, пожалуйста.
Таксист кивнул, я сел в машину и нажал на кнопку воспроизведения. Все было записано.
«Хорошая девочка. Отлично! Мы поймали гада».
* * *
Уже у себя дома я включил компьютер и начал работу над письмом. Название – «Требования шантажиста» – я набрал двенадцатым кеглем и разместил по центру страницы. В первом варианте я пользовался курсивом, но решил, что это слишком мягко, поэтому отказался от него. Потом предстояло выбрать шрифт основного текста. Это оказалось труднее. Gothic Bold показался мне хорошим выбором, но набранный им текст выглядел как-то мелодраматично. Мне понравилось название Chicago, как немного гангстерское, но этот шрифт смотрелся очень дружелюбно. Затем я попробовал Typewriter. Выглядело зловеще, но я подумал, что этот шрифт больше подойдет для требования о выкупе.
В конце концов, я остановился на Times New Roman. Просто. Серьезно. По-деловому.
Потом я начал работу над самим текстом. Я занимался им несколько часов и был удовлетворен результатом. Вот что получилось:
...
«У меня в распоряжении имеется видеозапись того, как вы, мистер Николас Монро, королевский адвокат, занимаетесь безнравственным делом с проституткой. Запись длится три минуты и двадцать шесть секунд, и вас на ней можно безошибочно опознать. Я готов продать вам эту пленку не менее чем за 50 000 фунтов стерлингов наличными. В противном случае я отнесу ее в газеты. Торг неуместен. Существует лишь одна копия пленки. Насчет последнего вам придется мне поверить на слово. Приносите деньги в паб „Принтерс Девил“ на Феттер-лейн, в шесть часов вечера, в среду, 12 января. Вы должны быть один. Взамен вы получите кассету, которая будет вставлена в видеокамеру, так что сможете просмотреть то, что получаете. Надеюсь на успешную сделку с вами.
Джон Х.»
Я проверил орфографию, сделал несколько исправлений и распечатал текст на листе белой бумаги формата А4. Письмо выглядело неплохо, но расположение текста показалось мне не совсем правильным, поэтому я немного опустил его вниз, а затем снова распечатал. Вот так хорошо! Я сложил лист втрое, положил в конверт и заклеил его. «Лично и строго конфиденциально. Николасу Монро, королевскому адвокату», – написал я на конверте, на всякий случай – левой рукой. Потом я удалил документ из компьютера.
Я взглянул на экран телевизора. Шел «Обратный отсчет» – его повторяют рано утром. До открытия метро оставалось полчаса, поэтому я смотрел программу последние пятнадцать минут, ожидая, какое слово из девяти букв появится в конце. Почему-то у меня возникло ощущение, что будет слово «Шантаж» [14] . Однако этого не произошло.
* * *
Чтобы добраться от станции «Кентиш-таун» до «Чансери-лейн», где располагалась контора Монро, потребовалось всего полчаса. Я бросил письмо в почтовый ящик и отправился назад к себе в квартиру, чтобы немного поспать.
Будильник разбудил меня в два часа дня. Среда. Я побрился, принял душ, надел костюм, пальто и направился назад на Чансери-лейн и в «Принтерс Девил». Я прибыл туда в половине четвертого. Паб оказался заполнен примерно наполовину, и это было хорошо. Я взял джин с тоником и выбрал столик, откуда была хорошо видна дверь.
Дожидаясь Монро, я обдумывал, что ему скажу. Он придет один, я махну ему, приглашая присоединиться ко мне за столиком, и предложу угостить его. Пусть что-нибудь выпьет. Он обязательно будет нервничать, а я хотел, чтобы у нас была дружеская встреча. Я принесу ему стаканчик от барной стойки и начну говорить. «Итак, мистер Монро, я думаю, что мы оба знаем, зачем мы здесь, не правда ли? Поэтому давайте переходить к делу». Вероятно, он просто кивнет. Скорее всего, он с радостью отдаст мне инициативу, чтобы убраться отсюда как можно скорее. После обмена мы пожмем друг другу руки, я оставлю его в таверне и отправлюсь к Ване, чтобы отдать ей пять тысяч.
Только все произошло не совсем так. Для начала Монро опоздал. Очень сильно опоздал. На самом деле так опоздал, что вообще не потрудился появиться, черт побери. Я позвонил ему в контору; мне сказали, что у него совещания всю вторую половину дня, и поинтересовались, не хочу ли я оставить сообщение. Хочу ли я оставить сообщение, черт побери? Что происходит, черт побери? Монро не в том положении, чтобы играть со мной. У меня есть пленка, я контролирую ситуацию. Я дал четкие инструкции. Письмо. Он не мог его просто проигнорировать. Оно не уйдет назад. Я держу его за яйца, и ему нужно с этим что-то делать. Он должен что-то делать. Я не мог поверить в самонадеянность этого высокомерного урода. Будто я какой-то жалкий клиент, которого он может заставить ждать, пока играет в гольф, или пока его пальцем трахают в задницу, или чем там еще этот гад занимается в свободное время.
Мне требовалось успокоиться, поэтому я пропустил еще стаканчик и обдумал имеющиеся у меня варианты. На самом деле вариант был только один. Доминик. Мы вместе учились в Эмплфорте [15] и до сих пор поддерживаем отношения. Доминик занялся журналистикой и работал помощником редактора в «Сандей», а раньше там трудился его отец. Вот им-то я и продам пленку. Конечно, я не получу столько денег, сколько хотел, но что еще я мог сделать? Если этот гад думает, что может меня игнорировать, то ему стоит подумать получше. Его предупреждали. Предупреждали письмом.
Я позвонил Доминику из паба и договорился о встрече. Мы пропустим по стаканчику в «Проспект оф Уитби» на Шадвелле, недалеко от здания, в котором располагается редакция «Сандей». Я приехал туда около половины седьмого, и Доминик представил меня своему коллеге.
– Джон, это Стюарт, – сказал Доминик. – Он номинирован на «лучшего молодого журналиста года». Победителя будут определять в следующем месяце.
«Правда? Выглядит сукой».
– Рад познакомиться, Стюарт, – сказал я.
По виду ему было ближе к тридцати. Он брил голову наголо и был одет в черный костюм и черную рубашку без галстука. Его рукопожатие оказалось слишком сильным.
– Я взял с собой Стюарта, потому что это скорее по его части, – объяснил Доминик. – Я больше занимаюсь редакторскими делами. На самом деле я ведь не репортер, а вот Стюарт…
«Сука».
– Отлично, – перебил я, желая побыстрее перейти к делу. – Могу я вас угостить, ребята?
Оба хотели светлого пива.
Вернувшись от стойки бара, я сразу же перешел к делу.
– Итак, что вы знаете про Николаса Монро, королевского адвоката? – спросил я у Молодой Суки Года.
– Монро, да, есть такой. А что? – спросил Бритая Голова, отхлебывая пиво.
– Ну а если я скажу вам, что у меня есть видеозапись того, как его за шестьдесят фунтов трахает пальцем шлюха на Шеперд-маркет?
Он поставил кружку на стол:
– Что у тебя есть?..
– Сколько за это заплатит «Сандей»? – спросил я.
– Запись у тебя с собой?
Я прокрутил им ее. Не прошло и минуты, как я понял, что мы произвели впечатление. Мы – это пленка и я. Увидев лицо Монро на видеозаписи, Стюарт быстро взглянул на меня. Его взгляд говорил: «Хорошо, ублюдок, мы можем делать с тобой дело». Когда запись закончилась, я нажал на «STOP» и убрал камеру в карман пальто. Стюарт заговорил первым.
– Все хорошо, но нам потребуется девушка, – прямо заявил он.
– Девушка? Зачем? Все же записано… – Я посмотрел на Доминика в поисках поддержки. Он меня не поддержал.
– Да, записано, – кивнул Стюард. – Но все гораздо сложнее. Старина Монро очень могущественный. Он знает половину кабинета министров, черт побери. Вероятно, работал с ними, пока они еще занимались юридической практикой.
– Стюарт уже пытался писать о Монро, Джон, – вставил Доминик.
– Да, и ни разу ничего не вышло, – продолжал Стюарт. – Монро знает всех. Говорят, его товарищ, с которым он делил комнату во время учебы на юридическом факультете, станет следующим генеральным директором Би-би-си.
Не отводя взгляда, он сделал еще один глоток пива. Мой ход.
– Ясно, как день, он не сможет подать иск, если он есть на пленке, – сказал я.
– Послушай, этот мужик любит рисковать. Ему нравится подвергаться опасности. Но он умен, очень умен и умеет заметать следы. Я уже говорил, у него есть высокопоставленные друзья. Предполагается, что он попадет в список претендентов на титул рыцаря, который составляется ко дню рождения королевы.
– И что из того? Он неприкасаем? – спросил я. Я чувствовал, как деньги ускользают из рук.
