Но дело в том, что защитные заборы были лишь на «этой» стороне. И они не помешали измененным жителям выбраться на свободу. Вскоре выяснилось, что они не заразны, это не передается от человека к человеку. А сами люди-тени предпочитают жить на своей стороне, во тьме. Правда, они всё ещё полностью зависят от светлой стороны. Еда, вода, медикаменты, вещи — у них ничего нет.
Кто-то считал, что тене-люди — это искаженные ангелы. Ведь все знают — ангелы отрастили себе крылья, чтобы подняться в небо и уничтожить живущих там демонов. Кто-то говорит, что люди-тени — как раз спустившиеся на землю черти. Если бы наша планета, Пелия, могла с нами общаться — наверняка она уже крутила бы у виска. Хотя со всеми этими изменениями и искажениями — не ровен час и она оживет.
Работать на свету люди-тени не могут, поэтому они нашли единственно работающий вариант, который понравился им, но не нравится нам — шпионство. Самая крупная контора по продаже информации «Глаза и уши» принадлежит тене-людям. И если сомневаешься — то лучше поверить в сомнения, иначе рискуешь быть подслушаным. Но было пару фишек, который позволяли обойти «прослушку». Разговаривать в машине на скорости и подняться повыше. Маркус рассказал мне и про другой способ, но очень просил его не афишировать, иначе сама семья Ньеро лишится информаторов.
— Ну и развалина, — скептически заметила я.
— Не развалина, а отличный автомобиль, который провез меня и мою семью через полконтинента! — гордо заявил Шака и открыл мне пассажирскую дверь. — Прошу.
Эх, в последний раз, когда я садилась в чужую машину — это закончилось плохо. Если снова появиться монстр — машина Шаки станет просто металлоломом. Пикап, с ржавыми крыльями и ободраным бампером, некогда был, наверное, ярко-красным, но сейчас краска порядком выцвела. Водительская дверь открылась с жутким скрежетом. А из салона потянуло чем-то тухлым…
— Чем пахнет? — скривилась я.
— А, это я забыл там половину бургера под сиденьем, — махнул рукой Шака так, будто это ничего особенного. — Забыл где-то на неделю, а вчера он наконец начал вонять.
Чем больше я с ним общалась — тем больше сходило на нет очарование нашей первой встречи в клубе. Мозг говорил мне, что и правильно, что тогда ничего не вышло. А сердце продолжало верить в чудеса, даже зажимая нос.
Пикап завелся с третьего раза, окатил прохожих черным дымом и с жутким скрежетом тронулся с места.
— Это просто кошмар, — прошептала я.
— А что ты хочешь от старой машины, детка? — хохотнул Шака.
Я вгляделась в его лицо. И правда пес. Улыбчивый и не обидчивый. Наверное, даже если я его оскорблю — он всё равно мне улыбнется. Коренные жители Пирамиды были не такими.
— Теперь ты можешь рассказать свою секретную историю, — сказала я, вцепившись в дверную ручку — ремней безопасности в пикапе не было.
— Я таким родился. Конец, — протараторил спутник.
— Ну уж нет, там наверняка что-то ещё! — бросила я.
— В моем ши-ире душа собаки, породы кане-корсо, как у моего отца. Просто он синий. Но… — Шака нахмурился. — Ты первая узнала о том, что он синий. В детстве я часто спрашивал у маман, а чего у меня цвет камня не как у всех — она стучала мне по лбу и говорила, что он совершенно такой же — желтый. Потом мои родители думали, что я дальтоник. Цвета вижу по-другому.
— А ты их видел как все — верно?
— Абсолютно. Просто то, что мой камень синий — видел только я, — он выразительно скосил на меня глаза и вновь уставился на дорогу.
Да, теперь ты не одинок в этом, дружище. И теперь задашь мне свой вопрос…
— Почему ты видишь его? — спросил Шака.
— Не знаю, — пожала я плечами. Пришел мой черед врать, потому что в то, что камень был просто синим, и ничего это не значило, я не поверю ни за что. — Но Когда я увидела твой камень тогда, ночью — я действительно испугалась.
Шака посмотрел на меня вдруг как-то странно и сказал:
— А я?! А я? Какая-то девчонка из клуба, которая вдруг видит что-то странное в моем ши-ире? — он стукнул по рулю. — А потом она вдруг удирает! А потом удирает ещё раз, когда я пытаюсь заговорить с ней в парке! Я считаю, тогда, в клубе, нас свела сама судьба! Поцелуешь меня?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Шака чмокнул воздух и игриво улыбнулся. А я вдруг вспомнила, что пыталась сделать с ним в парке и почему сбежала. Черт-черт-черт! Как это объяснить?! Я лишь понадеялась, что он не спросит…
— Кстати, почему ты убежала? Тебя было очень дорого и сложно опять найти. И я даже знаю, как ты можешь расплатиться, — Шака игриво дернул бровями. Я чуть не двинула ему гардой шпаги в челюсть.
— К слову о моих татуировках, которые, как ты говоришь, светятся, — продолжил Шака. — Это загадка того же уровня, как почему светятся твои глаза. И цвет ещё такой алый…
Он честно старался не отвлекаться от дороги и не ухмыляться, но это хитрое выражение лица!
— Не буду отвечать, — я отвернулась к окну, чтобы спрятать глаза. — Если скажу — ты выдашь меня Бюро.
— А ты выдашь меня! Так что мы квиты!
— Вот уж не квиты! — вскричала я. — Ты думаешь, я поверю в чушь, что просто цвет у тебя не такой как у всех? Ты лжешь!
Шака улыбнулся краем губ. А я вдруг вспомнила, как мы целовались.
— Ты знаешь, орать на того, кто за рулем — плохая идея.
— Я вооружена! А ты очень много болтаешь! Ты при первой же возможности проболтаешься теням, — мне стало просто невероятно тесно в этой старой машине. Хотелось открыть пассажирскую дверь и выпрыгнуть на ходу. Тут главное успеть сгруппироваться, потому что развалюха Шаки ехала едва ли быстрее шестидесяти.
— Каким теням? — спросил он. Я непонимающе на него воззрилась.
— Ты шутишь? — я действительно была поражена этой наивной неосведомленностью. — Это первое, что должен знать каждый, кто приезжает в Пирамиду. Что у нас живые тени и что всем правит Семья.
— Семья — это коты, я знаю. Но тени? А! Ты про таких черных худых человечков из «Глаза и уши»?
Видимо, моё выражение лица сказало все вместо меня.
— Ладно-ладно, я шучу, — быстро ответил он.
— Тебя не понять, — пробормотала я. — Где ты лжешь, а где шутишь.
— Я открыт тебе целиком и полностью! Могу задрать майку — я гол как сокол!
Я прикрыла глаза ладонью. Шут, просто шут. Или очень профессионально пускает пыль в глаза. Последнее более вероятно. И ещё спрашивает, почему я сбежала от него! Но теперь я уже на его крючке, как и он на моем. Врагов надо держать ближе, чем друзей. Друзей, Энид? Я рассмеялась этой мысли. Друзей у меня, пожалуй, никогда не было.
— Парк «Символы Искажений», как и заказывала прекрасная леди, — торжественно объявил Шака, и его пикап затормозил так резко, что я чуть не приложилась лицом о приборную панель.
— Всего доброго, — бросила я, открыла скрипучую пассажирскую дверь и выскользнула из машины.
— Эй, Энид! — Шака выпрыгнул с водительского места и пересек мне дорогу. — Ты же не собираешься опять сбежать? Мы так и не узнали друг друга получше.
Он наклонился ко мне, но я увернулась от этого наигранного поцелуя.
— Ну, хоть телефон оставь! — развел руками разочарованный до глубины души Шака.
Я продиктовала ему мой новый номер, а он мне свой. А потом Шака вдруг посерьезнел.
— Я слышал, что говорят в Красном Городе, ну, про монстра и что твой друг пострадал. Если нужна будет помощь — звони.
— Ох, детка, ты такой заботливый. Дай отгадаю, ты запудришь огромному монстру мозги своими содержательными разговорами? — ядовито отозвалась я, высматривая на другой стороне улицы свою машину. Малышка ночевала здесь без меня! Теперь они с моим ши-ире никогда не подружатся и она во веки вечные не заведется.
— Удачи, Энид, — Шака смаковал моё имя так, будто это был дорогущий трюфель.
Я перебежала дорогу и не разрешила себе обернуться. Слышала, как за спиной по улице вверх уехал тарахтящий пикап.
Моя машина была в порядке. Даже не нацарапали на ней ни единого ругательства. Я посмотрела на себя в отражение в стекле. Грустное зрелище. Я не решилась признаться себе, что на самом деле мне бы хотелось, чтобы Шака меня обнял своими большими руками. Неужели мне настолько одиноко?
