что она ослышалась.
– Ты что такое говоришь? Как это – закрыли? Кто? И зачем?
Она обрушила на Свету поток вопросов, и та под этим напором и, видимо, напуганная нервной интонацией подруги, начала быстро и торопливо объяснять:
– Это он закрыл. «Бог» комсомольский. Вчера весь вечер меня выспрашивал о тебе и о немце этом, я и проболталась, дура такая, что на пляже сегодня встречаетесь и на камеру тебя снимать будут. А он сказал, что в Германии твоё фото напечатают и к лицу смонтируют голое тело. Потом опубликуют в газетах, что вот так отдыхают советские девушки за границей.
– Света, это же бред какой-то! Так это Николай закрыл? – Наташа устало сползла по двери на пол и вдруг расхохоталась. Смех просто душил её, она не могла остановиться, нервы сдали, а перед глазами почему-то мелькала фотография с её лицом и чужим телом.
Через час в двери повернулся ключ, и комсомольский активист предстал перед ней с красным от солнца лицом и смущённым взглядом.
– Наташ, ну прости, пожалуйста. Я же хотел как лучше, – на удивление очень неуверенно начал мямлить он.
Возможно, опасался, что позволил себе то, что не прописано в комсомольских инструкциях, и это может обернуться против него.
Наташа отвернулась. Она боялась расхохотаться ему в лицо. Обида уже прошла, было только чувство какой-то брезгливости к человеку, который посягнул на её личную свободу, не имея на это никакого права, а только в силу своей мелкой должности.
Наташа повернулась, чтобы всё это высказать ему, и осеклась. Перед ней был абсолютно другой человек. Казалось, что занудного и претендующего на авторитетность Николая подменили. Он стоял с поникшей головой, заламывая пальцы и переминаясь с ноги на ногу. Возможно, терзаемая угрызениями совести Светлана пригрозила ему жалобой его начальству за самоуправство, а быть может, в нем проснулись остатки человеческого, которые не успела ещё выкорчевать из него комсомольская работа…
– Понимаешь, Наташа, эта поездка для меня очень много значит. Если всё пройдёт хорошо, я получу повышение. Мне уже двадцать восемь, а я всё ещё инструктор, другие в этом возрасте секретарями в комсомоле становятся. А этот немец твой… он бы всё испортил. Он же из Западной Германии, из капиталистической страны. Твоё знакомство и общение с ним, знаешь, как расценили бы? У меня могли быть жуткие неприятности. – Он перевёл дух. – Ты, конечно, можешь ходить с нами на пляж все последующие дни, но пообещай мне, что с ним общения не будет. Мы не знаем, чем он на самом деле занимается. Вдруг шпион?! А ты представляешь советское государство, которому все в мире завидуют и которое пытаются подставить?
Наташе порядком наскучил этот идейный бред:
– Хватит уже, Николай. Я не держу на вас зла. Да и Герберт сегодня уезжает, поэтому хотел всего лишь сделать фото на память и немного попрактиковать свой русский язык. А вы раздули из этого непонятно что!
Вечером перед сном Наташа сказала Свете:
– Вот и дали нам почувствовать свободу, Свет, как же. Только малюсенький глоток и только в группе, на большее не рассчитывайте. Грустно всё это…
Ласковый морской ветерок, осторожно пробравшийся в открытое окно, шаловливо поиграл локонами уснувших девушек, затем нежно прикоснулся к их лицам, обещая тем самым светлую надежду на завтрашний прекрасный день.
В баре гостиницы «Интурист»
Сквозь сигаретный дым, удивительно приятно пахнущий дорогими импортными сигаретами, посетители бара элитной московской гостиницы «Интурист» отражались в многочисленных зеркалах, которыми были выложены стены. Тихая ненавязчивая музыка, мягкий, приглушённый свет, негромкий разговор на французском – всё это создавало атмосферу тайны, загадочности чужого мира.
Посетителей было немного, в основном мужчины, поэтому две подруги, молодые привлекательные девушки, оказавшиеся здесь совершенно случайно, хотя и в сопровождении молодых людей, чувствовали себя немного скованно. Лёлька, очень миловидная юная блондинка со слегка наивными голубыми глазами и великолепными белокурыми локонами, украдкой осматривалась по сторонам и признавалась себе, что ей всё здесь очень нравится. Она не впервые приезжала в Москву, которая в те далёкие 70-е была магнитом для молодых людей, живущих за её пределами, на просторах СССР. Столица была для них воплощением страны Эльдорадо, в которой сбываются самые немыслимые мечты. Всё самое лучшее, что могло произойти в жизни, случалось именно здесь, в Москве.
– О чём задумалась, подружка? – тихо, слегка коснувшись плеча Лёльки, спросила Рита, яркая брюнетка с прекрасными карими глазами и сияющей матовой кожей. Девушка вздрогнула от неожиданности, а затем негромко рассмеялась. Здесь и нельзя было иначе, атмосфера располагала.
– Мне здесь очень нравится, Рит, как будто мы на другой планете и ждём какого-то невероятного чуда. – Лицо Лёльки приняло блаженное выражение.
– Ты опять? – Рита состроила гримасу на хорошеньком личике. – Прекращай выпендриваться! Какого ещё чуда ты ждёшь? Мы сидим в валютном баре в самом центре Москвы, обе красотки, а кругом одни иностранцы! Понимаешь, иностранцы! – Последнее слово Рита просто пропела. Она была, как сейчас говорят, «повёрнута» на иностранцах. Ей, а не романтичной Лёльке, они казалась инопланетянами куда больше.
– Вот это и есть чудо! Что тебе ещё надо? – Тирада Риты не была злой, просто девушка освоилась в непривычной обстановке раньше своей подруги, поэтому чувствовала себя более уверенно.
Молодой бармен вышел из-за стойки и подошёл к их столику.
– Are you fine?[4] – спросил он по-английски.
– Oh, yes, of course[5], – не растерялась Рита и при этом изящно указала ему пальчиком на почти опустевшие высокие бокалы с коктейлем. Бармен кивнул и тут же принёс девушкам новую порцию напитка.
– А почему он именно к нам подошёл? – Лёлька немного нервничала. – Вроде мы выглядим прилично.
Она незаметно бросила взгляд на зеркальную стену и убедилась, что всё именно так.
– Не переживай, подошёл, потому что мы уже довольно долго находимся здесь одни. Ребята вышли на минутку и пропали. – Рита сделала маленький глоток, отпив из красивого высокого бокала, и продолжила: – А что касается нашего с тобой внешнего вида… Нас бы ни за что сюда не пропустили, если бы мы выглядели не так потрясно, как сейчас. Ты не забыла, у кого мы сегодня были? – Рита с хитринкой посмотрела на Лёлю.
– Нет, и вряд ли забуду. – Лёлька даже зажмурилась от удовольствия. Сегодня был потрясающий во всех отношениях день. Во-первых, день рождения Лёльки, который они отмечали с Ритой в пафосном кафе «Лира», расположенном недалеко от Центрального телеграфа. Именно в «Лире» они и познакомились с молодыми людьми, предложившими пройти несколько метров и перебазироваться в
